Лев Гроссман - Кодекс
Странное чувство, словно он привел девушку домой, чтобы познакомить ее с родителями, — учась в колледже, он старался делать это как можно реже. Он с облегчением увидел, что оставил книги в относительном порядке. Они лежали на длинном столе ровными разноцветными стопками — модель города, застроенного миниатюрными небоскребами. Он включил компьютер, а Маргарет подошла и взяла сверху первую попавшуюся книгу — в твердой, зеленой как мох обложке довольно современного вида. Маргарет осмотрела ее, не открывая, со всех шести сторон, ловко вертя книгу бледными тонкими пальцами, потом осторожно открыла, держа на ладони, и перелистнула несколько страниц. Нагнула голову и понюхала томик на центральном сгибе своим длинным породистым носом.
— Ее мыли, — недовольно сморщилась она. — Обработали средством от насекомых. Мерзкая французская практика, портит бумагу. Следовало бы запретить.
Она стала осматривать корешки всех книг по порядку, тщательно и не торопясь. Казалось, что она совершенно забыла о присутствии Эдварда. Дойдя до деревянного футляра старинной книги, которую он распаковал в свой первый день, она остановилась. Футляр лежал в самом низу высокой стопки. Не успел Эдвард предложить свою помощь, она сняла все верхние тома и привычным движением переложила на пол. Они оставили пыльные следы на ее платье, но она, как будто и не заметив этого, открыла футляр.
— Что вам известно вот об этом? — после долгой паузы спросила она.
— Ничего. — Эдвард откашлялся. — Ума не приложу, как ее открыть.
— А в каталоге что сказано?
— Нет его, каталога. То есть я сам его составляю, но до этой книги еще не дошел.
Она взглянула на него. Из окон света не проникало — комнату освещали только торшер и призрачное сияние монитора.
— То есть эта книга не описана?
— Насколько я знаю, нет.
— И эти все тоже нет? — Она обвела рукой книги на столе.
— О них больше никто не знает, если вы это подразумеваете. — Эдвард небрежно прошелся по клавишам, открыв созданный им файл. — Я один этим занимаюсь, потому и пригласил вас.
— Каким каталожным стандартом вы пользуетесь? AACR? ISBD?
— Убейте не знаю, — потряс головой он.
Маргарет потрогала деревянный футляр и вздохнула.
— Весьма необычная ситуация.
— Это еще не все. Посмотрите-ка вон туда. — Эдвард показал на неоткрытые ящики в другом конце комнаты.
Рассмотрев, куда он показывает, она подошла и заглянула в единственный открытый ящик, почти опустевший — только на дне осталось несколько тяжелых томов. У нее немного истерически перехватило дыхание, но она тут же взяла себя в руки и превратила предательский звук в кашель.
— Маловероятно, — сказала она, повернувшись лицом к Эдварду, — чтобы такая большая и такая старая коллекция оставалась полностью некаталогизированной. Где-то должны быть записи.
— Может, вы и правы, но зачем они тогда меня наняли?
— Не знаю. Но документы должны быть. Сопроводительная накладная, счета с аукционов, страховка, квитанции об уплате налогов. Такая библиотека не может пройти сквозь годы невидимой и нетронутой, не оставив никаких следов. Следы, отпечатки пальцев, обязательно должны быть. Как давно эти книги находятся здесь?
— Они приехали из Англии на пароходе перед самой Второй мировой.
Эдвард пересказал то, что узнал в первый день от Лоры Краулик. Маргарет, слушая его, выдвинула ящик стола.
— Что вы ищете? — спросил он.
— Надо вскрыть все остальные ящики, прежде чем двигаться дальше. — Она скрестила руки. — Документация, возможно, лежит в одном из них.
— Ладно. — Об этом Эдвард не подумал. Он взял отвертку с места, где оставил ее, и протянул Маргарет. Баланс власти переместился, и не в его пользу.
— Вытрите пыль с полок, — сказала она. — Нам понадобится много места.
Эдвард принес наверх алюминиевое ведро с теплой водой, пластмассовую бутылку жидкости «Джой», два рулона бумажных полотенец и нераспечатанный пакет с новенькими желто-зелеными губками. Всем этим снабдила его уборщица, увидев, как он роется под раковиной в одной из ванных. Маргарет уже открыла очередной ящик и вынимала из него книги. Он поставил ведро с металлическим лязгом, и она подскочила.
