Капкан на змея - Наталья Николаевна Александрова
– Я не хочу! – заныл клерк. – Что вам от меня нужно?
– Чистосердечный ответ! Такая фамилия – Коростелева – вам ничего не говорит? – процедил Маркиз, перегнувшись через стол.
– Коростелева? Какая еще Коростелева? – забормотал клерк.
– Елена Дмитриевна Коростелева, – уточнил Маркиз. – По имеющимся у нас сведениям, она при вашей помощи устроилась на работу, где и совершила кражу. Таким образом, вы становитесь соучастником преступления!
– Не знаю никакой Коростелевой! – заныл клерк. – Первый раз слышу… почему я должен за нее отвечать?
– Почему? – переспросил Маркиз. – По закону. И отвечать вы будете не за нее, а вместе с ней. Как ее соучастник. Но у вас еще есть возможность избежать уголовной ответственности. В том случае, если вы окажете помощь следствию.
– Избежать? – оживился клерк. – Я окажу вам любую помощь! Все, что в моих силах! И даже больше!
– Это хорошо, – одобрил Маркиз. – Тогда найдите эту Коростелеву в клиентской базе и сообщите мне все, что вам о ней известно.
– Сейчас… – забормотал клерк. – Одну минуту… Коростелева будет на «К»… Капустин, Карандышев, Киселева… вот она, Коростелева! – Он повернулся к Лене. – Была такая клиентка. Хотела устроиться в торговую фирму переводчиком, так что мы ей сделали копию диплома, сертификат синхронного переводчика, отзывы с прежнего места работы, в общем, все, что положено…
– А свои-то какие у нее документы были?
– Своих документов у нее только и было, что паспорт. Обычный общегражданский паспорт на имя Елены Дмитриевны Коростелевой…
– Не густо! – вздохнул Маркиз и вдруг сообразил: – Вы ей делали документы, значит, у вас должна быть ее фотография. Для начала покажите мне ее!
– Само собой, – оживился клерк. – Сейчас сделаю…
«Ну, все-таки не зря я сюда пришел, – думал Маркиз, наблюдая за его работой. – Сейчас получу фотографию настоящей Елены Коростелевой, и в деле появится хоть какая-то определенность. Если это будет фотография той самой женщины, которая проживает в квартире Георгия Бакланова, – значит, она и есть его настоящая жена, и Георгию нужно обращаться не ко мне, а к психиатру, если же она не похожа, значит, Георгий не сошел с ума, а стал жертвой какой-то хитрой интриги…»
– Вот эта фотография! – сообщил довольный клерк, поворачивая к Лене экран монитора.
– А напечатать ее можно? – спросил Маркиз, придвигаясь, чтобы рассмотреть лицо таинственной Коростелевой.
Однако, когда он взглянул на экран, вместо женского лица на нем была странная картинка из кружков и квадратиков. Заметить в этой картинке сходство с женой Георгия было невозможно.
– Что это? – раздраженно проговорил Маркиз. – Что вы мне подсунули? Где фотография?
– Как – где? – Клерк взглянул через Ленино плечо.
Тем временем картинка на экране снова изменилась. Кружки и квадраты рассыпались, и вместо них появился жирный червяк с круглыми нахальными глазами. Он медленно прополз через экран, остановился и проговорил пронзительным мультяшным голосом:
– Привет! Поздравляю, ваш компьютер успешно заражен вирусом «Касабланка»!
– Вот черт! – расстроился клерк. – Я про этот вирус слышал, он все данные на компьютере уничтожает!
– Может быть, копии этой фотографии есть на компьютерах ваших коллег?
Но остальные сотрудники агентства тоже с расстроенным видом смотрели на свои мониторы: их компьютеры тоже заразил вредоносный вирус.
– К сожалению, ничем больше не могу вам помочь! – Клерк развел руками.
«Как, однако, своевременно случилась эта вирусная атака! – подумал Маркиз. – Именно в тот момент, когда у меня появилась надежда хоть что-то прояснить в этом таинственном деле! Еще несколько минут – и я бы заметно продвинулся…»
Однако больше ему нечего было делать в агентстве «Светлый путь», и он отправился восвояси.
