Наталья Никольская - Герцог Борджиа н-ской губернии
– А как она вам показалась в смысле интеллектуального уровня?
Андрей Юрьев призадумался, вспоминая.
– Насколько я помню, он был невысоким. Девушка была очень уверена в себе и вела себя слишком вызывающе. Однако, у меня сложилось впечатление, что она принимает в судьбе своего мужа самое горячее участие. Бегала по адвокатам, постоянно навещала мужа в СИЗО. Да, вот еще вспомнил, жена Ахметова повсюду таскала их ребенка, он был тогда совсем крошечным.
– А как вам показалось, способен ли был Ахметов на убийство?
Юрьев с сомнением покачал головой.
– Нет, такого впечатления у меня не сложилось. При всей его криминальной направленности Ахметов показался мне здравомыслящим субъектом. Вот и из колонии освободился условно-досрочно за хорошее поведение.
– И, тем не менее, я бы хотела попросить вас посодействовать нам в его поиске.
– Да-да, разумеется! Если вы подробно ознакомите меня со всеми обстоятельствами…
– Конечно, – прервала его Валандра, – я сама понимаю, что без этого не обойтись. Но у меня сейчас нет времени. Вы не против, если мой подчиненный, – она указала на сидящего у стены Толкушкина, – расскажет вам все вместо меня. Мне необходимо быть на работе.
Распрощавшись с Юрьевым, Вершинина покинула кабинет полковника с чувством глубокого удовлетворения. Она еще более утвердилась во мнении, что этот следователь из тех, с кем иметь дело – одно удовольствие.
* * *Мамедов ждал Вершинину в ее кабинете. Приближался конец рабочего дня, и стали подтягиваться те, кто должен был заступать в ночную смену.
– В половине шестого у нас будет планерка, – объявила Валандра, – соберите всех в дежурке.
Когда в кабинете из подчиненных остался только Алискер, Вершинина сказала:
– Ну что, чем ты меня порадуешь на этот раз?
– Я разговаривал с несколькими приятелями Ахметова и подругами Сергеевой, – начал докладывать секретарь. – Вы были правы, вся деревня гудит, как потревоженный улей. Только и разговоров, что о смерти Светы. Желающих со мной пообщаться было хоть отбавляй. Кстати, многие выдвигают предположение, что здесь не обошлось без Чечена. Это они так Ахметова называют, – объяснил Алискер, перехватив недоумевающий взгляд Вершининой.
– То есть, он способен на мокрое дело?
– Говорят, что Чечен был очень зол, когда бывшая жена дала ему от ворот-поворот и даже запретила видеться с дочерью. Он говорил, что так этого не оставит.
– Ага, – Валандра удовлетворенно кивнула.
– Одна близкая подруга Светы, похоже, единственная, с кем она тесно общалась с тех пор, как переехала в Тарасов, поведала, что Сергеева делилась с ней опасениями по этому поводу.
– То есть, она допускала, что Ахметов попытается ей отомстить?
– Да. Подруга, кстати, весьма разбитная девица Елена Зверева, сказала мне, что Света именно потому и меняла постоянно место жительства и никому не давала адреса, что боялась бывшего мужа. Но, конечно, ей и в голову не могло прийти, что это может быть убийство. Сергеева опасалась так называемых разборок, ну может быть, еще и рукоприкладства – это водилось за Чеченом, когда она была замужем за ним. Но о том, чтобы он мог лишить жену жизни, она никогда не думала.
– А после того, как факт свершился, подруга не считает, что это вина Ахметова?
– Однозначно ответить она так и не смогла, но возможность этого допустила.
– А что говорят друзья Чечена?
– Все в один голос защищают его и обвиняют, соответственно, Сергееву. По словам Чалого – одного из его близких друзей…
– А имя у него есть? – Валандра поморщилась, ее начали раздражать все эти клички.
– В Курдюмском, как я понял, нет обыкновения называть людей по именам. У них у всех жуткие прозвища. Одного даже Аллигатором называют, это тоже один из приятелей Чечена. Да и что с них взять, если в этом селе даже улицы называют или Мышиновками, или Погановками.
Вершинина со вздохом качнула головой.
– Все-таки, мне бы хотелось, чтобы ты не уподоблялся им и называл людей по-человечески.
– Хорошо, я попытаюсь. Чалого зовут Сергеем Болдыревым.
– Да неужели? Бывают же такие совпадения!
Так звали водителя Вершининой.
