Владимир Угрюмов - Рожденные перестройкой
Гремлю в дверь. Мой стук, наверное, принимают за поползновение алкашей и не открывают. Подхожу к ближнему от угла окошку и заглядываю внутрь. Разливает молодой пацан. На глухого он не тянет.
- Уголовный розыск! - говорю ему внушительно и зло. - Открывай давай!
Снова возвращаюсь к дверям. Алкаши, услышав неприятные для них слова, боязливо таращатся на нас. В эти ларьки волокут все, что пьяницы могут украсть, и ханыгам есть о чем поволноваться. Лязгают запоры, и мы проходим внутрь. Здесь что-то вроде коридорчика. Закрываю за собой двери.
- А что случилось? - спрашивает парень.
Ему, наверное, есть о чем волноваться, как и тем алкашам.
- Где твое начальство?
- Они только вечером будут.
- Передашь им, чтобы приехали, - дальше я называю адрес небольшого кафе в центре. - Скажешь, если не приедут, эти ларьки к утру спалим. Запомнил?
Парнишка со страхом смотрит на меня.
- Так вы... - недоговаривает он.
Это и дураку ясно из моих слов. Было бы интересно, если бы угрозыск запаливал ларьки коммерсантов...
- Правильно сечешь. Передай, что у тебя были люди от бригады Волка. В девять вечера я их жду!
По глазам парнишки я уже вижу, что о нас здесь слышали. Значит, по городу слух прошел. Что ж, тем лучше для нас. Уходим с рынка. Я решил не трогать сразу всех. В самом рынке сидит крупный оптовик по фруктам, и его я оставлю на потом. Идем к своей машине. Леха и парни невдалеке прикрывают сзади. Вижу, как сбоку к нам заходит довольно приличная компания во главе с усатым хозяином шашлычной. С ним еще человек девять его сородичей. Останавливаюсь и жду. Толпа подошла и встала напротив.
- Тэбэ лучшэ нэ приэзжать завтра! - рычит усатый. - У нас тожэ коэ-что эсть... - намекает он на то, что у его людей имеется оружие.
Мне лично плевать, что у них есть. Пусть хоть на танке эта чернота катается! Леха и его пацаны подтянулись ближе и внимательно слушают. Рыночная толпа осталась слегка позади. На нас никто особого внимания не обращает. Кожаные куртки у зверьков расстегнуты. Вольты наверняка есть не у всех, да это и не важно. Важно то, что мало кто решится надавить сейчас на спуск, кроме меня... Подхожу к усатому с усмешкой.
- Так ты говоришь, у твоих людей есть стволы? - как бы удивляюсь я.
Усатый насторожился. Смотрю на его людей. В их глазах я не вижу решимости. Обращаюсь теперь к ним:
- Я сказал вашему уроду, что все, кто работает на мясе, завтра собирают мне десять .штук, и так будет каждый месяц! Но теперь ситуация изменилась! Завтра вы все, сволочи, собираете и приносите мне двадцать тысяч! Это штраф вот за этот базар! Вы все будете платить бригаде Волка! Не будет денег, будем вас убивать! - делаю быстрый шаг к усатому, выхватываю наган и, воткнув ствол в большой живот, дважды нажимаю на спуск.
Сначала никто и не понял, что произошло. В горле усатого забулькало, и я тут же отскочил на шаг, чтобы он не нахаркал на меня своей кровью. Выстрелы получились практически неслышными на общем фоне рынка, и живот усача сработал как естественный глушитель.
Усатый рухнул к моим ногам. Я убрал револьвер и спокойно посмотрел на сородичей убитого. Те, вдруг опомнившись, тут же бросились врассыпную.
Кивнув своим, иду дальше. Наши машины стоят на порядочном отдалении от рынка. Уезжаем. Сначала рулим к Енисею, и, подумав, наган все-таки не выбрасываю, а прячу его в удобном месте. Может, еще и пригодится. Парни ждут меня на дороге. Как только я возвращаюсь от берега, меня тут же обступают пацаны.
- Антоныч, - говорит Леха. - А ты его вчистую сделал.
- Надеюсь, - пожимаю плечами.
- А если теперь менты наедут? - спрашивает кто-то из парней.
- Будем разбираться и с ментами, - хмуро заявляю я. Парни уважительно смотрят на меня, как на какое-то диво заморское.
- Антоныч, я вот тут тебе пристрелял, - говорит Леха, протягивая мне "тэтэшку" и запасную обойму к ней.
- Как бьет?
- По центру на тридцать шагов. Норма, - заверяет Леха. - Я еще в армии, когда в мотострелковой дивизии служил, снайперкой баловался, - сообщает он о себе.
- Хорошо стреляешь?
Леха пожимает плечами:
- Да вроде нормально. Только вот в людей не стрелял, - хмурится он.
- Антоныч, поехали, у нас еще с Петькой встреча, - напоминает мне Волк.
Садимся в машины и едем в условленное место. Встреча у нас назначена на дороге, ведущей к аэропорту.
Совсем недавно аэропорт был в черте города, но его теперь вынесли к черту на кулички. С одной стороны, это даже и лучше. Машина Петра с пацанами ждет там, где и договаривались. Петя выбирается нам навстречу весь из себя довольный. Похоже, есть у ребят хорошие новости.
