Юлия Алейникова - Мой французский вояж
– Ну уж нет. А вдруг они прочесывают дорогу в обоих направлениях? Нас враз поймают. Нет, придется ждать ночи и снова идти пешком.
Я с тоской посмотрела на тачку.
– Не бойся, – утешил меня Ползунов. – Мне уже лучше. Сам пойду. А сейчас надо поспать.
Положив корзину под голову, он почти сразу захрапел.
Везет. Я падала от усталости, но сон не шел. Провертевшись минут двадцать на жесткой земле, я уж было собралась выбраться с разведкой на дорогу, как вдруг услышала шум подъезжающей к дому машины.
Я затаилась. Из машины вышли два мужика, внимательно осмотрели двор и стали стучать в дверь. Открыла им женщина, комплекцией как две капли воды похожая на моего спутника. О чем они говорили, было неслышно. Но судя по бурной жестикуляции, гости либо плохо говорили по-французски, либо вообще говорили на другом языке.
И тут до меня дошло! Они ищут нас! Два человека, маленькая и худенькая – это я, а теперь здоровый, с синяком на лице. Нет, никого не видела. Стали прощаться. Я бросилась будить Ползунова.
Глава 19
Протянув руку к могучему плечу, я остановилась. Какой смысл будить бедного мужика, пусть отдохнет, еще неизвестно, сколько нам ночью топать придется. Бандиты все равно уже уехали.
Я села, поджав колени, и задумалась. Интересно, что там у них происходит? Сейчас… ой, елки, три раза была в доме и даже на часы не посмотрела. Ладно, где у нас солнце? Солнце висело прямо над головой, значит, сейчас уже полдень. Проснулись они, наверное, часов в восемь, нет, в девять. Зачем им ни свет ни заря вскакивать? Спустились на кухню, там в кладовке связанный бандит колотится. Минут пятнадцать соображали, проверяли, еще минут десять докладывали шефу. А что потом? А потом проверили машины, все ли на месте? Интересно, где они их ставят? Дальше – машины на месте, нас нет. Ползунов еле живой, значит, пешком далеко уйти не могли, продолжала я дедуцировать. Стали обшаривать окрестности, еще, допустим, час. В какую сторону мы подались, неизвестно. Хотя, если увидели следы от тачки, все было гораздо быстрее, по следам дошли до места крушения и выяснили, где мы вышли на дорогу. Допустим, уже часов десять, начало одиннадцатого. На асфальте следы, понятно, теряются, поскольку мы все-таки находимся в центре густо населенной Европы, а не где-нибудь на просторах Сибири. Резонно предположить, что населенные пункты расположены километрах в пяти-десяти друг от друга. Мы отмахали пять, и никаких намеков на селение не увидели. Должно быть, надо было двигаться в другом направлении. Это объясняет, почему бандиты только сейчас появились на нашей ферме. Они-то местность наверняка знают и решили, что мы двинулись по дороге направо, к ближайшему центру цивилизации. Пока доехали до места, пока осмотрелись, пока провели опрос населения, уже одиннадцать, а то и больше. Снова совещание. Я бы на их месте разделилась. Двоих отправила прошерстить обратное направление, а троих оставила проверять, не уехали ли мы автостопом, на автобусе, поезде или что там у них ходит. И потом неизвестно, что там за поселение, может, деревня, а может, и городок какой побольше.
Если все было так, как я думаю, то вторая группа, отправленная на прочесывание шоссе, сначала должна была доехать до другого населенного пункта, а потом не спеша вернуться назад, заезжая на все встречные фермы.
Тогда по времени все совпадает. Я была жутко довольна собой, вот какую логическую цепочку построила. Блаженно растянувшись на земле, я стала смотреть на небо сквозь золотое кружево листвы и не заметила, как уснула.
Сквозь сон я пару раз слышала, как подъезжали и отъезжали машины, слышала какие-то голоса, смех, музыку. Но так и не проснулась. Разбудил меня Василий.
– Вставай, Юль, вставай, – тряс он меня легонько за плечо. – Просыпайся, уже ночь, идти надо.
Я открыла глаза и села. Действительно, вокруг снова было темно и тихо, свет нигде не горел.
– А сколько сейчас времени?
– Не знаю. Думаю, часов двенадцать. Они в деревне рано спать ложатся, – кивнул он на дом. – Свет уже час назад погасили. Так что вставай, пойдем потихоньку.
– Дай хоть размяться немного. У нас сок еще остался?
Напившись, я сделала небольшую гимнастику, чтобы организм быстрее проснулся.
– Готова?
– Да.
– Тогда смотри. Пока ты спала, я тут немного осмотрелся. За этим виноградником, – он показал за дом, – проходит проселочная дорога, я видел, как по ней трактора проезжали, за ней снова виноградник, а за ним, кажется, проходит дорога, по которой мы ехали ночью на тачке. Тут мимо туристический автобус проезжал, высокий такой, с красной крышей, так я его минут через двадцать вроде на той стороне долины видел. Мелькнуло что-то среди деревьев. Ну, что думаешь? Может, срежем, да и безопаснее? А?
