Марина Серова - Нежный убийца
— Ну как же: я видела, как Ангелина прожигала тебя своим пламенным взором!
— Иди ты…
От возмущения Гошка дернулся, физраствор в системе закапал чаще.
— Ну, ну, не трепыхайся, а то игла выскочит. Скажи-ка лучше, — я понизила голос, — ты ничего не выболтал?
— Ты что, шеф? За кого меня держишь?! Могила!
— Вот и славно.
Я быстро нашептала ему, что известно Люсе, что — Ветрову и какой официальной версии надлежит придерживаться.
— А медики не настучат? — Гоша с сомнением покосился на дверь.
— Не должны. Генерал это уладит.
— О'кей! — Племянник оживился. — Значит, завтра меня выпустят и можем ехать, да? Ты в порядке?
— Нет, мой милый коллега. — Я взяла его за руку. — Мать права. На этот раз поеду я одна. Ты остаешься.
— Татка, да ты что?! Да я…
— Не трепыхайся! Твое присутствие необходимо здесь, понимаешь? Ты должен присмотреть за Ангелиной.
— В каком смысле? — Глаза у него полезли на лоб. — Я надеюсь, ты не подозреваешь ее в попытке нас убрать?!
— Нет. Во всяком случае, тебя она уж точно не смогла бы убрать! — Я потрепала Гошкины вихры. — Но кто-то очень хочет, чтобы все выглядело именно так. Или…
Я остановилась, пораженная одной очень неприятной мыслью.
— Или — что?
— Да нет, ничего. Ничего, это я так… Присмотри за Гелей, хорошо? Почаще бывай у них. А еще лучше — пусть она бывает у нас. Гуляйте побольше… В общем, пусть все видят, что вы вместе, что ты ее опекаешь. Задание понятно?
— Понятно… шеф. — Гошка вздохнул. — Не извольте беспокоиться. А может, все-таки вдвоем, а, Тат?
— Я и сама справлюсь. А ты мне нужен здесь. Так что дискуссия закрыта. Ну, будь умником! — Я чмокнула «младшего партнера» в нос.
— Постараюсь… Только ты мне совсем испортила настроение на ночь глядя.
— Ишь ты — какой ворчливый дедуля… Подожди: чует мое сердце, тебе сейчас его кое-кто поднимет! Я имею в виду — настроение.
Гошка потянулся за тапком, но я показала ему язык и выскользнула в дверь.
Я оказалась права: в пустом коридоре одиноко сидела Ангелина. Она радостно порхнула мне навстречу.
— Домой не собираешься? Вечереет…
— Да нет… — Девушка покраснела. — Сейчас заступает на дежурство моя подруга, медсестра, так она обещала меня пустить к Скворцову. Посижу еще с ним. В ординаторской и переночую на кушетке. Папу я предупредила.
— Ну, если так… Ваши вернулись из Тарасова — Алеша с Яной?
— Нет еще. Завтра должны. Они там у знакомых остановились. А вы завтра опять едете? То есть ты…
— Еду. Но провожать меня ни свет ни заря вовсе не обязательно, — я улыбнулась. — Тем более — приносить подарки. Кстати, спасибо тебе за конфеты. Очень вкусные. Гошка сказал — твои любимые?
— Это дядя Алеша еще покупал — к свадьбе. Много коробок, разные… Потом мы их постепенно поели. Мне казалось, что еще оставалась одна коробка «пьяной вишни». Стала искать в воскресенье — нету! А потом все-таки нашла — совсем в другом шкафу, не там, где всегда у нас лежали конфеты. Наверное, Яна отложила зачем-то. Или еще мама…
— А Яна не будет ругаться?
— Что ты! Яна никогда не ругается.
— Просто чудо у вас эта Яна, правда?
— Да, она хорошая.
— Знаешь, о чем я тебя попрошу, Геля? — Я обняла девочку за плечи. — Присмотри тут без меня за нашим Скворцовым, хорошо? Как доктор прописал: чтобы еще чего-нибудь не съел. Только не корми его одними конфетами, а то станет рыхлый и прыщавый.
— Не станет! Я присмотрю.
Ангелина опять покраснела и тихо засмеялась — впервые с тех пор, как я ее увидела. Смех ей шел гораздо больше, чем слезы.
Но мне сейчас смеяться вовсе не хотелось. Вот уже двое суток я думаю о том, что эта славная девушка — единственная теперь, кто стоит между Алексеем Михайловским и огромным наследством его израильского дяди. И мне за нее очень тревожно…
Глава 8
Утром в среду над Воронежем висела плотная облачная перина. Малыш «Ан-24» еле пробился сквозь нее из сверкающих просторов голубого океана. «Везет же людям!» — подумала я, припомнив многодневную пытку открытым солнцем.