- Антоныч! - тут же сообщает он. - Мы уже таксеров всех подмяли! Будут платить, как и на вокзале! Я там и старшего назначил!
- Отлично! - хвалю его, похлопывая по плечу.
- Они уже все знают о команде Волка. Поэтому решили платить без лишних заморочек. Я с них уже завтра бабки соберу!
Киваю ему одобрительно.
- Антоныч сегодня на рынке хачика завалил! - сообщает парням Петра кто-то из звена Лехи.
Те широко отрывают глаза. Я пока закуриваю и смотрю на Петруху.
- Он... Совсем, того? - не верит Петр.
- Да хрен его знает, - усмехаюсь я. - Две пули сожрал, поэтому, может, того, а может, этого.
Всех парней разбирает смех, и они ржут как ненормальные. Похоже, это некая нервная разрядка.
- В общем так! - обращаюсь к ним. - На сегодня все! Завтра к трем часам едем на рынок. Ты, Леха, со своими пацанами закроешь подход с левой стороны. Будете стоять на удалении от последних торгашей. Вам оттуда шашлычная будет видна. А ты, Петр, соответственно закроешь центральный вход. Будете смотреть в оба. Если там нас с Волком будут встречать менты, ты, Петя, начнешь отвлекающую пальбу. Шмалять только в воздух! Около вас будет много народа, и сразу же начнется паника. В пять стволов выпустите по обойме, и в общей суматохе сваливайте на фиг. Поэтому ты, Петя, сегодня с парнями отдыхай. А ты, Леха, едешь вечером со мной на встречу с глухими. Возможно, если они откажутся, у нас будет сегодня еще работа...
Возвращаемся. Петр с пацанами едет отдыхать, а мы рулим в аэропорт посмотреть какой-нибудь фильм.
Глава пятнадцатая
В девять вечера заезжаем в кафе. Заходим с Волком и устраиваемся за свободным столиком. Оглядываю посетителей. Кафешка работает до десяти. В зальчике семь столиков, и только за одним из них сидит парочка ханыг, которые втихаря, под пирожок, глушат одеколон. Вонь "Русским лесом" стоит на все кафе. Скажу точно, что елками и березками тут и не пахнет. Волка тоже передергивает.
- Эй! - рявкает он на ханыг. - Сдернули отсюда!
- Те, молча переглянувшись, быстренько собираются и, отваливают из кафе.
- Вы что-нибудь будете заказывать? - раздраженно интересуется у нас буфетчица, фигуре которой может позавидовать любой измученный жизнью в зоопарке бегемот.
- Нет! - отрубает Волк. - В вашем гадюшнике я бы не рискнул ничего съесть.
- Тогда освободите зал, мы закрываемся! - командует нам буфетчица.
- Ты закрываешься в десять, - говорю ей. - У нас есть еще час.
- Я знаю, когда мне закрываться! - не сдается бабища. - А ну, давайте уматывайте!
- Разве кооператоры так должны разговаривать с клиентами? - удивляюсь я, улыбаясь.
- Нечего мне тут скалиться! Я сказала, что закрываю! Или мне милицию вызвать?!
Я знаю, что это кафе перешло из государственного в разряд частных, поэтому говорю Волку:
- Разберись с этой дурой. Пусть работает на нас.
Волк, усмехнувшись недобро, тут же срывается с места и легко перескакивает через стойку. Бабища только ахает, всплеснув руками. Да, мамаша, нравы уже не те теперь, что были при советах...
Волк увел дуру в подсобку обговорить детали нашего будущего сотрудничества, а я вижу, как в кафе заходят трое хорошо одетых парней, скажем, даже мужиков.
Они подъехали к кафешке только что и не видели разборок с хозяйкой кафе. У глухонемых "Волга". То, что это именно они, я вижу по их жестам. Троица смотрит на меня, застыв у входа. Рукой показываю им, чтобы проходили к моему столику. Они подходят и присаживаются, с интересом рассматривая меня. У меня заранее приготовлены блокнот и ручка. Пишу:
"Мы из бригады Волка и Собираемся взять вас под свою защиту. С вашего бизнеса пять тысяч рублей в месяц".
Я лично считаю, что это очень льготные условия для них. Любой нормальный коммерсант на одной только водке делает в месяц уйму денег, а у них еще и пиво, и сигареты...
Мужики читают мои каракули. Один. из них, видимо старший, отрицательно качает головой и тоже пишет. Подает мне блокнот.
"Мы никому не платим, - читаю его ровный почерк. - И в состоянии защитить сами себя".
Киваю и пишу ответ:
"Завтра мы продолжим с вами начатый разговор здесь и в то же время. Очень советую хорошенько над всем подумать".
Немой, разобрав, что я там накарябал, усмехается и разводит руками, мол, извини, вряд ли что-либо изменится к завтрашнему. дню. Но это они так думают, а не я. Убираю блокнот в карман. Закуриваю. Троица поднимается, смотрит на меня и уходит. Как раз в это время появляется Волк вместе с буфетчицей. Та уже мне улыбается, как родному сыну и даже лучше.
