Подвиги Геракла. После похорон (сборник) - Кристи Агата
Управляющий был крупным красивым мужчиной с важными манерами. Он непрерывно извинялся. Еще так рано, самое начало сезона… система подачи горячей воды неисправна… почти ничего не работает… Естественно, он сделает все возможное… Штат еще не укомплектован… Его сильно смутило неожиданно большое количество постояльцев.
Все это управляющий произносил с профессиональной учтивостью, и все же Пуаро показалось, что за этим любезным фасадом он улавливает мучительную тревогу. Этот человек, несмотря на его непринужденные манеры, не был спокоен. Его что-то тревожило.
Обед накрыли в длинной комнате, окна которой выходили на лежащую далеко внизу долину. Единственный официант по имени Гюстав действовал ловко и умело. Он метался из стороны в сторону, давал советы по поводу меню, размахивая картой вин. Три завсегдатая ипподрома сидели за столом вместе. Они смеялись, разговаривая по-французски, и голоса их становились все громче. «Добрый старый Жозеф!.. Как насчет малютки Денизы, старик?.. Ты помнишь эту вредную лошадь, которая всех нас подвела в Отейе?» Все это звучало очень искренне, соответствовало духу персонажей, но было совершенно неуместно.
Женщина с красивым лицом сидела в одиночестве за столиком в углу. Она ни на кого не смотрела.
Потом, когда Пуаро сидел в гостиной, к нему подошел управляющий и заговорил доверительным тоном. Месье не должен судить гостиницу слишком строго. Сезон еще не начался. Никто не приезжает сюда раньше конца июля. Та дама… возможно, месье ее заметил? Она приезжает сюда в это время каждый год. Ее муж погиб во время восхождения три года назад. Это крайне печально. Они были очень привязаны друг к другу. Она всегда приезжает до начала сезона, чтобы побыть в тишине. Это священное паломничество. А тот пожилой господин – известный врач, доктор Карл Лутц из Вены. Он приехал сюда, как было им сказано, ради тишины и покоя.
– Да, здесь спокойно, – согласился Эркюль Пуаро. – А эти месье? – Он показал на троих мужчин. – Они также ищут отдохновения, как вы считаете?
Управляющий пожал плечами. В его глазах снова появилось тревожное выражение.
– Ах, эти туристы, им хочется всегда чего-то нового… – уклончиво ответил он. – Высота, она одна дает новые ощущения.
Пуаро подумал, что это не слишком приятное ощущение. Он чувствовал, как у него самого сердце бьется быстрее. Строчки глупого детского стишка пронеслись у него в голове: «Высоко же ты над нами, как поднос под небесами»[15].
В гостиную вошел Шварц. Глаза его засияли, когда он увидел Пуаро. Американец сразу же подошел к нему:
– Я беседовал с тем доктором. Он говорит по-английски, в каком-то смысле… Он еврей, его выгнали из Австрии нацисты. По-моему, эти люди просто сумасшедшие! Этот доктор Лутц был довольно большим человеком, как я понял, – невропатологом, психоаналитиком, чем-то в этом роде…
Он перевел взгляд на высокую женщину, которая смотрела в окно на безжалостные горы, и сказал, понизив голос:
– Я узнал ее имя у официанта. Это мадам Грандье. Ее муж погиб во время восхождения. Поэтому она приезжает сюда. У меня такое чувство, что мы обязаны как-то ей помочь, попытаться отвлечь ее от грустных мыслей, как вы считаете?
– На вашем месте я не пытался бы этого делать, – ответил Пуаро.
Но дружелюбие мистера Шварца не знало границ. Пуаро видел, как он попытался завязать разговор – и как получил безжалостный отпор. Эти двое постояли вместе минуту, их силуэты выделялись на светлом фоне. Женщина была ростом выше Шварца; голова откинута назад, выражение лица холодное и неприступное.
Он не слышал, что она сказала, но Шварц вернулся к нему удрученным.
– Бесполезно, – сказал он и прибавил печально: – Мне кажется, что раз мы, человеческие существа, собрались здесь вместе, нет оснований не быть дружелюбными друг с другом. Вы не согласны, мистер… Эй, а я ведь не знаю вашего имени!
– Мое имя – Пуаро, – сказал сыщик. И прибавил: – Я торговец шелком из Лиона.
