Марина Серова - Женщина-загадка
– Я должен тебе кое в чем признаться, – медленно, как бы нехотя, произнес он.
Я напряглась, но виду не подала. Молча ждала продолжения.
– На той пустынной улице я оказался не случайно, – и он замолчал.
Я не собиралась открывать ему свои карты, предпочла выбрать тактику ожидания. Не услышав от меня ни вопросов, ни комментариев, Денис вынужден был продолжить.
– Меня наняли… проследить за тобой, – и снова – молчание.
– Проследил? – подала я наконец голос.
– Да, – в голосе его прозвучало облегчение.
Может, он думал, что я начну возмущаться его коварством или вскочу, брошу ему в лицо салфетку и убегу?
– Что ты молчишь? – не выдержал Денис. – Скажи хоть что-нибудь!
– Жду захватывающих подробностей, – съязвила я.
– Да какие подробности?! Все очень просто. Подошла ко мне недавно молоденькая девушка, представилась журналисткой, попросила проследить за одним человеком, мол, она пишет статью… Дала твое описание, заплатила вперед. Никакого криминала. А деньги на дороге не валяются. У меня в тот день выходной был, вот я и решил подкалымить. А тут – такие страсти! Ну, думаю, подкалымил я на свою голову… После того как я тебя отвез домой, заказчица моя позвонила, отменила слежку. Причин не назвала. Просто сказала, что больше мои услуги ей не потребуются. Она и раньше звонила, да у меня телефон на беззвучке стоял.
Выдав эту тираду, Денис в очередной раз замолчал. Ладно, надо парню помочь, все-таки он мне жизнь спас.
– А теперь-то тебе от меня что нужно? – ответ на этот вопрос был известен нам обоим, но мне хотелось слегка помучить парня. Будет в следующий раз поосмотрительнее объект для слежки выбирать!
– Понравилась ты мне, – смущенно произнес он.
– Понра-авилась, – растягивая слоги, произнесла я, – это как, как апельсин, что ли?
– Почему – как апельсин?! Как девушка.
Похоже, чувство юмора у Дениса на время отключилось. Ну да ладно! Сейчас не это главное. Пришло время применить шоковую терапию.
– А за Лисицким ты зачем следил? Тебя тоже попросили об этом?
Выстрел попал в десятку. Брови его поползли вверх:
– А ты откуда знаешь?!
– Если у тебя память не отшибло – я, на минуточку, детектив! Профессия у меня такая – все знать. Так как, отвечать будешь или еще больше удивишься?
– Да она же и попросила! Лисицкого-то я знал. В новостях его показывали, в криминальной хронике. Правда, только фотографию. Девушка какая-то погибла… Так вот, журналистка мне сказала, что она готовит сенсационный репортаж, и ей просто жизненно необходимо знать, с кем вне работы встречается Лисицкий. А у нее помощников-то нет! Вот и приходится людей со стороны нанимать. Мне ее версия показалась правдоподобной. Кто такой неопытной журналистке людей и средства выделит?.. У нее же из всех профессиональных качеств – одни амбиции. Я, мол, сама преступление раскрою, раньше полиции! Сразу ясно – дилетантка.
К моменту окончания рассказа я уже почти стенала.
– Вот идиотка! – вырвалось у меня.
– Кто? – не понял Денис.
– Морковкина, кто же еще! Лезет, куда ее не просят! Наживет она приключений на свою… голову. И чего она к Лисицкому привязалась! Писала бы лучше свои огородные байки, так нет, ей криминальные страсти подавай! Решила, что соберет сногсшибательный материал. Стоп! – поток моего возмущения резко оборвался: я будто на стену налетела.
На кладбище Морковкина о чем-то таком говорила. О сногсшибательном материале и звонке… Который час? Ого, начало седьмого! Похороны Алисы уже давно закончились. А звонка все нет. Забыла? Могла. А если тут… другое? Я вспомнила о человеке, прятавшемся за памятником. По спине моей поползли мурашки. Телефоном журналистки я не обзавелась, но у Дениса он должен быть.
– Давай телефон.
– Мой? Ты имеешь в виду ее номер?
– Номер, номер… Давай скорее!
Денис вынул телефон из кармана, и я буквально вырвала трубку из его рук. Денис запротестовал, но я резко прервала поток его возмущения.
– Сиди тихо и не мешай! Телефон Морковкиной в памяти аппарата сохранился? – спросила я, листая журнал вызовов. – Когда она тебе в последний раз звонила?
– Да какая такая Морковкина?! Не знаю я никакой Морковкиной!
– Журналистки, что тут непонятно?! Когда ты в последний раз с ней связывался?
– Вчера. Чуть раньше пяти. Она просила меня подъехать к агентству Лисицкого.