– Давай, – покладисто согласилась я.
Мои ноги уже отдохнули, запас пластыря еще не иссяк, я была готова к следующему рывку.
Мы спускались среди виноградных лоз, вдыхая запах спящей земли, созревшего винограда, каких-то незнакомых цветов.
Рядом в доме спят люди, на побережье кипит ночная жизнь, и никому нет дела до нас, никто не догадывается, что рядом с ними ходят убийцы, выслеживающие своих жертв. На такие философские размышления может подвигнуть только глубокая южная ночь.
Я шлепала за Ползуновым, отщипывая на ходу большие, сочные виноградины. Ему тоже здорово полегчало.
– Слушай, а сколько тебе лет? – по-дружески поинтересовалась я.
– Сорок пять, а что? Выгляжу старше?
– Да нет. Просто спросила.
– Да, ладно. Знаю, что выгляжу, как оплывший бегемот. Спорт забросил, двигаюсь мало. Раньше за мной жена следила, первая, а теперь некому. Вот и обрюзг. А тебе сколько?
– Дамам такие вопросы не задают, – непонятно зачем скокетничала я.
– Да что я тебя – варить собираюсь? Я вообще не понимаю, почему бабы так со своим возрастом носятся.
– Конечно. Вы не понимаете. Только женитесь все время на молоденьких. Почему, интересно?
– Это ты права. Дураки потому что. Женишься на такой, ни поговорить, ни пожрать дома нормально. В башке одни бабки, тряпки и тусовки. Потом тебе же еще и рога наставит. Не, я сыт по горло. Вот с Ленкой разберусь и хватит, лучше хомячка заведу или рыбок.
– А хомяк-то тебе зачем? – искренне удивилась я.
– Ну, хоть какое-то живое существо. Пришел домой, а он по клетке бегает, радуется.
– Тогда уж собаку заведи.
– Нет, собаку не могу. С ней гулять надо. Потом, я уезжаю часто. Она скучать будет. Хомяк в самый раз. В крайнем случае, с собой в поездку взять можно будет. В баночке.
– Ну, ты даешь.
– А что? У меня приятель есть. Так у него крыса живет ручная. Он ее все время в кармане носит. Никогда не расстается. Но я крыс не люблю – у них хвосты лысые, противные.
Да, правду говорят, чужая душа потемки. Хомячки, крысы, не бизнесмены, а юннатский кружок.
– Тише! – схватил меня за руку любитель мелкой фауны.
За разговорами я не заметила, как мы вышли к дороге. Василий осторожно вышел на нее, прислушался, осмотрелся.
– Кажется, тихо. Пошли.
Я вылезла из кустов. Было около двух часов ночи. Позади осталось километров пять-шесть по пересеченной местности. Идти сегодня было легче. Выспались, перекусили. Да и без тяжеленной тачки двигаться было куда веселее. Ползунов тоже смотрелся несравнимо свежее.
Вообще он молодец. Мужики, в большинстве своем, болеть молча не умеют и терпением не отличаются. Этот же ни разу не пожаловался, не ныл, не требовал постоянного внимания. Животных любит. Опять же, о своей первой жене всегда с теплотой отзывается. Глядишь, так выяснится, что под толстой кожей «нового русского» скрывается нежная душа интеллигента. Я усмехнулась. Ну, это вряд ли.
Мы шли дальше. Никаких поселков не наблюдалось. И тут за нами послышался тихий шум двигателя.
– В кусты, быстро! – Ползунов метнулся в канаву со стремительностью и гибкостью пантеры.
Впечатление несколько смазали панама и красная юбка. Я зазевалась на обочине. Недолго думая, Василий схватил меня за щиколотку и резко дернул вниз, я кубарем полетела в кювет и шлепнулась прямехонько на него.
Жалобный стон был мне ответом. Не успела я приземлиться, на дороге показались два желтых слепящих глаза. Машина медленно, будто крадучись, проехала мимо.
– Ты что, думаешь это они? – спросила я, слезая с расплющенного олигарха.
– Не знаю, – просипел он. – Лучше не рисковать. К тому же во Франции редко можно увидеть двух столь импозантных дам, разгуливающих ночью по шоссе. Не стоит привлекать к себе внимание.
Мы снова выбрались на дорогу. Впервые с момента бегства я попыталась себя осмотреть. Даже в слабом лунном свете выглядела я жалко. Колени грязные и разодранные. Странно, что штаны вообще не порвались в лохмотья, учитывая, сколько я отмахала на четвереньках. Ноги, руки в ссадинах и царапинах. Шелковая блузка вся помялась и выглядела, как тряпка. Хорошо, что на пестрой ткани не видна грязь. Туфли пыльные. Про прическу я думать не стала. Ее можно прикрыть соломенной шляпой, которую я предусмотрительно захватила из гостеприимного дома.