– Я хотел бы вручить вам мою визитную карточку, месье Пуаро, и если вы когда-нибудь приедете в Фаунтин-Спрингз, буду рад вас принять.
Пуаро взял карточку, похлопал себя рукой по карману и пробормотал:
– Увы, у меня с собой нет карточки…
В ту ночь, перед тем как сыщик лег спать, он внимательно еще раз прочел письмо Лементёя, а потом аккуратно сложил и спрятал в бумажник. И, ложась в постель, сказал себе:
– Это любопытно – интересно, если…
III
Официант Гюстав принес Эркюлю Пуаро на завтрак кофе и булочки и извинился за кофе:
– Месье понимает, не так ли, что на такой высоте невозможно получить по-настоящему горячий кофе? К сожалению, он закипает слишком быстро.
– Необходимо стойко принимать разнообразные природные явления, – ответил Пуаро.
– Месье – философ, – заметил Гюстав.
Он направился к двери, но вместо того, чтобы выйти из комнаты, быстро выглянул наружу, потом снова закрыл дверь и вернулся к кровати маленького бельгийца.
– Месье Эркюль Пуаро? Я – Друэ, инспектор полиции.
– А! – сказал Пуаро. – Я это уже заподозрил.
Друэ понизил голос:
– Случилось нечто серьезное. На фуникулере произошел несчастный случай.
– Несчастный случай? – Пуаро сел. – Какой несчастный случай?
– Никто не пострадал. Это случилось ночью. Возможно, случайность, имеющая естественные причины, – маленькая лавина, которая несла с собой валуны и камни… Но, может быть, это дело рук человека. Неизвестно. Во всяком случае, в результате потребуется много дней на ремонт, и в это время мы здесь отрезаны от мира. В самом начале сезона, когда снег еще глубокий, невозможно поддерживать связь с долиной внизу.
Эркюль Пуаро сел на кровати и тихо произнес:
– Это очень интересно.
Инспектор кивнул:
– Да, – сказал он. – Это доказывает, что сведения нашего комиссара верны. У Марраско действительно назначена здесь встреча, и он позаботился о том, чтобы этой встрече никто не помешал.
– Но это фантастика! – нетерпеливо воскликнул Эркюль Пуаро.
– Согласен. – Инспектор Друэ вскинул руки вверх. – Это противоречит здравому смыслу, но это так. Этот Марраско, знаете ли, фантастическое создание! Лично я, – кивнул он, – думаю, что он сумасшедший.
– Безумец и убийца? – спросил бельгиец.
– Да уж, не смешно, – сухо ответил Друэ.
– Но если у него назначена встреча, – медленно произнес Пуаро, – на этом снежном карнизе, высоко в горах, тогда отсюда также следует, что сам Марраско уже здесь, поскольку всякая связь прервана.
– Я понимаю, – тихо ответил Друэ.
Пару минут оба молчали. Потом Пуаро спросил:
– Доктор Лутц? Он может быть Марраско?
Инспектор покачал головой:
– Я так не думаю. Существует настоящий доктор Лутц, я видел его фотографии в газетах; он выдающийся и хорошо известный человек. Наш доктор Лутц очень похож на те фотографии.
– Если Марраско – мастер маскировки, он мог бы успешно сыграть эту роль, – пробормотал Пуаро.
– Да, но так ли это? Я никогда не слышал, что он – мастер маскировки. У него нет хитрости и коварства змеи. Он – дикий вепрь, жестокий, устрашающий, который нападает со слепой яростью.
– И все равно… – произнес Пуаро.
Друэ быстро согласился:
– Да, он скрывается от правосудия, поэтому вынужден притворяться кем-то другим. Он может – даже вынужден – более или менее маскироваться.
– У вас есть его описание?
Друэ пожал плечами:
– Очень приблизительное. Фотографию по методу Бертильона и антропометрические данные должны были прислать мне сегодня. Я только знаю, что ему около тридцати лет, рост немного выше среднего и смуглый цвет лица. Никаких особых примет.
Пуаро пожал плечами:
– Такое описание подходит кому угодно. Как насчет американца, Шварца?
– Я собирался спросить вас о нем. Вы с ним беседовали – и долго жили, по-моему, с англичанами и американцами. На первый взгляд он выглядит обычным американским путешественником. Его паспорт в порядке. Может показаться странным, что он захотел приехать сюда, но американские путешественники довольно непредсказуемы. А сами вы что думаете?
