Ирина Лобусова - Плач под душем
– Ты не спишь? – на пороге возник муж. Теперь он выглядел виновато, был словно помят, а в руке…. Держал какие-то нелепые жёлтые розы. Три жёлтых розы, упакованных в целлофан. Мои глаза расширились от удивления.
– Прости меня! – он шагнул вперёд, чтобы положить цветы на диван. – Пожалуйста, прости меня.
Сцена была нелепой. Муж никогда не дарил мне цветов. Это выглядело одновременно подозрительно и трогательно. Больше трогательно…Цветы испускали тонкийизысканный аромат. Я прикоснулась к нежным лепесткам пальцами…
– Пожалуйста, прости меня. Я был неправ. Забудь всё, что я сказал. Я так не думаю. Я принёс тебе цветы, чтобы попросить прощения за всё, что тут наплёл. Я был неправ. Говорить так не имел права. Я тебя люблю, и хочу всегда жить только с тобой! Кроме тебя мне никто не нужен!
Глаза его были глазами побитой собаки, и я не знала, что должна сказать….
– Твоя деловая встреча уже закончилась?
– Да… мне предложили сотрудничество в одной фирме… я сейчас встречался с директором… оказалось ерундой… Знаешь, я не мог говорить, думал только о тебе, о том, что тебе сказал. Ты замечательная, и ты ни в чём не виновата!
– До этого ты додумался сам?
– Да. Я не хотел тебя обидеть. Погорячился… У меня есть одноклассник, очень хороший адвокат по уголовным делам, я позвоню ему завтра утром. Я никому не скажу, что ты выходила в воскресенье, буду молчать. Никто обэто никогда не узнает.
Не знаю, с чего вдруг, вроде бы он ничегоособенного не сказал, но меня подбросило с дивана, словно током! Утром воскресенья! Боже, какая же я дура! Как я раньше не сумела понять! Утром воскресенья, дверь, открытая лично Гароевым, потом телефонный звонок! Идиотка! Натуральная идиотка!
Я вскочила с дивана и нервно заходила по комнате кусая пальцы на ходу. Теперь не осталось ни малейшего следа от моей безнадёжной истерики. Что же теперь делать? Муж перепугался.
– Наташа, что с тобой? Что происходит? Ты не можешь меня простить?
– Господи, да при чём тут ты? – мои нервы не выдержали. – Что за манера всё переводить на себя? Когда ты прекратишь считать себя центром вселенной?
– Я не считаю…
– Что ты думал, то и сказал. Это факт! Извиняться не надо. Я знаю, что ты так думаешь. И принеси сюда хоть целый вагон цветов, ты всё равно не станешь думать иначе!
– Я так не думаю! Я тебя люблю!
– Неужели? Впрочем, какая теперь разница…
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что в любую минуту меня могут посадить в тюрьму за убийство, которое я не совершала!
– Я же сказал: утром позвоню адвокату…
– А что сделает твой адвокат? Сделает, чтобы мне дали десятьлет вместо пятнадцати? Ведь даже ты, мой муж, сомневаешься в том, что я непричастна к смерти Гароева!
– Я не сомневаюсь! Наташа!
– Ладно. Это теперь всё равно. всё равно потому, что я знаю, кто убил Руслана Гароева.
Муж удивлённо уставился на меня.
– Ты серьёзно?
– Вполне. Мне нужно сейчас уйти!
– В час ночи? Я не выпущу тебя из дома!
– Но ты ведь ушёл, когда я просила тебя не выходить! Я плакала и просила, говорила, как мне плохо, как ты мне нужен… А ты развернулся и хлопнул дверью! И ушёл, оставив меня лежать на полу и рыдать!
– Этосовсем другое!
– Я так не думаю и ухожу!
Лицо мужа стало пунцовым. Я швырнула цветына пол.
– Забери! Мне они не нужны!
– Ладно! Значит, я всё сделал правильно!
Но я не поняла смысла последних его слов. Я выскочила из дома, сжимая в руке наспех прихваченную сумочку с деньгами, чтобы поймать такси. Полная решительных намерений до конца довести то, что хочу сделать.
И остановилась лишь перед закрытой дверью, чтобы перевести дух. В подъезде было темно. Где-то наверху, в одной из квартир, громко лаяла собака. Я нажала кнопку звонка. Никого. Квартира была пуста, оставалось идти туда, где реально мог находиться человек, которого я ищу. Я ждала минут десять, изо всех сил нажимая на звонок. Никого. Лишьтишина была мне ответом. Впрочем, он мог работать в этот час. Вздохнув, япобежала прочь из подъезда.
