Чингиз Абдуллаев - Фактор страха
— Не все. Только про Труфилова. Его отправят десятого утром обычным рейсом Аэрофлота в Берлин. Сама не знаю, как у меня это вырвалось. А потом вечером, когда Роман ко мне пришел и опять стал спрашивать про Ахметова, чтобы он отвязался, сказала, что в десять вечера Ахметов будет давать показания и на этом все кончится. Он аж подскочил, побледнел, вдруг вспомнил про друга, которому нужно отвезти лекарства. В общем, стал сам не свой. Я тут же приревновала, потому что баба есть баба, если даже она генерал. Подумала, он мне изменяет, на свидание спешит.
Он сразу ушел, пообещав позвонить. Но позвонили вы. И не по телефону, а в дверь. Что произошло дальше, вы знаете. Никогда себе не прощу, что поверила такому мерзавцу. Все время чувствовала что-то неладное в наших отношениях, но приписывала это своей профессиональной подозрительности.
— Галя, вы не совершили предательства. А это главное.
— Но все равно я виновата. Уже не ребенок и обязана была догадаться, что ухаживает он за мной неспроста. И Ахметовым интересуется не из праздного любопытства, так же, как и Труфиловым.
В этот момент позвонил мобильный телефон Дронго. Это был Зиновий Михайлович.
— Значит так, — недовольно сказал оператор. Ему не исполнилось еще пятидесяти, но он был по-стариковски ворчлив. — Не существует писателя Романа Хатылева, — сказал он. — Названные книги принадлежат перу английских романисток девятнадцатого века. Хатылев имеет четыре судимости. Брачные аферы, мошенничество, хищения. В общем, полный букет.
— Вдовец?
— Какой к черту вдовец. Пять раз разводился. Бросил двух детей от разных жен. И из-за этого подлеца вы беспокоите меня ночью.
— Такой у нас контингент, — напомнил Дронго. — Я не нарочно.
— Надеюсь, что не нарочно. А сейчас я хочу спать.
— Отдыхайте, только скажите сначала, передали ли вы на мой компьютер интересующую меня информацию.
— Передал. Час назад. Спокойной ночи. — Он отключил связь.
Дронго передал полученную информацию Галине и Романенко и сказал:
— Видимо, они использовали обложки названных им романов и через компьютеры вводили фотографии Хатылева, чтобы затем вклеить в книги. Типичная афера.
— Не знаю, как я могла поверить этому мерзавцу и не поняла сразу, что он пытается выведать у меня данные расследования дела Ахметова. Верните мне пистолет, Всеволод Борисович. Я исправлю свою ошибку. Поеду к Хатылеву и заставлю его признаться во всем, назвать имена тех, на кого он работает.
— А потом? — спросил Романенко.
— А потом застрелю и его, и себя. Потому что не смогу смотреть в глаза товарищам после того, как провалила такое ответственное дело.
— Вы все сказали? — мрачно спросил Всеволод Борисович. — Значит, убьете его, потом себя. Индийская мелодрама. Или бразильская? Нет, моя дорогая. Если убьете себя, мы не узнаем, кто стоит за убийством Труфилова. Исправляйте ошибку, но без глупостей. У вас еще вся жизнь впереди. Будет и хорошее, и плохое. Нельзя падать духом из-за мерзавцев. Еще не одного встретите на своем пути.
— Где он живет? — спросил Дронго.
— В центре города. Рядом с Курским вокзалом.
— Поехали к нему, — Дронго посмотрел на часы. — Первый час. Наступило одиннадцатое мая. Этой ночью все должно быть решено.
— Верните мне оружие, — снова попросила Галина.
— Обещаете разумно себя вести? — спросил Романенко.
— Обещаю, покажу, где он живет, — твердо ответила Галина.
Романенко кивнул Дронго, и тот протянул женщине пистолет. Она убрала его в кобуру, поправила волосы.
— Я с вами поеду, покажу, где он живет, — сказала она.
— Только спокойнее, — предупредил Романенко, — напоминаю, нам нужны показания этого негодяя. Надеюсь, с ним пока ничего не случилось.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Москва. 11 мая
Они направились в сторону Курского вокзала, и, когда подъехали к нужному дому, сидевший за рулем Вячеслав Савин обратился к Романенко:
— Не вызвать ли подкрепление? Там может оказаться засада.
— Не стоит, — возразил Дронго, — мы пойдем с Галиной вдвоем. Только дайте мне ваш пистолет.
— Не следует так рисковать, — повернулся к нему Романенко.
— Я восточный человек, — ответил Дронго, — и у меня свой кодекс чести. Подлец обманул женщину. За нее некому вступиться, нет ни брата, ни мужа. Как должен в этом случае поступить мужчина?
