Алёна Белозерская - Покинуть Париж и уцелеть
– Значит, – с иронией подвела Полина итог, – брак всегда лучше? Каким бы он ни был?
– Все зависит от того, насколько у тебя «воспитанная» жена. Супруга коллеги, например, била его.
– Как била?
– В основном кулаками, но однажды расшибла ему лоб велосипедным насосом.
– Бедняга, – усмехнулась Полина, догадавшись, что в той семье, о которой говорил Роман, все происходило наоборот. – Тогда понятно, почему ему присудили ренту. Надеюсь, пожизненную?
– Представь себе. Помню, как Дани злился, когда рассказывал, что вынужден будет содержать свою бывшую вплоть до ее смерти, вне зависимости, выйдет она повторно замуж или нет. Причем, если Мари вдруг внезапно умрет, то компенсацию он должен будет выплачивать ее родителям. Что это за законы такие?
– Жесткие, – кивнула Полина. – Именно поэтому многие французы предпочитали разъезжаться, но не разводиться, разве что в самом крайнем случае. Правда, несколько лет назад бракоразводную процедуру смягчили. И теперь стать официально свободным проще.
– Приведи пример.
– Раньше судья давал три месяца для размышления, а после необходимо было повторно подтверждать свое желание расторгнуть брак. Сейчас все упростили. Если у супругов нет претензий и судья не видит оснований для того, чтобы дать им время и возможность изменить решение, то из здания суда выходят уже бывшие муж и жена. Желают друг другу счастья и расходятся в разные стороны.
– Как вы с Люком?
– В смысле? Улыбаемся и желаем друг другу счастья?
– Нет, – рассмеялся Роман. – Не имеете претензий друг к другу.
– Это и настораживает… – Полина задумалась, и тревожные морщинки появились у нее на лбу. – Если честно, я думала, что адвокаты Люка разорвут меня. Наш развод подходит под самый распространенный тип разводов во Франции – расторжение брака по вине одного из супругов.
– И что тебя настораживает?
– Роман, порой ты так медленно соображаешь, чем несказанно удивляешь, – раздраженно повела плечами Полина. – Под виной подразумевается жестокое обращение, неверность или когда супруг оставил семью и не заботится о ней больше года. Я изменила мужу, поэтому по закону виновна в том, что наш брак распался. Если бы адвокаты Люка доказали мою вину, что у них с легкостью получилось бы, то я должна была бы выплатить обманутому супругу финансовое возмещение.
– И, как я понимаю, весьма солидное.
– Именно поэтому меня удивляет, почему Люк представил дело так, будто наше решение о прекращении отношений взаимное. Этим он спас меня от компенсации за моральный ущерб.
– А себя от позора, – заявил Роман, и глаза его мрачно засветились. – Неприятно признаваться в измене жены, тем более такому человеку, как твой муж.
– Какому?
– Гордому, – без раздумий ответил Роман.
– Ты прав. Люку было бы сложно пережить насмешки посторонних. А если бы об этом узнали газетчики и прополоскали его имя на всю страну, он бы застрелил меня за подобное унижение.
– Значит, получается, что вы оба в бонусе: ты – с миллионами, Люк – с чувством собственного достоинства. А для общественности вы просто не сошлись характерами.
Роман рассмеялся над своей шуткой, но она не произвела на Полину должного впечатления. Она легонько хлопнула его по плечу, заставляя прекратить бестолковый, по ее мнению, разговор, и вышла из комнаты. Направилась в кухню, взяла из шкафчика бутылку красного вина и обернулась в поисках штопора.
– Еще не запомнила, где он лежит? – спросил Роман, тихо остановившись на пороге и с улыбкой наблюдая за ее суетливыми движениями.
– И вряд ли запомню, – злобно проворчала Полина.
– Потому что не намерена здесь оставаться?
– Зачем ты меня цепляешь? Я не в настроении! Разве не видно?!
Полина с шумом поставила бутылку на стол и бросила на Романа высокомерный взгляд. Спустя секунду плечи ее поникли, она расстроенно покачала головой и смущенно произнесла:
– Не могу адаптироваться из-за чувства вины.
– Перед Люком? – спросил Роман, нашел штопор, вытащил пробку из бутылки и разлил вино по бокалам. – Сама вина никуда не уйдет. От нее нужно избавляться. Гнать в шею, иначе говоря. Или же она так глубоко пустит корни, что их потом придется вырывать с кровью и мясом.
– Совет, основанный на личном опыте?
– Разумеется. В противном случае это пустое сотрясание воздуха. – Роман, захватив бокалы, вышел в гостиную. – Тебе нужно понять…
– Стоп! – рассмеялась Полина, без церемоний перебив его. – Похоже, ты решил устроить сеанс психотерапии? Не трать напрасно время. Я пять лет изучала психологию в вузе, поэтому прекрасно знаю, что такое вина и как с ней бороться. Так что волноваться за меня – это лишнее. Я справлюсь.