– Так вот, этот друг Ахметова, – бедняга Алискер уже не знал, как его лучше назвать, – сказал, что Сергеева сама довела мужа до такой жизни. Она никогда не хранила ему верность, а уж когда он был в отсидке – гуляла направо и налево. К тому же донимала его упреками в том, что он не может содержать семью на должном уровне. А если учесть материальное положение большинства тамошних жителей, развал колхоза, безработицу и другие катаклизмы, то Ахметова можно понять. В этом селе невозможно заработать нормальные деньги честным путем, вот и пришлось ему идти на преступления.
– Удивительно, как это многие мужчины ловко ухитряются обвинять женщин во всех своих бедах, – заметила Валандра.
– Вы, конечно, правы Ахметов сам хорош, но и Света, по-моему, тоже была порядочной стервой. Вы знаете, Валентина Андреевна, я переговорил чуть ли не с десятком людей разного пола и возраста и ни один из них, включая ее родную мать, не сказал он ней ни единого доброго слова.
– Значит, они с Ахметовым стоили друг друга, – констатировала Вершинина.
Мамедов возражать не стал.
– Да, вот еще что! – воскликнул он. – Я хотел вам об этом сообщить с самого начала, но из головы вылетело…
– Да не томи ты, говори скорее!
– Там были следователи, которые ведут дело об убийстве.
– Наконец-то сподобились там появиться, – произнесла Валентина Андреевна, ощущая несказанное удовлетворение, как бывало с ней всякий раз, когда она оказывалась впереди официального следствия.
– Так что, теперь версия с Чеченом выходит на другой уровень.
– Замечательно, его, кстати, уже ищут.
– Правда? – глаза Мамедова заблестели восхищением. – Оперативно мы работаем.
Словно в ответ на его слова затрезвонил телефон.
– Ахметов объявлен в розыск, – сообщил Толкушкин.
– Прекрасно, жду тебя, – сказала Вершинина, – у нас в половине шестого планерка. Успеешь?
– Конечно, Валентина Андреевна, я мигом доеду.
* * *Вечером, вернувшись домой, я первым делом скинула свои туфли на высоченных каблуках. Ноги гудели и напрочь отказывались служить мне. Все-таки тяжело носить такую обувь целый день, даже если ты почти все время сидишь на одном месте. В таких туфлях и сидеть-то тяжело. Потом я скинула свой суперстильный наряд и облачилась в домашнюю одежду. Сразу стало как-то уютно и хорошо.
Сегодняшний день был очень даже результативным. В отличие от вчерашнего. Интересно, каким будет завтрашний. Теперь, когда официальное расследование вышло на след Чечена… тьфу, черт! И я заразилась этими дурацкими прозвищами, Ахметова, то бишь, судьба Зубова может измениться в лучшую для него сторону.
Я решила лечь пораньше, чтобы как следует выспаться. Расследование, как подсказывало мне шестое чувство, скоро должно было подойти к тому моменту, когда времени на отдых останется не так много. Уже в постели я вспомнила, что мне давно на звонил Виктор. Я с удивлением подметила, как мне не хватает общения с ним. Наша связь была довольно-таки длительной и прочной. Иногда у меня возникало подозрение, что, в конце концов, все закончится официальным браком. Виктор уже давненько склонял меня к этому шагу. В общем-то, особых причин отказывать ему у меня не было. Просто не хотелось терять независимости, преимущества которой я оценила сравнительно недавно – после развода с отцом Максима. Мы сохранили неплохие отношения. Я прекрасно понимаю, что сыну, особенно в переходном возрасте, необходимо общение с отцом. Виктор, когда настаивал на переводе нашей связи на официальный уровень, аргументировал это тем, как они замечательно ладят с Максимом. Это действительно так. Мой сын не из тех эгоистичных маминых деток, которые всеми силами препятствуют тому, чтобы их матери после развода заводили романы с другими мужчинами. Максим никогда не был против Виктора и относился к нему ровно, даже, если я не ошибаюсь, с некоторой симпатией.
«Почему он так долго не звонит?» – снова спросила я себя, чувствуя где-то в глубине неприятное посасывание под ложечкой. Потом мне пришло в голову, что, возможно, Виктор таким способом пытается усилить мою к нему привязанность – это было вполне в его стиле.
«Ну уж нет, – подумала я, – не дождется, чтобы я сама ему позвонила. Пусть лучше мне придется помучиться от воздержания лишних пару-тройку дней». Я была уверена, что дольше терзаться мне не придется – Виктор всегда отличался прямо-таки восточным темпераментом.
* * *Наутро я проснулась не в самом лучшем расположении духа. Зря я перед сном думала о Викторе – это разбудило во мне эмоции, которым лучше было бы до поры, до времени оставаться в сонном состоянии.