Они молча работали в полумраке библиотеки. Он слышал потрескивание старых винтов в мягком дереве и стук, когда Маргарет бросала их на пол, слышал ее дыхание, слегка участившееся от физических усилий. Сначала он пытался поддерживать разговор, но потом решил, что ей будет удобнее, если они помолчат. Обмакнув губку в мыльную воду, он плюхнул ее на первую полку. Толстый слой маслянистой пыли снялся одним махом. По-своему это было интересно. Он каждый свой день проводил в помещениях, где убирались другие — кто-то выносил мусор, пылесосил ковры и драил унитазы, пока он отсутствовал или, отводя глаза, говорил по телефону. Он подумал о женщинах, которые совершали обход его офиса в предутренние часы, переговариваясь на испанском, португальском, украинском, толкая перед собой свои серые пластиковые тележки. По-английски они, похоже, знали только «извините». Может, на родине они имели докторскую степень по микробиологии, а дома после работы писали блестящие romans fleuves[25]на своих родных языках?
Когда он вымыл целую секцию полок, вода в ведре стала серой. Он протер их бумажными полотенцами. Маргарет, ловко орудуя отверткой, продолжала работать с ящиками.
— Нашли что-нибудь?
Она покачала головой и спросила, не оборачиваясь:
— Кто такой Краттенден?
— Кто-кто?
— Краттенден. — Несмотря на прохладу, она вытерла лоб сгибом кисти. — Эта фамилия стоит на всех корабельных наклейках.
— Понятия не имею. Предшественник Краулик, наверно, — а может, нескольких Крауликов.
— Краулик?
— Ну да, Лора. Секретарь, которая принимала меня на работу. Я вам не сказал, но Уэнты здесь нечасто бывают. Присутствуют, так сказать, незримо. В основном они, кажется, проводят время в своем поместье Бомри. А тут всем заправляет Лора.
— Бомри? — взглянув на него с любопытством, повторила она.
— Это их вотчина. Они аристократы, а может, особы королевской крови. Герцог и герцогиня Бомри.
— Вот оно что, — протянула она, будто он, сам того не ведая, дал ей какой-то ключ.
— А что?
— Гервасий Лэнгфордский состоял на службе у герцога Бомри.
— Вы ж говорили, у графа.
— Это одно и то же лицо. Один человек, согласно английской системе, может носить несколько титулов. Впоследствии Эдуард III сделал графа Лэнгфордского первым герцогом Бомри. У Эдуарда был пунктик на герцогствах, может, потому, что он сам их и ввел.
— Ага. Значит, это не такая уж и лажа — насчет книги?
— Полная. Но теперь мне стало понятнее, почему они думают, что у них есть Гервасий.
Она снова начала вынимать книги из ящика, складывая их на полу.
— Может быть, вы поставите книги со стола на полки, которые уже вытерли?
— Есть.
Он полностью занял три с половиной полки, воздвигнув неровный частокол из коричневых, зеленых, синих и охряных корешков, поблескивающих кое-где серебром и золотом, как освещенные окна. Маргарет оставила ящики и уже разворачивала что-то на освобожденном столе. Книжечка, чуть больше карточной колоды, имела коричневый гладкий переплет, весь в трещинах, точно ее покрыли глазурью и поставили в печь. Маргарет уложила ее на стол осторожно, как подбитую птичку.
— Книги нужно описывать правильно. Вам лучше научиться, раз уж вы собираетесь заниматься этим. — Она достала из сумки блокнот и карандаш. — Библиографическое описание состоит из четырех частей. Заголовок и титульный лист; переплет; колляция и колофон[26]; наконец, содержание книги. Начнем с заголовка.
Говоря, она быстро писала что-то в блокноте. Эдвард заглянул ей через плечо. У нее был аккуратный, остроконечный архитекторский почерк:
Джонсон Сэмюэль. Путешествие на Западные острова Шотландии. 1775.
— Теперь титульный лист.
[в двойной рамке] ПУТЕШЕСТВИЕ | НА | ЗАПАДНЫЕ | ОСТРОВА | ШОТЛАНДИИ | [эмблема издателя] | ЛОНДОН | Напечатано на Стрэнде для У. Стрэхена и Т. Кэделла. | MDCCLXXV.
— Теперь переплет.
Овца на досках под мрамор, покороблен, форзац коричневый.
— Овечья кожа, мягкая и очень дешевая, — добавила Маргарет. — Видите, как потрескалась на сгибах?
Она занялась книгой детально: измеряла ее, исследовала формат, заголовки, нумерацию страниц. В итоге у нее получилась замысловатая формула с греческими буквами и верхними индексами:
π2 §4 А2 В-C4 χ2 D-G8 2χ4 H-M8 3χ1
— Совершенно необычайная колляция, — с удовлетворением объявила она.