На следующее утро Лола попыталась открыть глаза. Глаза слиплись, так что ей с большим трудом удалось открыть только один из них.
И она тотчас же его закрыла, потому что лившийся в окно спальни дневной свет причинил ей невероятные страдания.
Она еще немного полежала с закрытыми глазами, но это было не менее мучительно: в голове гудело и грохотало, как на японском шоу барабанов, во рту было сухо, как в пустыне, а привкус был такой, как будто перед сном она вылизала помойное ведро.
Лола услышала мучительный стон и подумала, что не одной ей сегодня утром плохо. Но уже в следующую секунду до нее дошло, что это – ее собственный стон.
– Ну что – проснулась? – раздался рядом до боли знакомый голос.
Лола сделала еще одну попытку открыть глаза.
Эта попытка оказалась более успешной.
Разлепив глаза, она увидела рядом с кроватью мужчину. Мужчина был довольно симпатичный. Мужчина был удивительно знакомый, с этим мужчиной у Лолы были связаны какие-то воспоминания, но вот какие – она не могла вспомнить никакими силами…
– Ты кто? – спросила Лола.
При этом она не узнала собственного голоса – настолько он был хриплый и невнятный.
– Ничего себе! – проговорил мужчина и поднес к Лолиным губам стакан с чем-то шипучим. – Выпей, может, полегчает! Может, к тебе вернется память!
– Что это? – подозрительно прохрипела Лола. – А впрочем, не все ли равно… если это яд – даже лучше: мои мучения наконец кончатся… терпеть их я больше не в состоянии!
– Пить меньше надо! – мстительно заявил мужчина.
Лола присосалась к стакану и в несколько долгих глотков выпила его содержимое.
Ей сразу стало легче. Свет уже не так мучительно резал глаза, грохот в голове начал затихать.
– Что это такое? – мечтательно протянула Лола. Голос ее был уже не таким хриплым.
– Обыкновенный аспирин «Упса»… – Мужчина пожал плечами.
– Пса? – повторила за ним Лола, и в памяти у нее что-то забрезжило. Что-то очень важное…
И тут на край ее кровати вскочил крошечный песик. Он опасливо подобрался к Лоле и лизнул ее в щеку…
И тут с Лолиной памяти словно сдернули покрывало, как с нового памятника.
Она моментально вспомнила все. И в первую очередь, конечно, она вспомнила своего любимца.
– Пуишечка, детка! – пролепетала Лола, нежно прижав к себе песика.
Тот опасливо отстранился, высвободился из ее объятий, потянул носом и чихнул.
– Пуишечка, дорогой, прости меня! – забормотала Лола и повернулась к мужчине… то есть к своему верному спутнику и боевому соратнику Лене Маркизу.
– Ленечка, – проговорила она слабым голосом. – Что это со мной было? Меня чем-то отравили?
– Ты просто надралась, как сапожник! – сухо ответил Маркиз. – Ну что, кажется, тебе немного полегчало? Ты, по крайней мере, начала узнавать своих близких!
– Ну, еще бы я не узнала Пу И! – обиделась Лола. – И между прочим, я напилась вчера, когда ходила на дело! Так что у меня, можно сказать, производственная травма!
– Да что ты? – удивился Леня. – Так тебе, может, больничный лист выписать?
Лола окончательно пришла в себя и внимательно посмотрела на Маркиза. И тут же поняла, что он вчера тоже не достиг особенных успехов. В противном случае он не преминул бы поплясать на ее косточках.
– Ну? – Она уселась в кровати поудобнее. – И чем же ты вчера занимался, пока я гробила свое здоровье этой самой «Северной наливкой»? Есть достижения?
– Откровенно говоря, немного, – тяжко вздохнул Маркиз, – вот, слушай…
Выслушав Леню, Лола поморщилась и потерла виски.
– Голова даже заболела от таких новостей!
И Маркиз не стал уточнять, что голова у нее болит после вчерашних возлияний.
– Итак, что мы имеем? – спросила Лола. – Известно, что Лена Коростелева училась в испанской школе и в возрасте пятнадцати лет переехала с родителями в Приморье. Дальше, родители ее погибают, и она