— Надеюсь, вы не имеете в виду кровную месть. Действуйте по своему усмотрению, только без ненужных эксцессов.
— Спасибо, — Дронго положил руку ему на плечо. Затем взял у Савина пистолет и следом за Галиной вышел из машины. Пока шли, Галина молчала и лишь у самого дома спросила:
— Зачем вы пошли со мной? Неужели думали, я не смогу постоять за себя?
— Боюсь, он не сможет, и мне придется слегка его от вас защищать.
— Странный вы человек, — произнесла она дрогнувшим голосом.
Набрала знакомые цифры, но дверь не поддалась — видимо, сменили шифр.
В отчаянии стала изо всех сил дергать дверь, потом взглянула на Дронго, словно ожидая от него чуда.
— Вы можете как-нибудь открыть эту дверь? Или мне ему позвонить?
— Это вызовет у него подозрение, и он не впустит тебя в квартиру, — возразил Дронго, — надо застать его врасплох.
— Но что делать с этой проклятой дверью?
Дронго достал из кармана небольшой дешифратор. И через минуту они уже были в подъезде. Когда они поднимались по лестнице, Галя спросила:
— А если в квартире еще кто-нибудь есть?
— Не думаю, чтобы они устроили засаду. Они ничего не подозревают. Романенко объяснил Бергману, что просто беседовал с Ахметовым, потому что ему показалось, будто Ахметов хочет сделать признание. Так что адвокат в полном неведении.
Они поднялись на второй этаж, и Галя сказала:
— Мы пришли.
— Позвони в дверь, скажи, что соскучилась и приехала.
— Он не поверит, — прошептала она, — я без звонка никогда не приезжала.
— Поверит. Мужчины самовлюбленные самцы. Когда войдешь, оставь приоткрытой дверь для меня, иначе мы не достигнем цели.
Дронго спустился на несколько ступенек вниз, чтобы его не было видно из квартиры, а Галя позвонила. Ее вид не предвещал ничего хорошего, и Дронго опасался, как бы она не сорвалась.
Голос за дверью дважды спросил «кто там», прежде чем Галя ответила:
— Это я. Хочу поговорить с тобой.
Дверь открылась, Дронго взбежал по ступенькам и буквально вломился в квартиру, едва не сбив с ног мужчину среднего роста, с залысинами, с редкими рыжими волосами, острым носом и хитрыми, бегающими глазками. Как такой мог понравиться, мелькнула у Дронго мысль. Мужчина переводил испуганный взгляд с Дронго на Галю. В майке и длинных трусах он выглядел комично и жалко.
— Не дергайся, — сказал ему Дронго, закрывая дверь.
— Кто это? — спросил хозяин квартиры. — Галя, Галочка, Галчонок…
Он не договорил. Женщина шагнула к нему и залепила три увесистые пощечины. Он даже не успел отшатнуться. Дронго буквально оттащил женщину от него.
— За что… Почему… Почему ты так, — всхлипывая, бормотал он, схватившись за разбитый нос и размазывая кровь по лицу.
— Я все объясню, — пообещал Дронго, — только иди в ванную и умойся. И, пожалуйста, без глупостей. Иначе у тебя будут серьезные неприятности.
— Да, да, конечно, — Роман бросился в ванную. Дронго прошел следом за ним, наблюдая, как тот умывается. Было смешно и грустно. Вместо матерого бандита Дронго увидел жалкого шута и бросил взгляд на Галю. Ей было стыдно. Будто с глаз спала пелена, и она впервые разглядела человека, с которым собиралась связать судьбу.
Роман умылся и осторожно, бочком, вышел из ванной, видимо опасаясь нового нападения бывшей возлюбленной.
— Поторапливайся, — приказал Дронго, пропуская его в комнату.
Роман Хатылев сел напротив двери, и Дронго оказался прямо перед ним. Галина не стала садиться, помешало чувство отвращения, так и стояла на пороге.
— У меня мало времени, — сурово сказал Дронго, — так что на вопросы отвечай быстро и четко!
— Позвольте, — возмутился было хозяин квартиры, немного оправившись после шока.
— Не позволю, — оборвал его Дронго, — ты, Роман Хатылев, четырежды судимый. Дважды за мошенничество, один раз за хищение и еще за многоженство. Брачный аферист, сукин сын, подонок и мерзавец. Беспринципный, аморальный тип. Если будешь увиливать от вопросов, хитрить, оставлю тебя с ней наедине, а сам уйду. Устраивает такая перспектива?
Роман испуганно переводил взгляд с Дронго на Галину, но она не смотрела на него. И это больше всего пугало Романа Хатылева.
— Первый вопрос. Кто велел тебе познакомиться с Галиной Сиренко? Мне нужно имя.
— Не знаю… не знаю… Не понимаю, о чем вы…
