Джон Карр - Ведьмино логово
Он был так доволен собой, что, казалось, готов был схватить руку сэра Бенджамена и пожать ее. Но тот хмурился, заглядывая через плечо Рэмпола.
– Еще что-нибудь интересное? – спросил он.
Американец кивнул. Он опустил спичку вниз и водил ею над полом. Судя по отпечатку, оставшемуся на толстом слое пыли, тут, очевидно, что-то лежало: ясно был виден свободный от пыли четырехугольник дюймов восемнадцать на десять. Неизвестно, что это был за предмет, но он исчез. Рэмпол почти не слышал распоряжения шефа полиции снова закрыть склеп. Последней буквой комбинации шифра была «А». Что-то вертелось у него в мозгу, что-то важное и неприятное. Слова, произнесенные в сумерках по другую сторону живой изгороди, слова, которые подвыпивший Мартин Старберт бросил Герберту, когда они вечером возвращались из Чаттерхэма: «Ты же отлично знаешь это слово, – говорил Мартин. – Виселица».
Поднявшись на ноги и отряхнув с колен пыль, он захлопнул дверцу. В склепе что-то было, вероятнее всего – шкатулка, и человек, убивший Мартина Старберта, эту шкатулку украл.
– Там было не только что-то, но и кто-то, – невольно проговорил он.
– Да, – подтвердил сэр Бенджамен. – Это совершенно очевидно. Не стали бы они каждый раз устраивать такое представление, если бы здесь не было тайны. Вам это не приходило в голову, доктор?
Доктор Фелл в это время шел, ковыляя, вокруг стола, стоявшего посреди комнаты, словно что-то вынюхивая. Он ткнул тростью в стул; нагнулся, махнув своей гривой, и заглянул под него, затем выпрямился, посмотрев на всех отсутствующим взглядом.
– Да? – пробормотал он. – Прошу прощения, я задумался о другом. Что вы сказали?
Шеф местной полиции снова принял вид школьного учителя; от втянул щеки и подобрал губы, показывая тем самым, что сейчас последует нечто важное.
– Послушайте, – начал он. – Послушайте: вам не кажется, что это не простое совпадение, что столь многие Старберты умерли именно таким образом?
Доктор Фелл обернулся к нему с выражением человека, которого огрели дубинкой, как в дурацкой кинокомедии.
– Блестяще! – воскликнул он. – Блестяще, мой мальчик! Да, конечно, как ни плохо я соображаю, это совпадение начинает вырисовываться все ярче и ярче. Так что же из этого следует?
Сэр Бенджамен не принял шутки. Он стоял, сложив руки на животе.
– Я полагаю, джентльмены, – заявил он, обращаясь, казалось, ко всем сразу, – что мы успешнее будем продвигаться в нашем расследовании, если признаем то обстоятельство, что я как-никак главный констебль и что я взял на себя немалый труд, принявшись...
– Боже мой, я это знаю. Я не хотел сказать ничего... – Доктор Фелл жевал ус, стараясь скрыть усмешку. – Просто вы очень уж торжественно провозгласили эту очевидную истину, вот и все. Вы еще станете государственным деятелем, сын мой. Прошу вас, говорите.
– С вашего позволения, – продолжал главный констебль, как бы принимая извинения. Он пытался сохранить свой учительский вид, но ничего не мог поделать с улыбкой, которая расползалась по его веснушчатой физиономии. Он добродушно потер нос и уже серьезно продолжал: – Нет-нет, вы послушайте! Все вы сидели на лужайке и наблюдали за окном, верно? Вы ведь не заметили ничего необычного, что могло бы здесь произойти, – ну, там, борьба, или фонарь опрокинулся, или еще что-нибудь в этом роде, верно? И крики вы бы, конечно, услышали тоже.
– Вполне вероятно.
– Но никакой борьбы не было. Посмотрите, молодой Старберт сидел вот на этом месте. Единственная дверь в комнате находилась в поле его зрения; к тому же вполне вероятно, что он запер эту дверь, если он так нервничал, как вы говорите. Даже если предположить, что убийца проник в комнату заблаговременно, ему негде было бы спрятаться, разве что... Постойте! Этот гардероб...
Он решительными шагами пересек комнату и раскрыл дверцы, потревожив при этом толстый слой пыли.
– Здесь, конечно, тоже ничего. Только одежда, вся покрытая плесенью... Смотрите-ка, шинель с аксельбантом, бобровый воротник; стиль Георга Четвертого... А пауков-то! – Закрыв со стуком дверцу, он обернулся к остальным. – Никто тут не прятался, готов поклясться. А больше негде. Другими словами, молодого Старберта никак нельзя было захватить врасплох, без борьбы, во всяком случае, он бы закричал... Так... А откуда мы знаем, что убийца вошел сюда не после того, как Старберт упал с балкона?
– Что вы такое говорите, черт возьми?
