Михаил Черненок - Порочный круг
— Изольда Аксенова повесилась…
Глава 12
Возле Дома культуры участковый Ягодин в окружении пожилых женщин беседовал с подростками, сидевшими у входа на широкой скамейке. Подкатил оперативный УАЗ, и участники следственно-оперативной группы во главе с Антоном Бирюковым выбрались из машины. Участковый тревожно стал рассказывать.
…Около семи вечера сельские подростки, игравшие в оркестре, пришли в Дом культуры на очередную репетицию. Ключи от комнаты, где обычно репетировали, находились у директорши. Ребята постучали в ее дверь. Ответа не дождались, хотя и видели, как Изольда, одетая в длинное черное платье и с черной косынкой на голове, входила в Дом культуры. Послонявшись по пустующему зданию, вновь начали стучать в комнату Аксеновой — опять никакого ответа. Заглянули в замочную скважину — там изнутри торчал ключ. Тогда решили посмотреть с улицы в прикрытое шторой окно, и через небольшую щелку им показалось, будто директорша сидит на полу в какой-то неестественной позе. Посоветовавшись, пошли к участковому. Ягодин в присутствии понятых ломиком открыл дверь комнаты и увидел, что Аксенова повесилась на длинном шелковом поясе, укрепленном под потолком за крюк, на котором держится люстра. Сразу побежал в колхозную контору и стал дозваниваться до районной прокуратуры.
— Пригласи понятых и пойдем разбираться, — выслушав участкового, сказал Бирюков.
Вместе с женщинами-понятыми оперативники, войдя в Дом культуры, миновали просторный вестибюль, затем небольшой коридорчик и остановились у приоткрытой двери. Шедший впереди всех Антон заглянул в комнату. Свисающие с оконного карниза плотные голубые шторы создавали полумрак. Бирюков подошел к окну и осторожно раздвинул шторы. Комната озарилась светом предзакатного солнца. Первое, что бросилось Антону в глаза — перехваченная петлей тонкая шея Аксеновой. Показалось, будто Изольда стоит на коленях. Только приглядевшись, Антон заметил, что колени не достают до пола всего два-три сантиметра.
«Не имитация ли?..» — мелькнула мысль, но когда он оглядел стоявший у окна стол, сразу подумалось, что Аксенова покончила с собой в состоянии опьянения. На столе стояли граненый стакан и две коньячные бутылки; одна — совершенно пустая, другая — опорожненная наполовину. Тут же валялись разорванная пачка из-под сигарет «Столичные», окурки, обгоревшие спички и раздавленный спичечный коробок. На углу стола белел небольшой листок бумаги с лежащей поверх него авторучкой. Жирной красной пастой, словно кровью, на листке была коряво нацарапана есенинская строчка: «Лучше уж от водки умереть, чем от скуки». Бирюков заглянул на обратную сторону листка. Это была повестка, приглашающая Аксенову в народный суд Центрального района Новосибирска по бракоразводному процессу, назначенному на сегодняшний день.
Следователь принялся отвязывать от укрепленного в потолке крюка шелковый пояс, использованный Изольдой для петли.
В комнату вбежал запыхавшийся Сергей. Не поздоровавшись, он сердитым взглядом окинул лежащий на полу труп, затем удивленно посмотрел на замусоренный окурками стол с коньячными бутылками и, встретившись глазами с Антоном, кивнул в сторону двери — выйдем, мол. Они вышли на улицу и присели на скамейку. Сергей растерянно сказал:
— Повело село на пропасть. Что ни день, то чудо… Я сейчас с Выселков. Сказал Виталию Ложникову, чтобы запер бычков в загон и немедленно скакал сюда.
— Зачем?
— Он кое-что знает об Изольде… Не могу, братан, понять, какая чехарда тут творится. При живом Водорьяпове Изольда делала вид, будто они хорошие друзья и только. Щебетала, веселилась. Даже смерть Леонида Николаевича вроде бы ее сильно не расстроила. Помнишь, как она явилась на допрос?.. Весь день тот как ни в чем не бывало на берегу пруда провалялась. Сегодня полдня гроб с телом Водорьяпова стоял в конторе — не пришла, чтобы минуту посидеть возле него. На кладбище заявилась в декольтированном вечернем платье, кстати, в том самом, в котором повесилась. Глянула в лицо мертвого друга, словно хотела убедиться, его ли хоронят, кое-как дождалась, когда опустили гроб в могилу, и улизнула. Ну, честное слово, никогда бы не подумал, что всего через несколько часов столь беззаботная особа сунется в петлю…
— За последние два дня она ни в чем не изменилась? — спросил Антон.
