Станислас-Андре Стееман - Ночь с 12-го на 13-е
— Абсолютно бесполезно! Тид апа! — сказал он по-китайски и тут же перевел для комиссара. — Плевать я на это хотел! Итак, продолжим… На стоянке такси мне наконец повезло: попался тип, который смог кое-что мне рассказать. Знаете, один из тех жлобов, которые мать родную продадут за пуговицу от штанов, не то что за три копейки. Так вот, он только что сюда вернулся после того, как отвез, куда потребовали, правда, не одну женщину, а двух. А что, говорю, одна из них была белая и выглядела вот так-то и так-то? Да, похоже, отвечает. А другая? Другая, как ему показалось, была китаянка, но он в этом не совсем уверен. Как можно быть в чем-то совершенно уверенным в наше время? А может ли он отвезти меня туда, где эти дамы вышли из машины? Может, говорит, но это не ближний свет и, коли согласится туда везти, то потеряет других клиентов, а может, они выгоднее, а может… Короче, при помощи нескольких баксов удалось это дело уладить, и не прошло и получаса, как он высадил меня перед какой-то гнусной и зловещей лавчонкой то ли в Хонгкью, то ли в Чапее, поди пойми ночью. Домишко выглядел так, будто чихни на него — и он развалится.
— Тупик Ву-Санг? — воодушевился Малез. — Низкий зальчик на первом этаже с американским баром? Курильня на втором?
— А черт его знает, похоже на то… Не думаю, что я мог бы войти туда, если бы дверь была получше заперта. Бармен посмотрел на меня так, будто я явился отрезать его косу. «Виски!» — сказал я. Он налил мне «Тома Коллинза». «Как насчет покурить, сам понимаешь чего?» Он сделал вид что идиот от рождения: «Моя не понимай…» Я обозлился: «Где-то здесь белая женщина. Мне дали адрес. Видел белую женщину?» «Моя не понимай. Моя не женщина. Женщина нет». Мне пришло в голову, что таксист попросту надул меня, набив карман, но, если бы я ушел, совесть моя была бы не чиста. Поэтому я заказал еще виски и, пока идиот-бармен наливал свою бурду, рванул к лестнице, которая находилась в глубине помещения. И что? Не успел я одолеть и пяти ступенек, как на меня уже навалились трое желтопузых. Они вцепились в меня, как блохи в собаку. Одного я перекинул через перила, второму дал в печень, и он откинул копыта, потом Бог его знает, как, избавился от третьего. Но эти парни, видно, размножались делением, потому что чем выше я поднимался, тем больше их становилось!.. Когда я открыл дверь наверху, на мне висели уже пятеро, и тут я дал промашку: увидев, что было за дверью, я на минутку замер. Там оказалась Флориана с пушкой в руке, готовая вступить в сражение с какой-то чертовой куклой, вооруженной стилетом! Громадных размеров китаец, наблюдавший за этим увлекательным зрелищем, двинулся на меня, и я врезал ему по голове перстнем с печаткой, но это была моя лебединая песня. Когда я пришел в себя, оказалось, что лежу на кровати в том притоне, о котором рассказывал в самом начале, а Флориана у меня под боком… Если бы не ее разорванное платье, если бы не те несколько слов, которые вырвались у нее, когда она очнулась, если бы не синяки, которые я могу вам продемонстрировать в качестве доказательства того, что не вру, я запросто бы поверил, что все это мне привиделось в страшном сне или что меня удостоили своим посещением голодные китайские духи, жутко озлобленные на людей, не позаботившихся о жертвоприношении папаше Фу-Манчу…
— Ну, и что же вам сказали ваши тюремщики?
— Да ничего не сказали, я бы не назвал их чересчур общительными! Они просто посоветовали нам не высовывать носа наружу, пока не поправимся окончательно и… И, когда я все-таки хотел выбраться, заперли нас в комнате.
— А что сказала миссис Абоди, когда очнулась?
Стив замолчал и нахмурился.
— Все авторские права защищены, воспроизведение не разрешается… Спросите у нее самой.
Мистер Ву и Малез обменялись взглядами.
— Ладненько… — сказал комиссар. — В конце концов, пусть будет так… Но замечу все-таки, что вы не можете назвать свидетелей, способных подтвердить правдивость ваших показаний!
— Как это — не могу? А Мона?
— Мисс Линдстром видела, как вы уходили из ресторана задолго до полуночи. Но не знает, где вы были и что делали после этого.
— Есть еще таксист…
— Предположим, мы его найдем. Ну и что? Он только скажет, что отвез вас в тупик Ву-Санг… откуда вы вполне могли бы отправиться поиграть в Зеленого Дракона — времени на это хватило бы с лихвой!
