Наталья Александрова - Персона царских кровей
– Иваныч! – Денежкин по этим выражениям безошибочно опознал участкового. – Иваныч, я тебе во всем признаюсь, только будь человеком, дай рассолу, а то, честное слово, помру!
– Ладно, так и быть! – Участковый, при всей своей грубости, не был садистом и не мог без сочувствия смотреть на невыносимые страдания Денежкина. – Ладно, так и быть, дам тебе рассола, только смотри, Леха, ты мне обещал чистосердечно во всем признаться!
Он направился было в сени, где приметил початую банку соленых огурцов, но по дороге перехватил умоляющий взгляд капитана Белкина и остановился:
– Слышь, Леха, а где Игнат?
Денежкин бросил вороватый взгляд в сторону окна, и участковый, проследив за этим взглядом, увидел Игната Сапрыкина, который, спотыкаясь и подскальзываясь, на нетвердых подгибающихся ногах убегал по огороду в сторону коровника.
– Стой, зараза нетрезвая! – завопил Иваныч и бросился вслед за Игнатом, на ходу вытаскивая пистолет. – Стой, трансмиссию тебе в глотку! Чтоб тебя инжектором придавило и шлепнуло!
Николаша, который оказался ближе всех к удирающему Игнату, бросился тому наперерез и произвел задержание по всем правилам оперативных действий, так что, когда Иваныч с капитаном Белкиным подоспели к месту действия, главный подозреваемый был уже связан и обездвижен.
Впрочем, он не оказал при задержании никакого сопротивления по причине сильнейшего похмелья.
– Колись, Игнат! – рявкнул участковый, сунув под нос Сапрыкину пудовый кулак. – Колись, а то хуже будет, ты меня знаешь! У меня разговор короткий!
– Куда уж хуже, – проныл подозреваемый. – Хуже уже некуда… Вот ведь зараза Тонька, не иначе она средство от тараканов в самогон добавляет!
– У меня тоже на этот счет имеются сильные подозрения, – кивнул участковый с сочувствием и тут же спохватился: – Не сбивайте следствие с толку, гражданин Сапрыкин! Колись, Игнат! Тебе за это, может быть, срок убавят…
– Ну, взяли мы это сельпо… – покаянно проговорил Игнат. – Да там и было-то всего ничего… Подумаешь, водки пара ящиков да сигарет несколько блоков…
– Не пара ящиков, а ровным счетом десять, – строго поправил его Иваныч. – И сигарет было не несколько, а целых пятьдесят блоков… А порошок стиральный забыл? А средство «Цунами»? А свечи ароматические? А мышеловки артикул 42 – 34-Е? Слушай, Сапрыкин, зачем тебе мышеловки-то понадобились?
– Да как-то так под руку попались… – уныло признался Игнат. – Сам не знаю, зачем…
– Ладно, Сапрыкин, с этим вопросом мы еще разберемся. Сейчас тебе другое дело светит, куда серьезнее…
– Не, Иваныч, если ты мне кассу леспромхоза «шьешь», так это ты зря, меня тут тогда и близко не было…
– А, так леспромхоз – тоже твоя работа? – оживился участковый. – Но я сейчас о другом говорю. На тебе, Сапрыкин, убийство висит, а это – совсем другая статья и совсем другой срок…
– Убийство? – Игнат заметно побледнел. – Какое еще убийство? Я что, вчера по пьяни Леху пришиб?
– Жив твой Леха, – успокоил его Иваныч. – Жив, только с похмелья мается… А на тебе, Сапрыкин, убийство «нового русского». Того, который на твоем старом участке дом выстроил!
– Чего?! – Лицо Игната вытянулось. – Знать ничего не знаю! Я тут не при делах!
– Вчера, Сапрыкин, многочисленные свидетели видели, как вы приходили к его дому и устроили там скандал, – включился в разговор капитан Белкин.
– Ну, мало ли что скандал, – заныл Игнат. – Я там почитай каждый день бываю, потому как он мне по жизни должен… Что ж мне его – каждый раз убивать?
– Каждый раз – не надо, достаточно одного! – возразил участковый. – Во всяком случае, мотив у тебя был…
– Какой еще мотив? – заныл Игнат. – Не знаю никакого мотива! У меня и в школе по пению твердая двойка была!
– Ничего, Игнат, ты у меня сейчас на пятерку запоешь! – заверил его Иваныч. – Признавайся – ты убил Баруздина?
– Вот те крест, Иваныч! – Сапрыкин ударил себя кулаком в грудь. – Не убивал я его, мамой клянусь! Зачем мне его убивать, когда мне там завсегда деньги перепадали…
– А где вы были сегодня с десяти тридцати до одиннадцати утра? – осведомился Иван Петрович.
– С десяти до одиннадцати? – Игнат вылупился на капитана. – Так здесь был, в сарае, без этих… Без задних ног валялся!
