Эд Лейси - Блестящий шанс
- Уж этого я не знаю.
Я снова её встряхнул.
- Шутки в сторону! Какой отель?
Самое забавное, что тряся Бобби, я заметил, как соблазнительно колышутся её груди под пижамой, но в эту же секунду грубый и низкий, почти что мужской, голос рявкнул мне в ответ:
- Убери свои чертовы лапы! Сказала же - не знаю! Если бы знала, неужели ты думаешь, я б тут сидела сиднем? Я бы пошла туда и волоком приволокла её обратно домой.
Я прошелся по гостиной, погруженный в свои невеселые раздумья. Если то, что сказала мне Бобби, правда - а я инстинктивно чувствовал, что так оно и есть, то тогда моя версия о том, что это Кей расставила на меня силки, рушилась к черту. Но если не Кей меня подставила, тогда кто же? И почему? Кто ещё мог знать о том, что я веду слежку за Томасом? Ведь все это держалось в строгом секрете - и знали об этом только Кей и её босс - ну и Барбара.
- Как зовут босса Кей?
- Понятия не имею. Брукс там какой-то. Кей называет его Б.Х. - Она покачала головой. - Его можешь вычеркнуть. Он вчера уехал в Сент-Луис, открывает там новую студию "Сентрал". Кей говорила, что он ей сегодня оттуда звонил.
- Но вы же сказали, что не видели Кей со вчерашнего утра.
- Она позвонила мне в школу во время обеденного перерыва сказать, что... что она от меня уходит, - и Барбара заплакала.
Я стоял как дурак и слушал её рыдания. Похоже, она не притворялась. Когда я появился на пороге этой квартиры, все было предельно просто: я погорел, и меня могло спасти только одно - найти Кей и узнать от её всю правду. Выбить из неё правду, если придется. А теперь... Я не мог вычеркивать Кей из своего списка подозреваемых до тех пор, пока не узнал бы, где она находилась в момент убийства Томаса. Но я ведь не сомневался, что она заманивала меня в западню с самой первой минуты нашего знакомства, а выяснилось, что это не так. Что же теперь? Теперь я понял, что единственный способ спастись от электрического стула - это самому найти убийцу до того, как меня схватит полиция. Меня обуревали смешанные чувства: с одной стороны я несколько успокоился и даже обрадовался при мысли, что все-таки Кей меня не предала, но и немного испуган тем, что действовать мне придется в одиночку. Теперь все зависело только от меня. Ведь по большому-то счету я не был никаким детективом, а просто здоровым вышибалой, громилой, которому удавалось нагнать страху на слабых женщин вроде миссис Джеймс. И вот на тебе: никто кроме меня, жалкого самодеятельного сыщика, не мог спасти мою шкуру.
Я кругами заходил по комнате, пытаясь мыслить логически. Мои краткие наблюдения за Таттом-Томасом позволяли сделать вывод, что это простой работяга, рассчитавшийся с прошлыми грехами. Но это не отменяло возможности того, что он вляпался в Нью-Йорке в какую-то передрягу, но это, правда, казалось маловероятным... Он ведь знал, что в розыске, и не стал бы совершать глупостей. Если он тут занимался какими-то темными делишками, зачем ему тогда горбатиться в грузовой компании, ходить в училище? Да у него и времени-то толком свободного не было, чтобы вляпаться во что-то сомнительное. По сути он был просто мелкий шалопай, провинциальный хулиган... Можно было предположить только одно - его застукал старый дружок и угрохал из чувства мести. Но я-то как вписываюсь в общую картину? И если это был старый дружок, почему он ждал столько лет? Возможно, он только сейчас напал на след Томаса или только что вышел на свободу и помчался разыскивать Томаса. Но как ему - или ей - удалось узнать про меня, про Кей? Правда, Кей сказала, что они уже беседовали кое с кем на родине Томаса - в том городке в Огайо... Да, точно - этот некто охотился за Томасом несколько лет, и затея с телевизионным шоу дала ему в руки блестящий шанс. А если представить, что он следил за Кей и Томасом одновременно? Это похоже на правду. Сама того не зная, Кей вывела его на Томаса и на меня. А в таком случае не надо быть гением, чтобы загнать негра-сыскаря в западню и подставить, свалив на него убийство.
Мне полегчало. точно я добился каких-то впечатляющих результатов. Но оставалась ещё одна болтающаяся ниточка, которую следовало к чему-то привязать.
- Ужасное зрелище, - произнес я, - лысая голова Томаса раскроена как вишневый пирог, все в его комнатах перевернуто вверх дном.
Бобби ни слова не сказала и вытерла глаза рукавом. Ладно, я сморозил глупость, я её не подловил на этой невинной неточности. И тогда я решил действовать напролом.
- Когда в последний раз вы видели Томаса?
