Дочки-матери - Павел Алексеевич Астахов
В голосе сына Натка расслышала плохо скрытую тревогу за собственную территорию, которую, возможно, предстояло с кем-то делить.
– Думаю, нет, – быстро отреагировала она. – Твоя комната – только твоя. Ты уже взрослый мальчик со своими делами и секретами, а она маленькая девочка, которой нужны куклы и прочие девчачьи приблуды. Думаю, что мы найдем, где поставить ее кроватку.
Она вдруг спохватилась, что действительно об этом не думала, а ведь комиссия из органов опеки может прийти уже скоро. Натка сделала себе зарубку на память – обсудить этот вопрос с Костей. Вполне возможно, что и квартиру придется менять. В конце концов, у нее есть своя, а у капитана Таганцева своя – вполне достаточно, чтобы объединить их в более основательную жилплощадь, где у всех может быть по своей комнате.
Решение усыновить ребенка обрастало все новыми проблемами, которые еще только предстояло решить. Что ж, никто не обещал, что будет легко. Натка невольно вздохнула.
– Сень, главное, что тебе надо знать, так это то, что с появлением в моей жизни Кости в качестве мужа и Насти я не стану любить тебя меньше. Даже на капельку меньше не стану. Этого ты не должен бояться.
Теперь Сеня глядел на нее с таким удивлением, что Натка вдруг испытала острый укол облегчения.
– Мама, ты что, – протянул он руки и обнял Натку за шею. – Я вовсе этого не боюсь. Конечно, твоя новость немного застала меня врасплох, потому что я никогда об этом не думал. И я понимаю, что, наверное, с этой девочкой просто не будет. С маленькими детьми всегда непросто, – произнес он голосом умудренного жизнью старца. – Но мы привыкнем, и она станет таким же членом нашей семьи, как Венька.
Уже второй раз он сравнивал Настю с приблудным котом, и это Натке не очень нравилось, но в целом реакция сына была положительной. Сейчас это казалось самым главным. У Натки было ощущение, что она сдала какой-то большой и важный экзамен. На данный момент все важные для нее люди были в курсе их с Таганцевым планов усыновить ребенка и никто не был категорически против. А это означало, что теперь остается одно – действовать.
* * *
Понедельник – день тяжелый. Мне, к примеру, по понедельникам особенно тяжело вставать по утрам, когда понимаешь, что впереди еще целая рабочая неделя, наполненная делами по самую макушечку. И не отложишь, и ни на кого другого не перебросишь, и до субботы еще далеко-далеко, а уж от того, что это будет первая суббота осени, вообще грустно. Да и погода через три дня обещает испортиться.
Примерно с таким настроением я проснулась этим понедельничным утром, привычно прокручивая в голове предстоящие дела. С кухни слышался шум. Надо же, Александра опять проснулась ни свет ни заря и, по всей видимости, колдует над завтраком, не желая есть вредную еду, которую обычно готовит мать. Что ж, в том, что дочь взрослеет, есть и свои плюсы.
Иногда я позволяю себе выйти на кухню в ночной рубашке. Мы с Сашкой живем вдвоем, и я не вижу ничего плохого в лишних минутах утреннего расслабона. Правда, сегодня я почему-то сняла с крючка за дверью халат и натянула его, не отдавая себе отчета, зачем это делаю. Пригладила взлохмаченные спросонья волосы.
Вообще-то первым пунктом моего назначения числилась ванная, но непривычные утренние звуки заставили меня изменить обычный маршрут. Войдя в кухню, я остолбенела, потому что на табуретке у окна, моем привычном месте, восседал Фома Горохов, разлюбезный друг моей дочери. Это что же получается, он у нас ночевал?
Этот актуальный вопрос, видимо, так явственно отразился на моем лице, что колдующая у плиты Сашка считала его, как говорится, на раз.
– Мам, Фома вчера оставил ключи от городской квартиры на даче, а его родители остались там, так что мне пришлось его приютить на ночь. Когда мы пришли, ты уже спала, так что я не стала тебя будить, чтобы поставить в известность. Справилась сама.
Вот как, не спросить разрешения, а поставить в известность. И это ей еще восемнадцати нет.
– И как именно, разреши спросить, ты справилась? – осведомилась я.
– Мамочка, можешь не волноваться. Все приличия соблюдены, хотя это, конечно, ужасно глупо. Я постелила Фоме на диване в гостиной. Ты же не считаешь, что я должна была оставить его на улице?
Ну, хоть приличия соблюдены, и то ладно. Я невольно вздохнула. И когда, спрашивается, моя дочь успела так вырасти и что мне с этим фактом делать?
– На улице никого оставлять нельзя, – согласилась я. – Доброе утро, молодые люди. Так вот ради кого ты завтрак готовишь, а я уж удивилась, чего ты вскочила в такую рань.
– У Фомы сегодня есть дела, связанные с его бизнесом.
Я внутренне усмехнулась. Все-таки это поколение не пропадет. Моя дочь в ее неполные восемнадцать лет успешно зарабатывает ведением блога, а ее молодой человек в пандемию открыл вместе с друзьями золотую жилу в виде шитья и продажи масок с интересными принтами, а потом они расширили производство, начав выпускать футболки, свитшоты и спортивные костюмы с забавными картинками, созданными с помощью машинной вышивки, и теперь вполне могут себе позволить финансово не зависеть от родителей. Что ж, я такую самостоятельность только приветствую.
– А до назначенных встреч ему еще нужно на дачу метнуться, чтобы ключи забрать, – между тем невозмутимо продолжала Сашка, ловко переворачивая что-то на сковородке. – И я, как гостеприимная хозяйка, не могла допустить, чтобы он ушел голодным. Пришлось вставать в несусветную рань. Правда, привыкать все равно надо. Еще два дня, и начнется институт.
– Что готовишь? – уточнила я, радуясь благонравию собственной дочери. И еду ночующему в доме мужчине готовит, и пары в самом начале учебного года прогуливать не собирается. – Пахнет вкусно.
– Овсяноблин с сыром и помидорами, – доложила Сашка бодро. – Конечно, рецепт сложноватый, так что повозиться пришлось, зато я гарантирую, что завтрак вкусный и низкокалорийный. Будешь? Я на тебя тоже сделала.
Слово «овсяноблин» навевало на меня тоску, с другой стороны, ребенок старался. Лицо Фомы тоже особого восторга не выражало, но он молчал. Какой умный мальчик.
– Давай, – вздохнула я, смирившись с неизбежным. – Я бы, конечно, предпочла простой омлет с помидорами и гренки с сыром, но раз сегодня ты у нас за повара, буду есть, что дают.
Сашка ловко разложила приготовленный завтрак по тарелкам, расставила их на столе
