Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве
— В данный момент я в этом абсолютно уверен, — спокойно ответил Гентри. — Но я тебя ни в чем не упрекаю... пока. И предупреждаю: держи руки чистыми и не вздумай скрывать, если случится что-нибудь не совсем обычное. Твоя работа — это одно дело, а обвинение в сокрытии преступления — нечто совсем другое.
Выйдя из отеля, Тим Рурк и Шейн опять сели в машину Шейна, а Гентри немного задержался, чтобы организовать дежурство двух человек у комнаты № 316, а также переговорить по радио с полицейскими машинами.
Шейн медленно усаживался за руль, а Рурк плюхнулся рядом с ним, закурил сигарету и впервые с тех пор, как они пришли в отель, заговорил.
— Ну, что ты на это скажешь?
Согнувшись над рулем, Шейн проворчал:
— Прежде чем высказать свои очередные догадки, давай посмотрим, что нас ожидает в морге. Ты знаешь об этом деле ровно столько же, сколько и я. Я ведь ничего не скрыл от Уилла.
— С одной только разницей; ты лично разговаривал с девушкой, а мы нет. Если она действительно не сумасшедшая...
— А разве ты сам не убеждаешься все больше и больше, что она не сумасшедшая? — спросил Шейн. — Раньше нам казалось сумасшедшим бредом ее заявление о том, что она видела убитого брата, тогда как появился человек со шрамом, утверждающий, что он ее брат. А после того как в заливе выловили труп, весьма возможно, окажется, что, как она и заявляла, именно он был в 316-й и его вытолкнули в окно, пока она бегала звонить из 360-го.
— Кто вытолкнул? Человек со шрамом?
— Весьма логично предположить именно это. Черт возьми, — раздраженно воскликнул он. — Я сам не знаю. Если он действительно убийца и знает, что она единственный человек, который видел труп, конечно, у него есть все основания, так сказать, разыскивать ее. Сначала он отчаянно старался уверить меня в том, что она сумасшедшая, а потом хотел наложить на нее свою лапу. Ведь что могло получиться, если бы не было ее свидетельских показаний относительно трупа брата? Тело могло быть унесено далеко в океан, и его никто никогда бы не нашел, во всяком случае, если бы и нашли, то только тогда, когда оно стало бы совершенно неузнаваемым.
— Да. И этим объясняется наличие у него бумажника Берта Польсона. Но что ты думаешь относительно отеля "Рони Плаза", о котором тебе говорила девушка? Почему она сказала, что остановилась там, а не в отеле "Эдельвейс"?
— Вот это один из пунктов, который я выясню у нее при нашей следующей встрече, — устало ответил Шейн.
Он замедлил скорость, так как они приближались к зданию морга. Над входом горели две лампочки. Служебной машины Гентри еще не было.
Ночной дежурный был маленьким сморщенным человечком с огромной дыркой вместо передних зубов, которая так и зияла, когда он улыбнулся сыщику и репортеру. Полицейский хирург, доктор Мартин, стоял около стола дежурного и недовольно нахмурился, когда увидел, что они приехали без Гентри.
— Где же Уилл? Я думал, что этим делом он занимается лично.
— Он скоро подъедет, — сказал Шейн. — Уже осмотрели труп, выловленный из залива, док?
Мартин кивнул.
— А, собственно, там и нечего было осматривать.
— Перерезано горло?
— Как у заколотой на бойне свиньи. — Доктор ребром ладони провел по горлу слева направо.
— Документы были?
— Целая куча. Огромный бумажник набит ими. Но денег ни цента.
К зданию подошла еще машина, и доктор поверх плеча Шейна посмотрел на входную дверь. Хлопнула дверца машины, и по каменным ступенькам загрохотали тяжелые шаги. В комнату вошел Гентри и поздоровался с доктором и дежурным.
— Осмотр окончили, док?
— Только поверхностный. Горло перерезано или очень острым ножом, или бритвой. Примерно час или два тому назад. Причем в воду он попал вскоре после смерти.
— Много крови потерял?
— Массу.
— Вот Уилл очень интересуется, — вмешался Шейн, — могли ли его так обработать в комнате отеля и потом выбросить в окно, не оставив при этом следов крови?
Мартин задумался.
— Вероятно, кровь брызнула фонтаном, и, если держать наготове подушку или одеяло и быстро приложить их к ране, кровь полностью впитается в подушку, не оставив никаких пятен.
— Или, например, вместо подушки можно использовать пиджак?
— Да, конечно, и пиджак тоже. Между прочим, пиджака на нем не было. Он в одной сорочке.
— Удостоверение личности было?
