Антон Некрасов - Джихад-Такси 2008
Даур опустил трубку обратно на аппарат. Не дожидаясь возвращения Астамура, он вновь поднялся наверх в свою каморку и, не раздеваясь, растянулся на топчане.
Даур не знал, сколько времени он пролежал вот так без движения, мысленно проклиная себя за эту идею с поездкой в Москву и теряясь в догадках относительно молчания его возлюбленной. Он и сам не заметил, как задремал. Накопившаяся за три месяца усталость все-таки дала о себе знать.
Проснулся Даур от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. В первую минуту, еще не открыв глаз, он решил, что это Шенгелиа, и приготовился дать наглому управляющему достойный отпор, но когда веки Даура распахнулись, он увидел перед собой встревоженное лицо Амирана.
— Эй, что случилось, брат? — земляк сидел рядом на корточках, и его лицо было вровень с лицом Даура. — Ты заболел, да?
— Нет.
Даур принял сидячее положение и растер пальцами виски. Все мысли, которые роились у него в голове до того, как он отключился, мгновенно вернулись. О работе, о деньгах, о Нино…
— А почему не работаешь? — не отставал Амиран. — Я приехал, смотрю: твоя машина стоит, Шенгелиа рвет и мечет. Говорит, ты совсем рано приехал сегодня. Неприятности, да? Опять накрыл тебя кто?
— Да, накрыл, — Даур горько усмехнулся. — Я сам себя накрыл.
— Как это?
— Как ты и говорил. Ты ведь предупреждал меня, Амиран? Так?
— Да о чем предупреждал-то? — собеседник явно начинал заводиться, не понимая сути разговора. — Ты можешь толком говорить? Ты какой-то странный сегодня.
— Предупреждал, — Даур будто и не слышал его слов. — Конечно, предупреждал. А я, дурак, не послушал тебя. Надо было сразу уезжать обратно… Нет, пер, как ишак упрямый! — он помолчал немного. — Который час?
— Начало первого.
— Да, поздно уже, — протянул Даур. — Но ничего. Я с ним завтра поговорю. Прямо с утра и поговорю.
— С кем? — Амиран был серьезен, как никогда.
Наблюдая за тем, как Даур молча смотрит на собственные носки и не собирается отвечать на поставленный вопрос, Амиран постепенно приходил к выводу, что его друг повредился головой. Как-то уж совсем странно он себя вел. Как правило, подобных разговоров и уж тем более подобного поведения за Дауром не водилось. Значит, или в аварию угодил, или по темечку чем-то тяжелым стукнули. Но машина вроде бы, насколько успел заметить Амиран, целая. Если под эту колымагу вообще подходило определение «целая»…
— С кем говорить-то собрался, Даур? — повторил свой вопрос Амиран после затянувшейся паузы.
Молодой человек поднял наконец на него взгляд.
— С Гурамом говорить буду, — жестко изрек он.
— С Гурамом? О чем?
— Уйду я отсюда…
Такой ответ озадачил Амирана еще больше. Он поднялся с корточек и теперь смотрел на Даура сверху сниз. Руки абхаза были глубоко заложены в боковые карманы потертой кожаной куртки.
— Э-э-э, куда уйдешь? Что ты говоришь такое?
Даур тоже встал с топчана.
— Домой поеду. В Пицунду. В Лдзаа. Буду работать экскурсоводом, как прежде. «Уазик» свой обратно у Ишьяса выкуплю… А там, может, что и придумается… Родственники помогут, друзья помогут. Наскребу что-нибудь на свадьбу, а иномарка… Да шайтан с ней, с иномаркой! Жил я без нее раньше и еще проживу. Не хочу больше на Гурама задарма горбатиться!
Он замолчал. Амиран осторожно опустил руку на плечо Даура и с сочувствием заглянул ему в глаза.
— Тебя били, да? — негромко поинтересовался он. — По голове били, да?
— Никто меня не бил! — Даур раздраженно скинул руку Амирана и отошел в сторону. Остановился у двери в душевую комнату. От души хлопнул ладонью по косяку. — Никто, кроме жизни. Понимаешь? Я сегодня только понял, что, как ни старайся, ничего заработать не могу. До этого еще надеялся, а теперь… Посчитал все и понял! Зачем я здесь, в Москве? На какие богатства рассчитывал? Ишак тупоголовый! Никто тут меня не ждал, и никто не собирался класть к моим ногам горы золота. Я могу и год, и два работать на Гурама… Могу десять лет работать. А ничего не изменится. Только долги мои Шенгелиа будет в свою паршивую тетрадку записывать.
— Вай, вон оно что! — хмыкнул Амиран. — Прозрел, значит?
— Прозрел.
— Давно пора, да?
Даур кивнул.
— Только куда же ты теперь пойдешь, если ты Гураму деньги должен? — теперь в его голосе появилась печаль.
