Марина Серова - Медовый месяц под прицелом

— Вот, Петр Александрович, — проговорил карлик, — все сделано, как вы просили. Только теперь некоторые заявки придется выполнить в более поздний срок. Мы и так уже по сусекам поскребли, но двадцать тысяч все же намели, — улыбнулся коротышка.

«Хотела бы и я помести по таким сусекам», — подумала я про себя. Но потом сразу решила, что на жизнь мне хватает, поэтому не стоит завидовать чужим деньгам, если они приносят столько проблем.

— Спасибо, Николай Сергеевич, — поблагодарил коротышку Ермаков. — Вы свободны. Если из-за этого возникнут проблемы, то я на месте.

— До свидания, — Николай Сергеевич откланялся и вышел из кабинета управляющего. За ним последовал и детинушка, в присутствии которого довольно-таки просторный кабинет мне вдруг показался тесным.

— Ну вот, Никита Андреевич, ваши деньги. Все, как договаривались: двадцать тысяч в кейсе, а еще тысячу мы снимаем с вас за срочность заказа. Я надеюсь, что без обид? — поинтересовался Ермаков.

— Какие тут могут быть обиды? Спасибо, выручил, Петр Александрович.

Никита пожал ему руку.

— Пересчитывать я не буду. Пусть этим занимается Арефьев.

— Ты хотел сказать — его «шестерки», — поправил Панкратова Ермаков.

— Точно.

Никита взял со стола кейс, набитый деньгами, подписал все необходимые бумаги и кивнул мне:

— Пошли.

— Да, — с готовностью сказала я и поднялась с кресла.

— Подождите, — остановил нас Ермаков, — я сейчас позвоню охране, чтобы вас проводили до машины. Все-таки не копейки в кейсе, деньги немалые. Еще одну такую сумму мы так быстро выдать не сможем, — предупредил Никиту Ермаков.

— Если ты настаиваешь, тогда звони своим ребятам, — согласился Никита. — Спасибо еще раз.

— Да не за что, — улыбнулся Ермаков.

«Я бы и не так широко улыбалась, если бы мне ни за что ни про что подарили тысячу баксов», — подумала я, глядя, как растягивается в улыбке рот Ермакова.

Распрощавшись с управляющим, мы вышли из его кабинета. У секретаря нас уже поджидали два охранника. Один из них шел впереди нас, а другой сзади. Они были совсем даже не хилые парнишки. Если бы я столкнулась с ними в здешнем узеньком коридорчике, даже и не представляю, как бы мы с ними разошлись, несмотря на то что я достаточно стройная и верткая.

Ребятушки внушительных размеров проводили нас до машины. Дождались, когда мы отъедем от стоянки, и только тогда потопали обратно в банк.

— Теперь куда едем? — уже в машине поинтересовалась я у Панкратова.

— Надо бы срочным образом к Арефьеву завернуть.

— Хочешь, не откладывая в долгий ящик, отвезти «папе» деньги?

— Да. У меня нет никакого желания испытывать дальше его терпение. Вдруг он еще больше разозлится.

— Куда уж больше? — Я недоуменно посмотрела на Никиту.

— Поверь мне, Женечка, на слово: больше есть куда, — заверил меня Никита.

— Никита, ты мне можешь объяснить, кто такой этот «папа» и почему он на всех вас наводит такой ужас?

— «Папа» — это «папа», — коротко и доходчиво пояснил Никита.

Я понимаю, что краткость — сестра таланта. Но, наверное, я не слишком талантлива, потому что этого объяснения мне было мало. Хотелось более подробного.

— Ты можешь яснее выражаться?

Никита посмотрел на меня как на полную идиотку.

— «Папа» обеспечивает нам «крышу». Если ты хочешь открыть свое дело, то через него никак не перепрыгнешь.

— А при чем тут Ермаков? Он же не бизнесом занимается.

— Ермаков занимал у «папы» деньги, когда однажды в его банке возникли серьезные проблемы. А «папа» просто так ничего не делает. Если ты занял у него однажды, то будешь должен ему всю жизнь. Даже если ты выплатишь долг с процентами.

— Понятно все, кроме одного.

— Хочешь, чтобы я тебе еще что-нибудь объяснил?

— Очень хочу, — призналась я Панкратову. — Ты мне скажи, откуда он взялся, этот ваш «папа», и неужели без него нельзя обойтись?

— Откуда он взялся, никому не известно. У меня даже складывается такое впечатление, что «папа» был всегда. Он, как господь бог, появился, а ты должен мириться с этим фактом и оказывать ему разные почести. В нашем случае — платить дань. Откупиться очень сложно, я бы даже сказал — невозможно. Я испытал это на своей шкуре, хотя, когда я платил откупные, он меня заверил, что больше ничего не потребуется. Но, как видишь, оказалось, что потребовалось еще.

— А что, разве «папа» не держит слово? — удивилась я.