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Вот что, Петрович… – неохотно протянул участковый, наморщив лоб и почесывая затылок. – Что-то у тебя и правда не вырисовывается… Я, конечно, человек маленький, только я Тонькин самогон знаю. Ежели они трехлитровую банку на месте оприходовали, а потом еще здесь добавили – он не то что убийство совершить, он до отхожего места самостоятельно дойти не мог. Тонькин самогон, он ведь покруче этого… оружия массового поражения!
– Однако сейчас подозреваемый пытался совершить побег… – не слишком уверенно возразил коллеге капитан Белкин.
– Именно что пытался, далеко-то не убег! И потом – время-то прошло, он уж немного очухался, пришел в себя. А утром… Утром он вряд ли на что был способен!
– А как же топор? – спохватился Иван Петрович. – На месте преступления обнаружен топор подозреваемого!
– Топор? – переспросил Иваныч. – Топор, это конечно… Слушай, Сапрыкин, у тебя топор имеется?
– Топор? – подозрительно переспросил Игнат. – Топор-то имеется, как же без топора… Без топора никак… Без топора простому человеку жить невозможно…
– И на топорище ваши инициалы выжжены? – уточнил Белкин.
– Какие еще нициалы? – насупился Игнат. – Я насчет этого никогда, вот хоть Иваныча спросите. Водку там или самогон – это конечно, а никаких таких нициалов…
– Я говорю, буквы на топорище выжжены? «И» да «С»?
– А, ну как же! – Игнат солидно кивнул. – Игнат, значит, Сапрыкин, а то ведь у нас народ такой – свистнут, потом ничего не докажешь… А так, если буквы, оно вернее…
– Значит, вы признаете, Сапрыкин, что это ваш топор? – развивал успех Иван Петрович.
– Ничего я не признаю! – возразил Игнат. – Нету у меня такой привычки признавать, чего не было! А топор этот у меня кто-то спер на той неделе, так что и буквы не помогли!
– Спер? – недоверчиво переспросил капитан. – Кому ваш топор понадобился?
– Не скажи, начальник! Топор – он завсегда нужный, без топора мы никуда…
– Ладно, Иваныч… – Капитан Белкин тяжело вздохнул. – Забирай всех троих по делу об ограблении сельпо, тут вроде все ясно. А насчет убийства… Придется дальше разбираться.
Марианна Васильевна отлежалась, пришла в себя и сумела приготовить обед. Конечно, без всяких кулинарных изысков – холодный борщ и жаркое, а на десерт – обычная клубника со сливками, Павел собрал корзиночку с грядки.
Несмотря на уныние, царившее в доме, все его обитатели явились к обеду и кушали с большим аппетитом.
«Наверное, это от нервов, – думала Надежда, глядя, как Павел Афанасьевич наворачивает жаркое, – а может, он решил отъесться напоследок, пока из дому не выгнали…»
Старик не вызывал у нее теплых чувств, однако было его жалко, как всякого пожилого, одинокого и неприкаянного человека.
Алиса к обеду переоделась в темненькое платьице, не слишком короткое, и задрапировала открытый вырез красивым золотисто-черным шарфом. Благодаря этому, она выглядела не так вызывающе.
Поначалу новоиспеченная вдова пыталась капризничать. Нехотя похлебала холодный борщ и отдала Марианне полупустую тарелку. Затем отвела было руку Марианны, когда та пыталась положить ей кусок жареного мяса, но столкнулась с насмешливым взглядом Надежды, которым та хотела сказать, что если есть не хочется, то зачем тогда вообще в столовую приходить. Сидела бы в темной спальне и предавалась скорби. Хотя никого в доме такое поведение не могло бы обмануть. Очевидно, Алиса поняла Надеждины выразительные взгляды и, несмотря на натянутые отношения, не могла с ней не согласиться, так что взяла в руки нож и вилку и ела, как все.
Поведение ее очень подходило к характеристике, данной Пушкиным княжне Людмиле, когда ее похитил злой карла Черномор.
«– Не стану есть, не буду слушать!Умру среди твоих садов! —Подумала и стала кушать…»
Вспомнив эти строки, Надежда слегка испугалась – цитатами из Александра Сергеевича грешил капитан Белкин, так может, это заразно?
Олег слегка проспался, причесался и застегнул рубашку. Он ел много, по-хозяйски гонял Марианну Васильевну то за горчицей, то за томатным соусом и принимал ее услуги как должные, без изъявления благодарности.
«Как у себя дома, – с неудовольствием думала Надежда. – Видно, крепко зацепил он эту Алису, раз чувствует себя здесь хозяином».
Тут Надежде пришло в голову, что этим двоим очень повезло – наследство поднесли прямо готовенькое. Игнат Сапрыкин подвернулся им весьма кстати. Устранил все проблемы. Теперь вдова получит деньги, переведет на себя дом, квартиру, фирму. И заживет со своим любовником припеваючи. Именно так все и будет, в беседке у Надежды был случай это заметить.