Не глядя больше на Даура, Амиран неторопливо стянул куртку, скатал ее валиком и положил в изголовье топчана. Скинул ботинки, лег, устало потянулся. В спине что-то хрустнуло. Лунный свет, падавший через небольшое окошко под потолком, отбрасывал блик от его большого крючковатого носа. Даур приблизился, сел рядом с Амираном и только сейчас, впервые за три месяца, заметил большие красноватые круги под глазами товарища.
— Тебе что, тут нравится? — спросил он.
— Нет, — Амиран смотрел в потолок.
— А почему не уходишь тогда?
На этот раз с ответом помедлил более старший товарищ.
— Потому что тоже должен… Да и ехать мне некуда. Дом в Сухуми разрушен, а на новый у меня и денег нет. Уж лучше в этом гараже жить. Крыша есть, с голоду вроде не помираю…
— Жизнь, как у приблудного пса, да?
— А я и есть пес, — Амиран закинул руки за голову. — Приблудный. А разговор это пустой, Даур. Ничего он не меняет, да? Гурам тебя не отпустит…
— Как так не отпустит? — Даур вскочил на ноги и быстро заходил взад-вперед по маленькой клетушке. — Э-э-э, я ему что, раб из учебника по древней истории, да?
— Почти. Как и все мы…
Даур вздрогнул, как от неожиданно нанесенной ему пощечины.
— Зачем так говоришь? Я ему долги отдам, машину его паршивую отдам, топчан вон этот отдам. А чего ему еще надо?
— Все равно не отпустит, — уверенно заявил Амиран, но голос его при этом уже звучал сонно и глухо. — Давай спать. Завтра на работу рано. И мне, и тебе.
— Не поеду я ни на какую работу! — никак не мог успокоиться Даур. — Я с Гурамом говорить поеду. И тебе советую. Со мной в Пицунду поедешь, поживешь у меня какое-то время. «Уазик» посменно водить будем. Хочешь?
— Не хочу, — последовал ответ. — Я спать хочу, Даур. Очень. А ты успокойся и подумай хорошенько. У тебя паспорт где?
— У Гурама.
— Ну вот…
— Что «вот»? — Даур остановился, а руки его непроизвольно сжались в кулаки, как это всегда бывало в момент гневной тирады. — Никакой я ему не раб! Я — свободный человек! Свободный, Амиран! Я ему завтра так и скажу, да? И пусть он подавится своими развалюхами, своим Астамуром и всем этим вшивым бизнесом в придачу. А я домой поеду. К родным, к друзьям, к Нино… Ты зря не соглашаешься, Амиран! Думаешь, мы не сможем с тобой вдвоем денег заработать, да? На такой топчан и булки с сосисками точно сможем. Слышишь, да?
Даур умолк и только в этот момент, когда в комнатке воцарилась тишина, заметил, что Амиран спит.
Даур грустно вздохнул, хотел было вернуться на свой топчан, но передумал. Вместо этого он вышел из помещения, тихонько скрипнув дверью со старыми проржавевшими петлями. Спустился вниз по металлической лестнице.
Шенгелиа не было. Он уже тоже наверняка отправился спать в смежный бокс, приняв от водителей ежедневную выручку. «Офис» Гогричиани пустовал. Даур приблизился к телефонному аппарату.
На этот раз трубку сняли. Не сразу, но сняли.
— Да, кто это?
Даур узнал голос отца Нино. С губ молодого человека готово было сорваться традиционное приветствие, но он вовремя осекся, вспомнив о том, который сейчас час. Не самое лучшее время выяснять у отца девушки, почему та не отвечает на звонки. После секундного колебания Даур положил трубку обратно на аппарат, как раз тогда, когда абонент на том конце провода повторил свой вопрос, но с куда более угрожающими интонациями.
* * *Гиваргис остановил «Шевроле-Субурбану» в двух кварталах от станции автосервиса, наклонился вперед и бросил окурок в пепельницу под приборной панелью.
— Здесь, — коротко известил он расположившегося сзади Тиглата.
— Уверен?
— Да. Она вчера звонила сюда по телефону и интересовалась, когда можно будет забрать машину. Ей сказали — в пятницу и назвали точный адрес. Я тут же приехал и проверил все на месте.
Доклад Гиваргиса, как всегда, был четким и лаконичным. Бит-Байро в первую очередь и ценил своего соратника за эту его немногословность. Тиглат и сам не любил много разговаривать, предпочитая тишину и одиночество любому виду общения. Гиваргис идеально подходил ему в этом.
— Хорошо, — ассириец пристроил на голове шляпу с узкими полями, застегнул плащ и толкнул от себя заднюю дверцу «Шевроле». — Я пойду сам, а ты пока оставайся в машине. Если заметишь что-нибудь подозрительное, сразу звони на мобильник. А когда придет время, я подам тебе сигнал. Тоже через телефон.
— Да, Тиглат.
— Какая у нее машина?
