Сидни Шелдон - Если наступит завтра
– Я – миссис Брэнниган, – затараторила она. – Эми почти пять лет, в этом возрасте дети очень активны. Боюсь, за ней надо постоянно приглядывать. – Жена начальника тюрьмы покосилась на левую руку Трейси и не увидела на пальце обручального кольца. «Конечно, в наши дни это ничего не значит, – подумала она. – Особенно если человек из низших классов». Помолчала и осторожно спросила: – У вас есть дети?
Трейси вспомнила нерожденного ребенка.
– Нет.
– Понятно. – Эта молодая женщина смущала Сью Эллен. Она представляла ее совсем не такой. В ней было нечто изящное. – Сейчас я приведу Эми. – Она поспешила в коридор.
Трейси огляделась. Она находилась в довольно большом коттедже, опрятном и мило обставленном. Трейси показалось, что она лет десять не была ни у кого в доме. Такие вещи принадлежали иному миру – миру свободы.
Вернулась Сью Эллен, ведя за руку маленькую девочку.
– Эми, это… – Как же положено называть заключенных – по имени или по фамилии? Она решилась на компромисс. – Это Трейси Уитни.
– Привет! – сказала малышка, такая же худышка, как мать, с такими же глубоко посаженными карими глазами. Ее никто не назвал бы очаровашкой, но в девочке трогало открытое дружелюбие.
«Я не поддамся ее обаянию».
– Ты будешь моей новой няней?
– Да, буду помогать твоей маме ухаживать за тобой.
– Джуди освободили условно-досрочно. Ты тоже так хочешь?
«Нет», – подумала про себя Трейси, а вслух ответила:
– Я буду здесь долго-долго, Эми.
– Это хорошо, – вставила Сью Эллен и тут же, смущенно покраснев, прикусила губу. – Я хотела сказать… – Она заметалась по кухне, объясняя Трейси ее обязанности: – Вы будете есть вместе с Эми. По утрам готовить завтрак и играть с ней. Обед варит повариха. После обеда Эми надо соснуть, а потом она любит прогуляться по окрестностям фермы. Мне кажется, ребенку полезно наблюдать, как все вокруг растет. Как вы считаете?
– Да.
Ферма располагалась по другую сторону основной территории тюрьмы. Двадцать акров, засаженных овощами и фруктовыми деревьями, обрабатывали пользующиеся доверием заключенные. Для орошения использовалось большое искусственное озеро, вокруг которого был построен каменный парапет.
Следующие пять дней показались Трейси новой жизнью. При других обстоятельствах она обрадовалась бы, получив возможность покидать мрачные тюремные стены, гулять по ферме и вдыхать свежий воздух. Но теперь все ее мысли были только о побеге. Когда она не занималась с Эми, ей следовало возвращаться в тюрьму. На ночь Трейси запирали в камере, но днем она обретала иллюзию свободы. Позавтракав в тюремной столовой, Трейси отправлялась в дом начальника Брэннигана и готовила еду для его дочери. Она научилась стряпать у Чарлза, к тому же количество ингредиентов на полках давало простор воображению. Но Эми предпочитала простую пищу – овсянку или кукурузную кашу с фруктами. Потом они играли или Трейси читала девочке. Невольно она стала учить Эми тем играм, в которые играла с ней мать.
Эми любила куклы, и Трейси попыталась смастерить ей из старых носков Джорджа Брэннигана нечто наподобие знаменитого барашка из телепередачи для малышей, но получилось что-то среднее между лисицей и уткой.
– Красиво, – охотно похвалила ее девочка.
Трейси заставила куклу говорить с различными акцентами: французским, итальянским и немецким, но больше всего Эми понравился мексиканский акцент Паулиты. Заметив радость на маленькой мордашке, Трейси начала уговаривать себя: «Ничего личного. Она – просто средство, чтобы выбраться отсюда».
После дневного сна Эми они вдвоем гуляли по территории тюрьмы, и Трейси каждый раз выбирала новый маршрут: тщательно обследовала все входы и выходы, смотрела, как охраняются сторожевые вышки, подмечала, когда происходит смена караула. С каждой прогулкой Трейси становилось яснее, что ни один из планов, которые они обсуждали с Эрнестиной, ей не подходит.
– Никто не пробовал сбежать, спрятавшись в грузовике, который привозит товары в тюрьму? Я видела машину молочника и фургон с провизией…
– Забудь, – откликнулась Эрнестина. – Все машины, въезжающие в ворота и выезжающие из них, тщательно обыскивают.
Утром за завтраком Эми сказала:
– Я люблю тебя, Трейси. Ты будешь моей мамой?
Слова ребенка пронзили Трейси болью.
– Одной мамы достаточно. Две тебе не нужно.
– Нужно. У моей подруги Сэлли Энн папа снова женился. И теперь у нее две мамы.
