Жорж Сименон - Мегрэ и Дело Наура
Войдя в комнату, он увидел секретаря, сидевшего в кресле. Тот ничем не был занят и посмотрел на Мегрэ пустым равнодушным взглядом.
- Проходите... что они вам рассказали?..
VI
Это была самая простая и неприметная комната в доме. Наверное, у художника, сдавшего его Наурам, был молодой сын, потому что помещение, которое занимал Уэни, выглядело, как комната студента. Секретарь, должно быть, ничего в ней не менял, и, казалось, тут не было ни единой вещи, принадлежавшей нынешнему жильцу.
Уэни, который сидел, расслабившись, в кожаном кресле, вытянув перед собой ноги, был одет в такой же строгий, как и накануне, превосходного покроя костюм. Гладко выбритый, в белой рубашке, он рассматривал свои ухоженные ногти.
Словно не замечая вызывающего вида секретаря, Мегрэ остановился перед ним и посмотрел ему прямо в глаза, как бы оценивая, и казалось, что оба они заняты детской игрой, в которой проигрывает тот, кто моргнет первым.
- Вы не очень-то стремитесь к сотрудничеству, господин Уэни.
На лице секретаря ничего нельзя было прочесть. Похоже, ему нравилось дразнить Мегрэ самоуверенной и иронической улыбкой.
- Лина...
Уэни сразу же заметил эту фамильярность.
- Кто, простите?
- Мадам Наур, если вам угодно, не вполне согласна с вашим утверждением о том, как вы провели время в пятницу вечером. Она заявляет, что, когда около полуночи вошла в гостиную, там были вы и господин Наур. По её словам, вы стояли возле хозяина, а сам он сидел за письменным столом.
Мегрэ ждал ответа, но Уэни молчал, продолжая улыбаться.
- Её показания противоречат моим, вы это хотите сказать? - наконец произнес он.
Во время этой беседы он говорил подчеркнуто медленно, выделяя каждый слог.
- Вы это отрицаете?
- Вчера я уже ответил на ваши вопросы..
- Но это не означает, что вы сказали правду.
Пальцы секретаря сжались на подлокотниках кресла, он смог взять себя в руки и ничего не сказал в ответ на слова, в сущности оскорблявшие его.
Комиссар подошел к окну, долго стоял перед ним, а затем, заложив руки за спину, с трубкой во рту, принялся расхаживать по комнате.
- Вы настаиваете, что вышли в начале второго ночи из бара "Липы". Это подтверждает и его хозяин... Но он не видел, когда вы пришли... Пока нет доказательств, что это не. произошло после полуночи и что вы не заходили на несколько минут в бар только для того, чтобы создать алиби...
- Вы опросили всех членов клуба, которые были в ту ночь в двух игорных залах?
- Вы прекрасно понимаете, что этого мы ещё не успели сделать, а сегодня, в воскресенье, клуб и бар закрыты.
- На это у вас ещё будет время. У меня тоже.
Может быть, он вел себя таким образом потому, что хотел вывести Мегрэ из равновесия? Уэни был хладнокровен, как шахматный игрок, и его трудно было поймать на какой-нибудь ошибке.
Вновь остановившись перед ним, комиссар спросил как бы между прочим:
- Вы не были женаты, господин Уэни? Секретарь ответил каким-то изречением или известной в стране поговоркой:
- Тот, кому мало одной ночи, проведенной с женщиной, - сам себе накидывает на шею веревку.
- Вы имеете в виду господина Наура?
- Его личная жизнь меня не касается.
- У вас есть любовницы?
- Я не гомосексуалист, если это вас интересует. На этот раз презрение ещё более ясно звучало в его голосе.
- Я полагаю, это означает, что у вас бывают определенные отношения с женщинами?
- Если французская полиция настолько любопытна, я могу сообщить имена и адреса.
- Вы не ходили к женщине в пятницу вечером?
- Нет. Я уже ответил на этот вопрос.
Мегрэ повернулся к окну, задумчиво посмотрел на авеню Парк-Монсури, покрытую снегом, и заметил несколько человек, которые прогуливались невзирая на холод.
- У вас есть оружие, господин Уэни?
Тот медленно, как бы нехотя, поднялся с кресла, открыл один из ящиков комода и вынул оттуда длинноствольный пистолет для спортивной стрельбы. Это оружие не помещалось в кармане и служило, видимо, для тренировок. Его ствол был по меньшей мере двадцати сантиметров в длину, а калибр не соответствовал калибру пули, извлеченной из черепа Наура.
- Вы удовлетворены?
- Нет.
- Вы не задавали тот же самый вопрос господину Алваредо?
Теперь Мегрэ, в свою очередь, ничего не ответил. Этот допрос протекал в каком-то замедленном темпе, он был похож на шахматную партию, в которой каждый участник тщательно готовил хитрые ловушки.