Дежурный выдвинул ящик стола, достал оттуда огромный конверт и передал его начальнику. В нем оказался довольно дорогой бумажник, насквозь промокший, с двумя счетами из хорошо известного отеля в Нью-Йорке и страховое свидетельство. Все на имя Чарльза Барнса, а на страховом свидетельстве был и адрес: Ист 63-я улица, Нью-Иорк-сити.
— Вот все, что мы у него нашли, — сказал Мартин. — Ни доллара в бумажнике. Он еще молодой, 20-25 лет. Здоров. Никаких особых примет. Рост, на глаз, примерно 5 футов 10 дюймов, вес около 150 фунтов до того, как вытекла вся кровь. Что еще вас интересует, Уилл?
— Что такое? — рассеянно пробормотал Гентри. — 5 футов 10 дюймов? 150 фунтов? А? Ах да, доктор, пока ничего не надо. Если что-нибудь понадобится, вызовем. Так, Майкл, — продолжал он свою мысль, — тебе ничего не напоминают эти цифры?
— Ничего, за исключением примет Берта Польсона, полученных нами сегодня вечером из полиции Джексон-вилла. — Серые глаза Шейна ярко заблестели. — Пойдем взглянем на него.
Дежурный быстро вскочил и повел всех троих к двери, ведущей вниз в цементный холодильник. На лестнице их охватил влажный холод. Хотя мертвецкая была оснащена современной вентиляцией, все же в квадратной комнате сохранился запах всех трупов, которые побывали здесь на протяжении нескольких лет.
Посередине комнаты стояли два эмалированных стола, ярко освещенных лампами сверху, а по стене — два огромных шкафа с выдвигающимися ящиками. В каждом шкафу по три ящика размером примерно 6 футов в длину и 3 фута в ширину.
Дежурный подошел к левому нижнему ящику, выдвинул платформу на роликах, откинул белую простыню, и взору присутствующих предстало нагое тело мужчины, лежащего на спине.
Лицо было белое как мел, гораздо белее, чем лицо любого из трупов, которых на своем веку Шейн видел немало. Глаза закрыты, а рот оскалился в мрачной улыбке. Черты лица спокойные, вероятно, при жизни это был красивый молодой человек. На шее огромная зияющая рана, края раны обрезаны ровно, вероятно, одним ударом, сейчас они немного съежились от воды.
Все молча смотрели на тело. Наконец Гентри проговорил:
— Интересно, это Чарльз Барнс из Нью-Йорка?
— А почему бы не Берт Польсон из Джексонвилла? — быстро ответил Рурк. — Приметы полностью подходят. И это не противоречит рассказу девушки. Что, если человек со шрамом перерезал ему горло и обменялся бумажниками? Тогда все легко объясняется, Майкл. Тогда действительно девушка видела своего брата убитым. Она ведь, кажется, говорила тебе, что под голову у него был подложен пиджак? Вероятно, он был подложен именно для того, чтобы кровь впиталась в него.
Шейн ничего не ответил. Прищурив глаза, он внимательно вглядывался в лицо трупа.
При виде этого лица у него промелькнуло какое-то воспоминание, как будто он когда-то видел его. По крайней мере, так ему показалось с первого взгляда. Но когда он пытался более точно установить, где и когда его видел, воспоминание выскальзывало из головы, Но неуловимое, мучительное сознание того, что он его где-то видел, преследовало его.
Не отрывая глаз от трупа, он пробормотал:
— Где-то я его видел. Совсем недавно. Готов поклясться в этом. — Он закрыл глаза и попытался максимально сосредоточиться.
Гентри и Рурк ожидали его в стороне, потихоньку разговаривая между собой. Шейн медленно покачал головой, не открывая глаз, потом проговорил:
— Нет, никак не могу поймать мысль. Ускользает, как ртуть. Отлично знаю, что видел его. Может быть, один раз, не больше. И это не было настоящее знакомство. Но я точно его недавно видел. Я чувствую это подсознательно.
Он вдруг быстро открыл глаза и еще раз пристально посмотрел на бледное лицо мертвеца. Потом снова покачал головой и повернулся, чтобы уйти.
— Нет, лучше не силиться вспоминать, а выбросить из головы. Может быть, оно так быстрее неожиданно всплывет. Я знаю, что видел его, я знаю, что крайне важно вспомнить, чье именно это лицо. Я чувствую, что это чертовски важно и что, как только я его вспомню, мы получим ответ на целый ряд вопросов.
Его спутники уже начали подниматься по лестнице, а дежурный легким толчком задвинул ящик обратно.
Шейн тоже пошел к лестнице, начал подниматься и вдруг резко повернулся на каблуках с выражением явного удовлетворения на лице.
— Вспомнил. Но это посылает ко всем чертям все наши догадки. Этого парня не могли убить в 21.30 в отеле "Эдельвейс", потому что в 10 часов он был жив и здоров и находился в "Сильвер Глэйд".