— Ну! Я ж говорил, что лучше бы нам отчалить вовремя! — вздохнул Стив.
— Вам знакомо лицо китаянки, которая угрожала ножом миссис Абоди?
— Да.
— Ее имя?
— Спросите у миссис Абоди.
— Вот это рыцарство! — иронически восхитился Малез. — Та-ак, еще вопросик… Вы последним видели Абоди и месье Венса вечером 12-го. Не знаете ли, кто покупал виски «Джонни Уокер», которое они пили в ту ночь?
— Конечно, знаю. Я сам и покупал. Даже попросил продавца откупорить бутылку, потому что был уверен: у Абоди не найдется штопора.
— Может быть, вам известно, что в купленный вами напиток было подмешано снотворное, притом в таких количествах, что свалило бы с ног и слона, а двух человек сделало не способными адекватно защищаться?
— Нет, я этого не знал, а то купил бы виски другой марки… К примеру, «Black and White»…
Глава двадцатая
Малезу было очень непросто скрывать свое замешательство: общаясь со светскими женщинами, он всегда вспоминал, что сам-то всего-навсего сын прачки.
— Мадам! Не желаете ли начать с того, чтобы объяснить нам, что все-таки произошло с вами в ночь с 12-го на 13-е?
— Я обязана отвечать? — подумав, спросила Флориана.
— Нет, не обязаны.
— В таком случае, я предпочла бы говорить с вами только в присутствии своего адвоката.
Комиссар задумчиво посмотрел на трубку, которую так и не решился раскурить.
— Как вам будет угодно. Ваше молчание принесет вред лишь одному человеку — Стиву Алкану, на данный момент — подозреваемому номер один. Дело в том, что его алиби может основываться только на ваших свидетельских показаниях, и, если их не окажется, нам придется прибегнуть к аресту, так как все говорит против него.
— Что? Что говорит против него?
— Он любит вас и мечтал бы видеть вас вдовой. Его должность позволяла ему незаметно печатать письма с угрозами на старенькой пишущей машинке марки «Smith and Brothers», обнаруженной в кабинете вашего мужа. О существовании машинки могли знать лишь те, кто постоянно бывал в этом помещении. Именно Стив Алкан принес мистеру Абоди и месье Венсу бутылку напичканного снотворным виски, которое их усыпило, лишив возможности защищаться. Наконец, прошлое этого человека далеко не безупречно — похоже, он и в Шанхай-то приехал только затем, чтобы его забыли в других краях, пока он скрывается в глуши, — и мы склоняемся к мысли, что мистеру Абоди недавно удалось что-то узнать об этом, чем он сам и создал, так сказать, дополнительный мотив…
— Погодите-погодите! Могу я спросить, в какое время — только, пожалуйста, поточнее! — убили моего мужа?
— В ноль часов семь минут.
— В таком случае — можете снять подозрения со Стива. В это время он лежал без сознания рядом со мной.
— И где же это было?
— На втором этаже какого-то притона, притворяющегося чайным домиком… В китайском квартале…
— В тупике Ву-Санг?
— Возможно… Не знаю…
Малез хмыкнул.
— Получается так: вы ручаетесь, что месье Алкан невиновен, месье Алкан голову дает на отсечение, что невиновны вы. Услуга за услугу, так, что ли? Кроме того, все, что вы говорите, никак не объясняет причины, по которой вы оказались в тупике Ву-Санг!
Флориана задумчиво рассматривала шов на своем платье.
— Я рассчитывала найти там опиум, — наконец призналась она, и голос ее прозвучал решительно и твердо. — У меня не было наркотика уже несколько дней, и я готова была на все, чтобы получить его.
Малез, в общем-то, ожидал откровений подобного рода, но, тем не менее…
— Ваш муж знал, что вы употребляете наркотики? — спросил он.
— Нет, не знал. По крайней мере, очень долго ничего не знал.
— А вы? Вы знали, что ваш муж занимается контрабандой наркотиков?
— Нет! — Она почти выкрикнула это слово. — Нет! Нет! Это невозможно!.. Он бы никогда…
Малез пожал плечами.
— Узнал ли он об этом перед смертью? Я хочу сказать: о том, что касается вас…
— Мне кажется, он начал подозревать.
— И при этом не сделал ничего, чтобы помешать вам.
— Почему же? Он умолял меня не выходить из дома, не встречаться с некоторыми… с одним человеком… Вот поэтому-то я и стала думать, что у него появились подозрения.
— С кем вы должны были порвать по его требованию?
— Ну… я же говорю: с одним… другом…
— С другом, который обычно снабжал вас опиумом?
— Ну… Д-да…
— Его имя?
Флориана сжала губы.
— Не понимаю, с какой стати я вам должна называть его имя!