Лицо комиссара сделалось серьёзным. Он глубоко затянулся, в трубке потрескивал табак. Оба молчали.
- Вам известно, что мадам Наур два года пыталась добиться развода?
- Я вам говорил, что эти вопросы меня не интересуют
- Однако вполне возможно, что господин Наур, учитывая ваши с ним близкие отношения, говорил об этом?
- Это утверждаете вы?
- Я ничего не утверждаю. Я спрашиваю, а вы не отвечаете.
- Я отвечаю лишь на вопросы, которые касаются меня.
- Знали ли вы о том, что мадам Наур примерно неделю назад решила уехать в Амстердам, что означало бы её окончательный разрыв с мужем?
- Меня это тоже не интересует.
- Вы по-прежнему утверждаете, что вас не было в гостиной во время драмы?
Фуад пожал плечами, считая вопрос излишним.
- Вы знали Наура около двадцати лет. В течение этого времени вы практически с ним не расставались. Он стал профессиональным игроком, который, как это принято говорить, играл по-научному, и вы помогали ему в математических расчетах.
Уэни, который, казалось, не слушал комиссара, вновь опустился в кресло. Мегрэ, взяв стул за спинку, уселся на него верхом в метре от собеседника.
- Вы приехали в Париж: без всяких средств, не так ли? Сколько Наур вам платил?
- Я никогда не получая от него жалованья.
- И тем не менее деньги вам были нужны.
- Когда это случалось, он мне их давал.
- Был ли у вас счет в банке?
- Нет.
- Сколько он вам давал каждый раз?
- Сколько я у него просил.
- Крупные суммы? У вас были сбережения?
- У меня никогда ничего не было, кроме одежды.
- Вы такой же хороший игрок, как ваш хозяин, господин Уэни?
- Не мне судить об этом.
- Он никогда не просил вас заменять себя у игорного стола?
- Случалось.
- Вы выигрывали?
- Как когда.
- Вы оставляли себе проценты с выигрыша?
- Нет
- А вам не приходило в голову заключить между собой какой-нибудь договор? Например, он мог бы отдавать вам проценты с выигранных сумм.
Уэни лишь отрицательно покачал головой.
- Итак, вы не были ни компаньоном, ни другом, поскольку полностью от него зависели. Можно утверждать, что ваши отношения были отношениями хозяина и слуги. Вы не боялись, что после его женитьбы эти отношения могут стать менее близкими?
- Нет.
- Разве Наур не любил свою жену?
- Нужно было бы задать этот вопрос ему.
- Ну теперь-то это уже поздно. Когда вам стало известно, что у мадам Наур есть любовник?
- А почему вообще я должен был знать об этом? Если он хотел разозлить Мегрэ, то ошибался, ибо комиссар прекрасно владел собой.
- Вы не можете не знать, что два года назад отношения между супругами, и так не идеальные, ухудшились. Вам было известно, что мадам Наур настойчиво требовала развода. Поручал ли вам хозяин следить за ней и сообщать о встречах с Алваредо?
На лице Уэни появилась еще более презрительная улыбка.
- Он сам однажды встретил их, выходя из ресторана на Пале-Рояль. Они не скрывались.
- Он был взбешен?
- Я никогда не видел его взбешенным.
- Однако, хотя между ними уже и не было супружеских отношений, он заставлял ее жить в своем доме, зная, что она любит другого. Не было ли это своего рода местью?
- Может быть.
- Не потому ли, сделав это открытие, он заставил ее расстаться с детьми, отослав их на юг?
- Я не способен, как вы, читать мысли людей, мертвых или живых.
- Я убежден, господин Уэни, что мадам Наур не лжет, когда заявляет, что вы находились в пятницу вечером в обществе ее мужа. Я даже склонен думать, что вы знали о поездке, которую она намеревалась совершить.
- Думайте, что вам угодно.
- Муж ее ненавидел?
- А может быть, она его ненавидела?
- Допустим, они ненавидели друг друга. Она решила во что бы то ни стало добиться свободы...
- Вот именно, во что бы то ни стало...
- Не обвиняете ли вы мадам Наур в том, что она убила своего мужа?
- Нет.
- Это обвинение относится к вам?
- Нет.
- Ну тогда к кому же?
С нарочитой медлительностью Уэни произнес:
- Лишь один человек был заинтересован в этом.
- Алваредо?
- Где он находился?
- В машине, стоявшей у дома. Теперь, похоже, Уэни вел допрос.
- Вы верите в это?
- До тех пор, пока у меня не будет таких показаний.
- Это очень пылкий молодой человек, не правда ли?
- Вероятно.
- И очень страстный? Разве вы не говорили, что вот уже два года он любовник мадам Наур? Его родители могут не принять разведенную женщину с двумя детьми. Если он идет на такое, разве это не доказывает его великую любовь?