Губы сэра Бенджамена сложились в тонкую, загадочную улыбку.
– Давайте рассуждать так, – настойчиво продолжал он. – Разве мы с вами видели, как убийца сбросил его с балкона? Разве видели, как он упал?
– Нет, сэр Бенджамен, мы должны признать, что мы этого не видели, – ответил пастор, которому, по-видимому, казалось, что на него слишком долго не обращали внимания. – Да мы, понимаете ли, и не могли видеть. Было очень темно, шел дождь, а фонарь погас. У меня такое мнение, что его могли столкнуть с балкона еще и до того, как погас свет. Дело в том... фонарь-то был здесь, на столе, вот его широкая сторона, значит, он был повернут в сторону сейфа. До противоположной стены, в которой расположена балконная дверь, шесть футов, значит, человек находился бы в полной темноте.
Шеф местной полиции вздернул плечи; длинным указательным пальцем он постукивал по ладони.
– Я пытаюсь установить следующее, джентльмены: возможно, что убийца существует. Однако совершенно не обязательно предполагать, что этот убийца прокрался сюда, ударил его по голове и спихнул вниз, навстречу смерти; я веду к тому, что на балконе вовсе не обязательно находились два человека... Что, если там была ловушка?
– Ах вот что! – проворчал доктор Фелл, пожимая плечами. – Ну, а дальше?
– Вы понимаете, джентльмены, – продолжал сэр Бенджамен, повернувшись к собеседникам и мучительно стараясь как можно точнее выразить свою мысль. – Я хочу сказать... по крайней мере двое из Старбертов встретили свою смерть, упав с балкона, до того, как это произошло с молодым Мартином. Нельзя ли предположить, что есть что-то такое в самом балконе... какой-нибудь секретный механизм, ловушка, а?
Рэмпол обернулся к балконной двери. Сквозь оборванные зеленые плети была видна низкая каменная стенка с перилами, вызывающая жуткие мысли. Даже сама комната стала казаться темнее, приобрела зловещий вид.
– Да, я знаю, – кивнул он. – Как в романах. Помню, я однажды читал одну книжку, она произвела на меня огромное впечатление. Там рассказывалось, что в одном старом доме было такое кресло, оно было привинчено к полу, а над ним висела гиря, так вот, когда кто-нибудь садился в кресло, гиря падала вниз и пробивала ему голову. Но послушайте, ведь в жизни такого не бывает! И кроме того, нужно было, чтобы кто-нибудь установил этот механизм...
– Совсем не обязательно. Возможно, что убийца существовал; но может быть и такое, что этот «убийца» уже лет двести как покоится в могиле. – Сэр Бенджамен широко раскрыл глаза, а потом прищурился. – Клянусь Юпитером, я, кажется, начинаю понимать, в чем тут дело. Вот что мне приходит в голову: предположим, что Мартин открывает сейф, достает оттуда шкатулку, а из нее – инструкцию: сделать то-то и то-то на балконе. Что-то происходит; шкатулка вылетает у него из рук и падает в колодец, фонарь – в другую сторону, туда, где его потом нашли, а? Что скажете?
Рэмпол был человек увлекающийся, и всякая занимательная теория находила в нем отклик. Он снова поймал себя на том, что вспоминает строчки из рукописи Энтони: «Зато у меня есть план. Ненавижу всех и каждого, кто, к великому моему сожалению, связан со мною узами крови, будь они все прокляты... каковое обстоятельство напоминает мне, что крысы становятся все жирнее».
И все-таки нет. Несмотря на всю свою увлекательность, эта стройная гипотеза вызывала сомнения и многочисленные вопросы.
– Но послушайте, сэр, – заговорил он, – не можете же вы серьезно предполагать, что, устраивая эту ловушку, Энтони рассчитывал, что она поразит всех его потомков? Даже если он это сделал, это было бы нерасчетливо. Ведь таким образом он мог разделаться только с одним из них. Жертва вынимает шкатулку, читает записку – или как ее там назвать, – и его сбрасывает с балкона. Отлично. Но ведь на следующий день тайна раскрывается, разве не так?
– Совсем наоборот. Как раз ничего и не раскрывается. Предположим, инструкция выглядит так: «Прочти бумагу, положи ее на место, назад в шкатулку, закрой сейф и сделай то, что указано»... Однако на этот раз, – сэр Бенджамен так разволновался, что начал тыкать в грудь Рэмпола длинным пальцем, – на этот раз жертва, по неизвестным нам причинам, берет шкатулку и бумагу с собой, и они оказываются в колодце:
– Ну, а как же тогда остальные Старберты, которые умерли иначе? Ведь между Мартином тысяча восемьсот тридцать седьмого и Мартином тысяча девятьсот тридцатого было несколько потомков Энтони. Тимоти, правда, сломал себе шею в Ведьмином Логове, но никак нельзя установить...