Прежде всего я выяснила, что как раз сегодня ночью будет рейс на Пятигорск. Неслыханная удача! И, пожалуй, первая — с самого утра понедельника, которое не предвещало, казалось, ничего недоброго, но преподнесло нам с Гошей такую горькую пилюлю, вернее — конфетку! В результате я лишилась младшего партнера, приобрела перманентную головную боль, расстройство желудка и множественные ранения кожных покровов, а вдобавок потеряла целый день, зализывая раны в своей тарасовской квартире. С помощью чудодейственного бальзама — вроде того, который папаша вручил знаменитому гасконцу Д'Артаньяну, покидавшему свою малую родину, — мне удалось кое-как привести в порядок руки. По крайней мере, дорожную сумку держать могла. Но о том, чтобы выставить напоказ коленки, не могло быть и речи! Придется на Кавказе не вылезать из штанов…
Теперь еще надо до этого самого самолета управиться здесь. Не то… Но мне не хотелось даже думать, что будет в этом случае.
Немного осмотревшись, я поняла, что столица Черноземья, как и положено уважающему себя мегаполису, держит свои воздушные ворота далеко за городской чертой. Не то что в нашем Тарасове: самолеты разворачиваются прямо над жилыми кварталами, случись что — до леса не дотянуть… Ладно, все равно я патриот родного края! А здесь… Наблюдая за радостью чьих-то встреч с цветами, объятиями и поцелуями, я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Меня в этом городе никто не ждал.
Я вспомнила еще одну невезуху последних дней — и главную. То была попытка связаться по телефону с Мишей Холиным.
В воскресенье вечером, вернувшись от Ветровых, я набрала его номер. Ответил женский голос, который трудно было назвать приятным, но хорошо поставленным — безусловно. Но как только я — самым елейным тоном, на какой была способна, — попросила к телефону Михаила, трубка так раскалилась от эмоций, что я отодвинула ее от уха. Мне прокричали, что «этот сутенер» уже полгода здесь не живет, а «его шлюхи еще набираются хамства сюда звонить». После чего воронежский абонент швырнул трубку с риском для жизни телефона. Свою я держала еще несколько секунд — от потрясения. «Ну дела!» — восхищенно проговорил за моей спиной младший партнер.
Мы выждали с полчаса, и теперь уже Гоша попытал счастья, основательно подготовившись к разговору. Но ни счастья, ни разговора снова не состоялось. Напрасно коллега извинялся и спрашивал, где он может найти Михаила Холина по важному делу. «Знаю я его дела! — рыкнула покинутая мадам Холина. — Только мне наплевать. Не имею понятия, к какой из своих сучек он приблудился, и знать не хочу! И не смейте больше сюда звонить, а то заявлю в милицию!» Единственный прогресс заключался в том, что Гошу не обозвали шлюхой.
— Вот дура! — изумился мой племянник, слушая короткие гудки. — Где — мы, а где — ее милиция?..
— Можешь перезвонить ей и повторить это слово в слово.
В общем, Миши Холина там не было. И главное, не было никакой возможности узнать, где его можно разыскать. Идиотская ситуация! Напрасно я набирала осточертевший номер вновь и вновь — уже во вторник, из своей тарасовской квартиры. Теперь вообще никто не брал трубку. Может, мадам Холина с горя повесилась? Если там вообще дело дошло до «мадам»…
Оставалось только одно: понадеяться на русское «авось» и сориентироваться на местности.
И вот теперь я именно этим и занималась, стоя у справочного бюро воронежского аэровокзала. Нет, я не просила дать мне новый адрес человека, о котором только и знала, что имя да фамилию: с тем же успехом можно было бы спрашивать точные координаты иголки в стогу сена. Я узнала только, далеко ли отсюда улица Хользунова. Мне ответили, что вовсе нет: дорога в город как раз ее пересекает, мимо не проедешь. Район новостроек.
Новостроек? Но на конверте не было номера квартиры: значит, не многоэтажка. И с чего вообще ты взяла, Татьяна, что это его новое место жительства? Может, он указал адрес этой мымры!
Я с сомнением поглядела на таксофон. Попробовать, что ли, еще разок? Меня не убудет.
— Алло?
Женский голос на том конце провода был другим: без знакомых истеричных завываний и постарше. Ага! Кажется, теперь мы попали на тещу. Попробуем выжать кое-что…
— Добрый день. Вас беспокоят из канцелярии Коминтерновского райсуда.
Мой голос тоже звучал теперь совсем иначе: донельзя официально. Хорошо, что на огромном — во всю стену — плане Воронежа указаны названия районов!
— Не подскажете, где мы можем разыскать гражданина Холина Михаила… Александровича? Надо вручить ему повестку.
— Ха-ха, доигрался наш голубчик! — Теща была в полном восторге. — Только он Анатольевич: у вас неправильно записано.