— Нет, что ты, «папа» — человек слова. Но деньги он считать умеет и поэтому всегда знает, что ему будет более выгодно. Вот, например, решил, что, кроме откупа, я ему еще должен заплатить что-то вроде выходного пособия. Все бы ничего, если бы я мог быть уверенным, что этим все и закончится. А то ведь «папа» может придумать еще кучу причин, и я снова окажусь у него в должниках.

— Теперь мне все ясно.

— И тебе стало легче?

— Да, конечно. Я же должна знать, за что хотят убить моих клиентов.

— Ну, допустим, до сих пор убивать меня никто не собирался, нужны были мои деньги. Но кровь мне уже порядком подпортили. Знаешь, Женя, многие считают, что у богатых нет никаких проблем, но это заблуждение чистой воды. Когда у тебя нет денег, ты думаешь, как их достать, потому что хочется есть. А когда денег достаточно, то ты начинаешь опасаться за свою жизнь и жизнь своих близких.

— Я поняла, что лучше всего быть середнячком — ты не думаешь о том, что у тебя на ужин, и не переживаешь за свой зад.

— Да, но такая спокойная жизнь не для меня, — вздохнув, сказал Никита. — Да и ты такая же. Тебя нельзя назвать самой богатой женщиной губернии, но бедной девушкой ты тоже не являешься. Поэтому ты — типичный представитель среднего класса, но твою работу спокойной назвать никак нельзя. Тебе что, впечатлений в жизни не хватает?

— Да, наверное. После всех боевых операций, в которых мне довелось участвовать, так просто к нормальной жизни вернуться нельзя. Я однажды просидела дома без работы чуть больше трех недель, так думала, что с ума сойду. Слишком уж все было спокойно. Даже противно как-то.

— Вот и я такой же. Ну не живется мне спокойно, как всем. Хочется всего много, и чем скорее, тем лучше. И чтобы обязательно подраться за это, иначе не катит. Знаешь, когда я был маленьким, то считал, что день для меня прошел даром, если я с кем-нибудь не подрался, не повыяснял отношения.

— А ты, оказывается, задира, — улыбнулась я Никите.

— Еще какой!

— Так, мистер Задира, говори, куда надо ехать, а то я уже устала по кругу кататься.

— А я думал, что ты это делаешь в качестве конспирации, — отшутился Никита.

— Конспирация и осторожность, конечно, хороши, но меру тоже надо знать, не то нас вон те мальчики с надписью «ГИБДД» на спинах скоро остановят.

— Тогда езжай на выезд из города.

— В какую сторону?

— В сторону Вольска. Недалеко от Тарасова у «папы» коттедж, летом его найти можно только там.

— Понятно, шеф, будет сделано.

Я развернула машину, и мы покатили к выезду из города по дороге на Вольск.

— Женя, а ты подумала над моим предложением руки и сердца? — после короткой паузы поинтересовался Никита.

— Еще не успела, некогда было, — честно призналась я.

— Не хочу тебя торопить, но думать надо быстрее. Если ты категорически не согласна, скажи лучше сразу, я тогда буду подыскивать другие варианты. Но откровенно говоря, мне бы крайне не хотелось, чтобы ты отказалась, — признался Никита.

— Обещаю: если я почувствую в этом крайнюю необходимость, ты узнаешь первым.

— Все понятно. Но дело в том, что, судя по твоему образу жизни, у тебя еще не скоро появится такая необходимость, а мне это нужно, как воздух.

— Ладно, поняла. Тогда так: обещаю, что после посещения Арефьева я тебе скажу свой ответ. Может, после нашего визита необходимость в задуманном тобой отпадет сама собой, — предположила я.

— Ты что, хочешь сказать, что меня там убьют?

— Знаешь, Никита, я могу принять твои слова за оскорбление. Ты все-таки мой клиент. Представляешь, я пришла к тебе в ресторан на ужин, а после сказала бы, что поехала домой жарить картошку, потому что жутко хочется есть. Как бы тебе такое понравилось?

— Прости, — смеясь, сказал Никита, — я не хотел тебя обидеть. Но если ты надеешься, что после нашего визита к «папе» проблемы отпадут сами собой, то зря так думаешь. Они могут только прибавиться, но никак не убавиться, а уж тем более отпасть за ненадобностью.

До выезда из города мы добрались без особых приключений, если не считать, что нас остановили дяденьки с полосатыми жезлами и стали требовать у меня показать аптечку, которой отродясь не водилось в моем «жуке». Но волшебный бумажник Никиты исправил этот недостаток, и мы смогли продолжить путь. Однако спокойно вздыхать было еще рано. Только мы отъехали от поста ГИБДД, как спустило колесо. Пришлось его менять и ставить запаску. Никита, как истинный джентльмен, первые несколько минут сидел в салоне и наблюдал за тем, как я мучаюсь с колесом, но потом все-таки сжалился надо мной и предложил свою помощь. Я не стала разыгрывать из себя гордую девушку и согласилась принять его помощь. Панкратов достаточно быстро справился с заменой колеса. Оказавшись снова на всех четырех лапах, «жук» согласился продолжить свой полет.