Я нашла номер телефона и нажала на «вызов». Соединение установилось, но никто не отвечал. Повторив попытку дозвониться до нее раз восемь, я сдалась. Прежде чем отдать Денису телефон, я переписала номер Морковкиной в свой аппарат, сохранила его в памяти, на всякий случай.
– Скажи-ка, ты вчера слежку вел вместе с журналисткой? – Денис кивнул, и я спросила: – Что-то необычное можешь вспомнить?
– Нет, все было как обычно. Только журналистка все время щелкала фотокамерой. У нее в телефоне мощная камера, она ею хвалилась. Говорила, лучше, чем у Джеймса Бонда. А потом Лисицкий нас просек, и я свернул слежку.
– Что было дальше?
– Я высадил журналистку у телестудии и уехал.
– За вами мог кто-то следить, в свою очередь?
– Вряд ли. Я в системе такси уже миллион лет работаю. Сразу хвост чувствую!
– Ладно. Телефона студии ты, конечно, не знаешь, – утвердительно произнесла я.
– Не знаю.
– Адреса журналистки тоже…
Денис отрицательно качнул головой.
– Ладно. Поехали. Поздно уже…
Денис довез меня до дома и заглушил мотор. Некоторое время мы молча сидели в машине. Я взялась за ручку дверцы и сказала:
– Спасибо за ужин.
– Скорее, за обед, – попытался пошутить Денис, но мне почему-то смешно не было.
Мною овладела тоска. То ли из-за молчавшего телефона, то ли оттого, что вечер заканчивался и пришло время расставаться с Денисом. Странным образом он за такое короткое время успел стать мне уже не настолько безразличен. Возможно, мне хотелось продолжения нашего – так нетривиально начавшегося – знакомства. А может, осенняя погода так на меня подействовала? Видимо, почувствовав мое смятение, Денис потянулся ко мне – обнять, но я выскользнула из его машины и ушла, не оглядываясь.
Глава 5
До Морковкиной я в этот день так и не дозвонилась. И от нее звонка не дождалась. Отыскала в Интернете телефон Тарасовской телестудии, попыталась поймать ее там – не вышло. Трубку снял охранник. На мою просьбу позвать к телефону Стеллу Морковкину он не без издевки ответил, что может позвать только Капусткину. Согласна, фамилия Морковкина – для журналистки совсем неподходящая. И почему она псевдоним не возьмет? А может, это и есть псевдоним! Надо будет у нее поинтересоваться во время нашей встречи.
Закутавшись в плед, я сидела на диване и смотрела в пространство – в никуда. Думать не хотелось. День прошел, а результатов что-то не видно. Поездка на кладбище ситуацию не прояснила, лишь еще больше запутала. У Лисицкого про фотографию Алисы я ничего не выяснила, зато с журналисткой здорово подставилась! Вот сообщу я Лисицкому о том, кто за ним слежку установил, а он, чего доброго, свои выводы сделает. И укажет мне на дверь. Прощайте, мол, Татьяна Александровна, мы в ваших услугах больше не нуждаемся! Засада… И как теперь прикажете выкручиваться?
Поддавшись неким смутным ощущениям, я разложила трофеи, добытые в ходе расследования, и принялась рассматривать их со всех сторон. Деревянный солдатик, мое последнее приобретение, выглядел весьма печально. Это была фигурка артиллериста. Он стоял возле своей пушечки, такой маленький, но такой храбрый… Чей ты, солдатик, кто твой хозяин? Молчишь? Вот и я не знаю… Повертев в руках записку, я отложила ее в сторону и взяла браслет. Бусины – ровные, гладкие, выточенные с любовью. Хороший подарок для маленькой девочки. А кто-то взял и убил несчастную девушку. И ты, Таня, должна ее убийцу найти.
И куда запропастилась Морковкина? Опять кого-то выслеживает? Надавать бы ей по шее за самодеятельность! Утром первым делом позвоню ей и устрою головомойку. А потом нужно встретиться с Лисицким. Слишком много вопросов у меня к нему накопилось. Может, надо еще раз увидеться и с Ниной Дмитриевной? Вдруг она что-то вспомнила? Но Лисицкий сказал, что та хворает. Не стоит ее сейчас беспокоить. В таком возрасте со здоровьем лучше не шутить.
Я перебирала бусины браслета. Приятная гладкость их действовала успокаивающе… Одна бусина оказалась шершавой. Решив, что к ней что-то прилипло, я попыталась очистить ее поверхность. Потерла бусину о плед. Неровности не исчезли. Я попробовала рассмотреть, что же за изъян обнаружился в такой идеальной работе. Вглядевшись, я поняла, что на бусине… выточены какие-то буквы! Я бросилась за лупой. Схватив браслет, поднесла его поближе к свету. «Эмба-5» – вот что мне удалось разобрать. Вот оно! Наконец-то дело сдвинется с мертвой точки, я ощутила это всем своим существом! Ошибки быть не может! «Эмба-5»… что это означает?
