Елена Михалкова - Пирог из горького миндаля
Женька, больше некому. Увлеченная мыслями о котенке, Тишка прошляпила слежку. Вот балда!
Девочка сгребла свои сокровища, распихала по карманам. Слетела с дерева как птица и помчалась по тропе в глубь лесной чащи.
Хочешь поиграть? Сперва попробуй догони!
Краем уха сквозь шум ветра она улавливала то шелест листьев, то хруст треснувшей ветки. Тишке внезапно вспомнилась мертвая старуха. Она вздрогнула и впервые подумала, что это может быть вовсе и не Женя.
Но кто тогда мчится за ней?
Резко остановившись, Тишка вгляделась в густую листву.
– Эй!
Тишина.
– Выходи! Я не буду играть!
Чаща молчит, настороженно смотрит на нее. Кажется Тишке, или до нее и впрямь доносится чье-то тяжелое дыхание?
Девочка оказалась в самой густой, тенистой части леса, где тесно переплетались ветви орешника, дрожала осина и кусты волчьей ягоды поднимались вдоль тропы. Здесь мало солнца, проходы между деревьями затянуты паутиной, и от влажной земли пахнет кладбищем.
– Эй!
Никого. То ли и не было никакого преследователя, то ли он хорошо затаился.
Тишка внезапно осознала, как далеко она от поселка. «Случись что, меня даже не найдут».
На секунду перед ее глазами листья сомкнулись в зеленый коридор, пахнуло кошачьей мочой и сладостью гнилых яблок. Накатила слабость. К горлу поднялась тошнота, когда из землистой тени под лещиной соткалась черная фигура в серебристой паутинной шали и начала расти, расти…
Ветка снова хрустнула, совсем близко. Девочка отпрыгнула и стремительно помчалась прочь, не разбирая дороги.
Сердце колотится, губы пересохли от страха. Но лес по-прежнему ее союзник, она знает его ловушки и подсказки, помнит, где нужно обогнуть болото, а где подпрыгнуть над корявым щупальцем соснового корня.
Никогда еще Тишка так не бегала. Мертвая старуха шла за ней гигантскими шагами, а слева мелькала среди стволов приземистая черная фигура без лица. Быстрее, быстрее, быстрее!
Когда под ногами осел пластом песок, Тишка схватилась за ближайшую ветку и едва удержала равновесие. Только сейчас она поняла, что выбежала на берег. Внизу под невысоким обрывом текла река, на другой стороне рыбак загружал резиновую лодку в багажник машины.
Вырвалась, поняла Тишка.
Спаслась.
На ватных ногах она спустилась к самой воде. Сидела, глядя, как неторопливо уезжает машина, пытаясь унять дрожь. Болел низ живота, синие и золотые пятна дрожали, двоились перед глазами.
Понемногу девочка почти успокоилась. Рядом с рекой она в безопасности. Все знают, что мертвецы и оборотни боятся текучей воды.
Когда она подходила к дому, вокруг снова все поплыло. Тишка схватилась за калитку, чтобы не упасть.
– Ты к ужину опоздала.
Вероника. Смотрит без всякого удивления на пошатывающуюся Тишку.
– Не хочу есть, – пробормотала Тишка.
– Тебя мать искала.
Девочка молча кивнула, пошла к дому. На полпути остановилась:
– Женька здесь?
Вероника пожала плечами.
– Без понятия. Я ее с утра не видела.
Живот опять скрутило. Тишка застонала.
– Эй, ты чего? – встревожилась Вероника. – Ну-ка иди сюда. Ложись.
Тишка не в силах была сопротивляться. Она привалилась к яблоне, обхватила коленки и закрыла глаза.
– Тебе нужно мать найти, – странным голосом сказала Вероника, присев рядом.
– Да, ты уже говорила. Она меня искала.
– Нет, не поэтому. Она тебе поможет. – Девочка ткнула в Тишкины шорты, по которым расплывалось темное пятно.
– Это что, каждый месяц так будет? – в ужасе спросила Тишка.
Нет, мать предупреждала ее. Подсовывала книжки, в которых подробно расписывалась физиология процесса. Но одно дело читать о нарисованных женщинах и совсем другое – ощущать, будто ты рыба, у которой в брюхе крючок и его время от времени тянет безжалостный рыбак.
– Держи, – мама протянула таблетку. – Станет полегче.
Боль действительно отпустила. Но в голове поселилась муть и взвесь. Как будто смотришь на мир сквозь илистую воду.
4
Лелик хотел попросить у Тишки дать ему пару уроков искусства лазить по деревьям. Ей можно доверять. К тому же Тишка из всех самая ловкая, хоть и мелюзга. Но девочка последние сутки сама не своя: бледная, замученная, то и дело руку прижимает к животу. Яблок, что ли, переела? Лелик сочувственно понаблюдал за ней и решил отложить обучение.
Тишка сама заглянула к нему:
– Эй! Ты как?