= Я никогда его в глаза не видела. - Она взглянула на меня. - Вы с ума сошли, Туи, сначала хотели во всем обвинить Кей, теперь меня?
- Послушайте, всего четыре человека знали о том, что Кей меня наняла Кей, я, этот Б.Х. и вы.
- Господи ты Боже мой, да я весь вечер просидела дома. Вы и сами это знаете - вы же мне звонили утром, потом час назад. После вашего второго звонка я приняла снотворное.
Меня эти слова вполне убедили, даже при том, что они не показались мне такими уж неопровержимыми. Я просто не представлял себе, как Бобби хладнокровно убивает человека клещами.
- Ладно, Бобби, поймите, мне надо учесть все возможные варианты. Кей говорила, что у телекомпании на Томаса есть полное досье. Она никогда не рассказывала вам каких-то подробностей?
- Что-то рассказывала - про изнасилование. Меня такие омерзительные детали не интересовали. У неё в столе лежат какие-то папки. Кей часто работает вечерами.
Я двинулся за Бобби в спальню, к письменному столу овальной формы у окна. Рядом со столом на шкафчике для бумаг стояла пишущая машинка. Она выдвинула один ящик, порылась в нем и протянула мне довольно-таки толстенькую папку с наклеенной на ней бумажкой "Татт-Томас".
Досье было составлено умело - имена, даты, записи интервью и даже несколько фотографий. Я вынул бумаги, свернул в трубочку и засунул в карман пальто. Я был почти на верху блаженства - с таким материалом уже можно было работать. И перво-наперво мне следовало как можно быстрее попасть в его родной город - Бингстон, штат Огайо. Что само по себе меня даже прельщало: мне опасно было оставаться в Нью-Йорке.
- Я ухожу. Бобби, я могу вам довериться? Вы будете звонить в полицию после моего ухода?
- Нет, конечно.
- На карту поставлена моя жизнь, как бы мелодраматично это ни звучало. Мне нужно время. Как вы считаете, вам удастся убедить Кей и её телевизионных начальников несколько дней скрывать факт смерти Томаса?
- Кей поступит так, как ей скажут на "Сентрал". Но насколько я знаю телевизионную кухню, они ужасно боятся скандалов и не станут поднимать шум, если только их к этому не вынудят. Туссейнт, мне ужасно жаль. что вы замешаны в этом преступлении. Я и правда не верю, что вы могли бы убить человека.
- Спасибо. - Мы подошли к двери.
- Я могу вам чем-то помочь?
Я хотел попросить её дать мне взаймы, но так и не решился.
- Барбара, если все сорвется, то есть, я хочу сказать, если меня поймают, то давайте придерживаться такой версии: я пришел сюда разведать обстановку и выкрал это досье, пока вы выходили в уборную. Так вы останетесь в стороне. Вы можете сделать для меня только одно - найдите Кей и попросите её держать язык за зубами. - Я подумал, что неплохо бы на всякий случай обезопасить себя. - Я никуда не уеду из города, буду скрываться, поэтому скажите Кей, чтобы она меня не искала.
У двери она схватила меня за руку и снова заплакала:
- Удачи вам, Туссейнт. Храни вас Господь.
Я трясся от страха, когда спускался в лифте и потом, когда вышел на пустую улицу. Потом, вдруг рассмеявшись, смело пошел к Третьей авеню и стал там ждать автобуса. Я, можно сказать, пока был в безопасности. Полиция будет искать негра. А для белых мы все на одно лицо, это и было моей маскировкой. Если бы не мой рост и сложение - я соответствовал обычному типу "здоровенного негра", которого в газетах вечно обвиняют во всех смертных грехах, - мне ничего не грозило. Правда, тот полицейский уже, конечно, дал описание мое одежды.
В автобусе я внимательно прочитал досье, отмечая в своей записной книжке факты, показавшиеся мне важными. Я решил не подвергать себя риску и не возвращаться домой. В кармане у меня лежало всего тридцать восемь долларов. Мне позарез нужны были бабки, но вряд ли у Олли ещё остались те деньги, которые я оставил ему в счет квартплаты. Я вышел на Сто сорок девятой улице и направился к Риверсайд-драйву.
Мне пришлось четыре раза позвонить в дверь Сивилле, прежде чем она открыла. На ней была прозрачная ночная рубашка.
- Туи, ты в своем уме? - недовольно спросила она. Еще только... Боже, да ведь сейчас три часа утра! Я же сказала, что мне рано вставать...
- Дорогая, у меня большие неприятности. Я тебе ничего не могу рассказывать - лучше будет, если ты ничего не будешь знать. Но мне надо срочно выехать в Чикаго и мне нужны деньги.
- Неприятности? С этой девчонкой с Мэдисон-авеню?
- Дорогая, ничего не спрашивай. Она тут не при чем. Сивилла, мне нужно срочно на самолет. Сколько ты мне можешь одолжить?