Ослепительно яркими буквами переливалась огромная вывеска в форме орла, который распростёр крылья над земным шаром. Полыхающая огнём реклама отлично, без помощи дополнительного освещения, заливала ярчайшим светом целый квартал. Буквы – размером с человеческий рост. Я повторила про себя название, которое слышала тысячу раз (я была первым человеком, услышавшим именно это название): ИМПЕРИЯ. «Империя» – казино, ночной клуб, ресторан, отель. Шикарное пятиэтажное здание, отделанное современно и со вкусом. Казино, ночной клуб, ресторан, многочисленные бары занимали первые два этажа. Три остальных представлялисобой очень дорогую гостиницу. В ней останавливались богатые бизнесмены из других городов, заезжие гастролёры криминального мира с большими деньгами, и иностранцы. Это здание со всеми соответствующими заведениями было его последним приобретением. Стоило оно просто баснословные деньги, и он вложил в него все средства в тот момент, когда дела его шли хорошо. И не ошибся: комплекс давал хорошую прибыль. Именно это приобретение было его любимым. Он любил его настолько, что сам исполнял обязанности директора, обустроив там свой любимый кабинет. Я прекрасно помнила зимнее утро, когда, расхаживая по комнате взъерошенный и похожий на нашкодившего мальчишку со своими смешнымирыжими кудрями, он, возбуждённо жестикулируя, говорил мне о том, что намерен купить бывшую гостиницу «Империал».
– Это будет что-то грандиозное! Конечно, мне придётся вложить простоколоссальные деньги. Я останусь полностью без копейки, заложу всё. Но оно того стоит! Именно обэтом я всегда и мечтал! Я уже и вывеску придумал: огромный орёл, который держит в клюве весь земной шар! Я и название заменю. Я назову «Империя» и это будет означать начало моей империи!
Он жестикулировал и бегал кругами, а я молчала и думала о том, что маленькие мужчины со своими фантастическими идеямивсегда страдают комплексом Наполеона. Время показало, что я ошиблась. Он обустроил всё так, как и хотел, ина открытии комплекса сказал:
– Я сделал всё это для тебя.
Тогда вокруг сновала и бесновалась целая толпа людей, все орали, пили и жрали, и никто не услышал его тихихнерешительных слов. Прошло время. Теперь я вновь ехала туда. После нашего разрыва я специально делала круги так, чтобы ни за что не пройти и не проехать мимо проклятого места.
Рядом был паркинг. Огромная стоянка, занимавшая целый квартал. Здание стояло особняком, поэтому он не мучился с жалобами окрестных жителей. Машин было совсем немного. На входе одиноко курилохранник. С гордым видом я прошла мимо. Он меня не остановил. Я знала: зайти можно свободно, это потом придётся платить, в зависимости от того, куда направляешься. Я направилась к служебному входу. Я уже собиралась воспользоваться служебным лифтом, когда меня остановил молодой человек с табличкой «службы охраны»:
– Прошу прощения… куда вы идёте, мадам?
– Я иду к вашему директору.
– В начале второго ночи?
– Именно так!
Он окинул меня подозрительным взглядом. К счастью, со всеми событиями я не успела переодеться после работы и сейчас выгляделаотлично. На мне был дорогой синий костюм. Плюс дорогие туфлии натуральная кожаная сумка, золотые украшения со вкусом. Осмотр его удовлетворил. Он только спросил:
– А директор знает о вашем визите?
– Знает – решительно заявила я, – он меня ждёт.
Место секретарши перед его кабинетом было свободно, но из-за закрытой двери кабинета доносились голоса. Я рванула её на себя и оказалась лицом к лицу с полуодетой (вернее, полураздетой) девицей. На высокой тощей брюнетке (крашеные волосы которой напоминали выщипанную паклю) были только тонкие черные трусики и кружевные чулки. На полу валялся ворох одежды и туфли. Увидев меня, девица истерически взвизгнула и прижала руки к груди. Даже после литра водки никто не смог бы назвать её красавицей. Он сидел за столом, в распахнутой рубашке, закинув ноги на стол. Очевидно, они только начали и не успели перейти к главной части. Увидев меня, он покраснел, как умеют краснеть только рыжие: всей кожей, вспыхнувшей пунцовым факелом. Не растерявшись в подобной ситуации (будучи с ним, я оказывалась в ней не раз) я резко бросила девице:
– Пошла вон!
Услышав привычный тон (подобные девицы привыкли, что с ними обращаются как с уличными собачонками), онаподобрала вещи и быстро смылась из кабинета.
– Что такое? – вдруг сказал он. – Я отбираю исполнительниц стриптиза в клуб! Просто провожу отборочный конкурс, а не то, что ты подумала!
Я ожидала всего, но только не этих нелепых оправданий. За столько лет он привык передо мной оправдываться, что по инерции продолжал сейчас. Я злобно рявкнула:
– Да плевать мне на то, что ты делаешь! Плевать я на тебя хочу! Я слишком хорошо тебя знаю!
Он опомнился. И даже сбросил ноги со стола.