После драки с Пашкой она и ее мать – единственные, кто обращается с Леликом как ни в чем не бывало. Ну, еще Раиса: она как прежде его особо не замечала, так и теперь смотрит мимо.
– Да так себе… – Лелик сунул карандаш за ухо. – У меня мышь пропала. Самая большая, королевская. Она с полторы моих ладони.
– Опять бабушку станешь пугать?
– Да нет же! Говорю тебе, всерьез пропала.
– Помочь искать?
– Я сам, – великодушно отказался Лелик. – Ты слабенькая. Пропадешь еще вслед за мышью!
– Ну смотри. Если что, зови на помощь.
Вообще-то мне нужна твоя помощь, хотел сказать Лелик. Что мне делать с тем, что я узнал? К взрослым идти нельзя. Они ничего не понимают, это ясно показала история с малиновкой.
Он сам толком не представлял, какая сила побудила его однажды, когда Прохор ушел, подняться по лестнице и толкнуть дверь. Ей полагалось быть запертой, но что-то в тот день пошло не так и она беззвучно приоткрылась перед мальчиком.
Лаборатория была овеяна ореолом таинственности. Две другие, нежилые, тоже манили мальчика, но с их замками он разобрался еще пару недель назад. Как и предупреждала бабушка, там оказалась свалка старых вещей. Нагромождение коробок до самого потолка да дряхлые шубы с дубленками, упакованные в прозрачные пакеты.
Лелика вело не простое любопытство. Он составлял план дома.
Пространство – тоже часть истории, которая творится вокруг тебя, а историю мальчик любил. Каждый вечер в его дневнике появлялась новая заметка, зашифрованная на случай кражи ценного документа. Если Тишка чувствовала себя хозяйкой леса, Лелик был летописцем.
В этом заключалась вторая причина, отчего Лелику хотелось попасть в святая святых Прохора. Фотографии! У деда там целый архив. Недавно Прохор снимал их семью, установив камеру на специальную треногу, и больше всего мальчику хотелось раздобыть этот снимок.
Вот это будет Свидетельство Истории! Все их семейство, собранное на одном снимке.
Но дверь поддалась. Лелик был настолько уверен в неосуществимости своего плана, что опешил.
Уходить было глупо, и мальчик с замирающим сердцем шагнул через порог. Пустые книжные полки в дальнем углу, до самого потолка. Огромный, как палуба авианосца, письменный стол. Но в первую минуту ему бросились в глаза необычные зонты на длинных ножках, серебристые внутри, черные снаружи. «Оборудование для съемки!» – догадался Лелик.
Он шмыгнул к столу, перебрал бумаги. Снимка не нашлось. Лелик поискал в шкафу и в нижних ящиках наткнулся на большие конверты.
Мальчик высыпал пачку фотографий на колени и с изумлением уставился на верхнюю.
На лестнице послышались шаги. Лелик заметался. Задвинул ящик, судорожно запихав снимки в конверт, попытался вернуть на свои места разбросанные по столу бумаги.
В двери проскрежетал ключ. Пока Прохор разберется, что замок не заперт, пройдет от силы пять секунд.
Лелик бросился за шкаф, втиснулся в узкую щель между торцом и внешней стеной. Дед хранил здесь металлические трубки непонятного назначения. Лелик в панике прижал их рукой, чтобы не повалились на пол, и в этот момент дверь распахнулась.
Тяжелые шаги. Звук чиркнувшей зажигалки. До мальчика донесся крепкий запах табака. Прохор подошел к окну, но вместо того, чтобы открыть его, плотно задернул шторы. Лелик вжался в стену.
Раздался негромкий стук. Но доносился он не от двери, а как будто с потолка. Что-то проскрежетало, ругнулся Прохор – и в комнате оказался еще один человек. Лелик почувствовал это по молчанию деда, по его участившемуся дыханию.
«Откуда он взялся?»
Заскрипели ступеньки, и тут Лелик понял.
Это были не пустые книжные полки. Это была лестница.
Гость пришел с чердака.
– Что стоишь? Раздевайся!
Защелкало, скрипнуло, послышался шорох сброшенной одежды. Лелик сглотнул и очень осторожно поднял руку, чтобы стереть со лба капли пота. В нем боролись два голоса. Один кричал, что он будет идиотом, если выглянет. Второй шептал: «Я должен посмотреть, что происходит, какой же я летописец, если не узнаю этого». В конце концов, придерживая трубки одной рукой, Лелик очень медленно высунулся из-за шкафа, чувствуя себя жучком, которого вот-вот склюнет дятел.
И тотчас спрятался обратно. Но того, что он увидел, ему хватило, чтобы он пожалел о своем безрассудном решении.
5
– Мам, расскажи мне сказку!
Татьяна отвела взгляд от монитора и потерла воспаленные глаза.
– Что за глупости?
– Маленькую сказочку!