– Ты не Сэлли Энн, – бросила Трейси. – Заканчивай завтрак.
Эми обиженно подняла на нее глаза.
– Я больше не хочу.
– Хорошо. Тогда я почитаю тебе.
Начав читать, она почувствовала у себя на руке маленькую теплую ладошку.
– Можно я сяду к тебе на колени?
– Нет. – «Пусть тебя любят твои родители, – подумала Трейси. – Ты не моя. Моего нет вообще ничего».
Дни за стенами тюрьмы переносились легче, зато ночи от этого казались еще тяжелее. Трейси с ненавистью возвращалась в камеру, где ее запирали, словно зверя. Она так и не привыкла к раздававшимся в безразличной темноте крикам из-за стен. Трейси стискивала зубы так, что у нее болела челюсть. «Еще одну ночь, – уговаривала она себя. – Я способна выдержать еще одну ночь».
Трейси мало спала, потому что мысленно все время строила планы. Первый шаг – выбраться отсюда. Шаг второй – разобраться с Джо Романо, Перри Поупом, судьей Лоуренсом и Энтони Орсатти. Третьим шагом будет Чарлз. Но эта тема была слишком болезненной, и она старалась не думать о нем. «Этим займусь, когда придет время», – твердила она себе.
Теперь ей никак не удавалось избегать Большую Берту. Трейси не сомневалась, что гигантская шведка постоянно следит за ней. Стоило Трейси заглянуть в комнату отдыха, как там появлялась Большая Берта. Если Трейси выходила во двор, через несколько минут шведка настигала ее и там.
Однажды она подошла к Трейси и сказала:
– Ты хорошо сегодня выглядишь. Не могу дождаться, когда мы будем вместе.
– Отвяжись! – огрызнулась Трейси.
– А что ты мне сделаешь? – усмехнулась амазонка. – Твоя черная защитница собралась на выход. Я договариваюсь, чтобы тебя перевели в мою камеру.
Потрясенная Трейси посмотрела на нее.
– Да-да, дружок, не сомневайся. Мне это по силам.
Теперь Трейси знала, что время на исходе. Надо бежать до того, как Эрнестина уйдет из тюрьмы.
Больше всего Эми любила гулять по сверкающему всеми оттенками радуги, разукрашенному полевыми цветами лугу. Рядом находилось окруженное невысоким каменным парапетом искусственное озеро; длинный уклон вел на большую глубину.
– Пойдем купаться! – попросила Эми. – Ну пожалуйста.
– Озеро не для купания, – объяснила девочке Трейси. – Из него поливают растения. – При виде неприветливой холодной воды пробрал озноб.
Отец внес ее в океан на плечах и, когда она закричала, оборвал: «Не будь маленькой, Трейси!» Затем окунул, и, когда вода сошлась у нее над головой, Трейси запаниковала и начала задыхаться…
Трейси ждала эту новость, но она все равно ее потрясла.
– Выхожу через неделю после следующей субботы, – объявила Эрнестина.
От ее слов у Трейси пошел мороз по коже. Она не рассказала о своей стычке с Большой Бертой. Теперь Эрнестина ничем ей не могла помочь. Не исключено, что шведка обладала достаточным влиянием, чтобы организовать перевод Трейси в свою камеру. Единственный шанс противостоять ее планам – переговорить с начальником тюрьмы. Но в таком случае она точно станет покойницей. Все заключенные, как одна, ополчатся на нее. Здесь надо чертовски драться или пробить головой стену. Трейси предпочитала пробить стену.
Они снова обсудили с Эрнестиной возможности побега. Ни одна из них не подходила.
– У тебя нет машины, нет никого на свободе, кто помог бы тебе. Поймают в два счета, – предрекала Эрнестина. – И тогда будет хуже, чем теперь. Уж лучше расслабься и досиди до конца свой срок.
Но расслабиться никак не получалось. Тем более что на Трейси охотилась Большая Берта. При мысли о том, что задумала эта жеребила, Трейси становилось плохо.
Была суббота. До выхода Эрнестины на свободу оставалась неделя. Сью Эллен увезла Эми на выходные в Новый Орлеан, и Трейси работала на тюремной кухне.
– Ну как твое гувернерство? – спросила ее Эрнестина.
– Нормально.
– Я видела девчушку. Кажется очень миленькой.
– Ничего, – безразлично ответила Трейси.
– Я рада, что сматываюсь отсюда. Вот что я тебе скажу: больше я здесь не появлюсь – дудки! Так что если мы с Элом можем что-нибудь сделать для тебя на воле…
– Пропустите! – раздался мужской голос.
Трейси обернулась. Рабочий прачечной толкал перед собой огромную тележку, доверху нагруженную грязной формой и бельем. Она с удивлением наблюдала, как он повернул к выходу.
– Так вот я о чем, – продолжала чернокожая, – если тебе нужно что-то передать или еще что-нибудь…