– Обещаешь?
– Конечно. – Полина присела на диван, с наслаждением вытянув ноги перед собой.
– Так ты хотела быть психологом? – спросил Роман, устроившись в кресле напротив. – Иметь свой кабинет, секретаря и кучу жалких хлюпиков, которые ничего самостоятельно не могут решить в своей жизни, поэтому бегут за помощью к умной тете?
– Значит, в этом ты видишь цель психологии? Забавно… – Она задумалась, нехотя окунувшись в свое прошлое, которое не хотела тревожить. – Нет, я не желала стать чьим-то советчиком, просто уступила матери. Она, видите ли, считала, что из меня получится прекрасный врачеватель человеческих душ. Но, к счастью, кабинетная работа меня миновала. А ты всегда хотел быть тайным агентом?
– Кем? – переспросил Роман и громко хмыкнул, словно услышал нечто нелепое. – С чего ты взяла, что я шпион? Какие признаки на это указывают? Наличие дорогих апартаментов?
– Скорее, твой образ жизни в целом, – тщательно выбирая слова, произнесла Полина. – Немногие люди могут позволить себе жить в подобной роскоши. Лишь те, кто много работает или живет за счет других. Я не видела, чтобы ты много работал. Я вообще, – она сделала акцент на этом слове и почувствовала, как у нее горят щеки, оттого что Роман с сосредоточенным интересом слушает ее, – не видела, чтобы ты работал. Кроме того, у тебя в квартире нет кабинета.
– Я не беру работу туда, где живу. Успеваю все сделать в офисе, а дома отдыхаю.
– Принимается… – Полина все же недоверчиво приподняла бровь. – Твой офис находится в Лионе?
– Если знаешь, зачем спрашиваешь?
– А вдруг я ошибаюсь?
– Не ошибаешься.
– Офис в Лионе, – продолжила Полина, загибая пальцы, – но ты находишься при этом в Париже. Или в Риме. Часто бываешь в Лондоне, Мадриде. А в прошлом году несколько месяцев провел в США. И живешь ты исключительно в пятизвездочных отелях, любишь, когда тебе целуют задницу горничные и официанты. Когда мальчики-холуи паркуют машину вместо тебя. Когда у ресторана есть мишленовские звезды, а в рубашке блестят запонки от Harry Winston и многое другое.
Полина с внезапной неприязнью осмотрела Романа, вальяжно устроившегося в кресле и демонстрирующего откровенную насмешку над ее словами. Захотелось стереть улыбку с его лица, ударить по тонкому носу, в кровь разбить губы, лишь бы не видеть издевки в глазах. Он выглядел, как романтичный авантюрист, красивый и опасный, чем привлекал Полину и одновременно отталкивал.
И Роман безошибочно ощутил это. Он поднялся, обошел столик и навис над Полиной, которая, как капризная восьмиклассница, выставила ноги вперед, запрещая к себе приближаться.
– К чему все это? – спросил он, погладив голые лодыжки.
– Хочу, чтобы ты прояснил ситуацию. Чтобы я не испытывала неловкость всякий раз, думая о том, кто ты и чем занимаешься. Я ведь о тебе ничего не знаю, кроме тех скудных сведений, которые приходилось вытаскивать клещами.
– Спрашивай! – Роман присел на диван, всем видом показывая, что готов к долгому разговору. – Впрочем, будет неинтересно, если вопросы станешь задавать только ты. По очереди. Согласна?
– Семья, – произнесла она одно лишь слово, но было понятно, что имелось в виду.
– Отец военный, – сказал Роман и тепло улыбнулся, но не потому, что вспомнил о любимых родителях, а оттого, насколько смущенным выглядело лицо Полины, которая начала жалеть о затеянной беседе. – Мама учитель. С детства знал, что пойду по стопам отца. Не сопротивлялся этому, так как идеализировал его профессию и считал, что Родина без моей защиты пропадет. Учился в военной академии. В первом классе мечтал стать генералом, скорее вырасти, чтобы научиться курить, иметь младшую сестренку. Не курю. Сестер нет, братьев тоже. И генералом стану еще не скоро.
– Познавательно. Но я думаю, на этом закончим. Больше не стану давить на тебя и навязываться с вопросами. Если не считаешь нужным рассказывать о себе, то пусть это останется тайной.
– Нет, – властно заявил Роман, – любопытство должно быть удовлетворено, иначе оно прожжет все внутренности, что, как ты сама понимаешь, не приведет ни к чему хорошему. Теперь моя очередь. Какие твои любимые цветы?