— Эти дни старалась на люди не показываться. Всего один раз, позавчера поздним вечером, когда шел из конторы, встретил ее возле дома Манаева. Была немножко навеселе. Наверно, по старой памяти заглянула к бывшему шефу, чтобы остограммиться. У Ивана Данилыча всегда поллитровка найдется. Он без этого уже не может.
— А Изольда могла?..
— О ее «возможностях» при Манаеве ты уже знаешь. Но с осени прошлого года, как я стал председателем, ни разу пьяной не видел. У нас с ней на эту тему длинный разговор состоялся, так сказать, с последним серьезным предупреждением.
Антон стал рассказывать о заключении экспертов насчет винтовки, из которой совершено убийство. Сергей внимательно выслушал его и пожал плечами:
— Никогда не слышал, что у кого-то из карауленцев есть или была немецкая винтовка. Вот цейсовский бинокль у Манаева видел. Однажды Иван Данилыч из окна председательского кабинета тайком разглядывал Изольду, загоравшую в символическом купальнике на берегу пруда.
— Откуда он у Манаева?
— Сказал, что у Тимофея Слабухи купил. А Тимофей Григорьич вроде бы с Отечественной привез в качестве трофея.
Узнав от Антона, что настоящая фамилия Водорьяпова — Водопьянов и о том, какими делами на пару с Изольдой тот занимался в Москве, Сергей «вообще отказался понимать что-либо».
— Ну Иван Данилыч!.. — досадливо махнул он рукой. — Завербовал в колхоз на мою голову столичных гангстеров! Представляю, какой разгон завтра устроит мне Пупынин, как только узнает еще об одной смерти в Караульном.
— К нему косяком идут анонимки на тебя, — сказал Антон.
— Это обиженные в доносы ударились. Всех бездельников в колхозе заставил заниматься общественно-полезным трудом. Баранов и тот вчера все-таки раздобыл чемерицу. Сегодня с утра вместе с ветеринаром лечит телят. Даже похороны пропустил.
— Смотри, как бы он не стал вместо тебя председателем, — намекнул Антон.
— Кто? Баранов?.. — удивился Сергей. — У Эдика для председательства в голове никогда не рассветало.
— Однако Пупынину он нравится.
— Это я знаю. У Михаила Михалыча удивительная способность — подбирать кадры не по деловым качествам. Очковтирателей любит до безумия. Удобно с ними о победах рапортовать. Тут, конечно, я не конкурент Баранову. Эдуард Федорович умеет врать не краснея.
— Кто же на тебя анонимки строчит?
— Знаешь, братан, ни один добросовестный работник на меня не пожалуется. За добросовестных стою горой. А лентяев буду крушить безжалостно. — Сергей глянул на часы. — Что-то Ложникова долго нет. Не винтовку ли в Выселках прячет? — И усмехнулся: — Шучу, товарищ прокурор…
Из дверей Дома культуры выглянул Слава Голубев:
— Игнатьич, следователь интересные документы нашел. Тебя с председателем колхоза на помощь зовет.
Братья Бирюковы разом поднялись со скамейки. Когда они следом за Голубевым вошли в комнату Аксеновой, Лимакин листал толстую подшивку каких-то бумаг, переплетенных в серую картонную обложку.
— Что такое? — с недоумением спросил Сергей.
— Оплаченные наряды на вспомогательные работы колхоза «Верный путь» за прошлый год, — ответил следователь.
— Как они к Изольде попали?
— Мне, председатель, тоже хотелось бы узнать, почему финансовые документы вместо бухгалтерии хранятся под кроватью у директрисы Дома культуры, — сказал Лимакин и указал взглядом на стоявший возле кровати черный портфель со взломанным замком: — Вот в нем лежали…
— Водорьяповский портфель!.. Кто замок сломал?
— На этот вопрос, видимо, могла ответить хозяйка квартиры.
Сергей попросил у Ломакина документы, быстро полистал их. Взглянув на корешок обложки, где синим фломастером была выведена крупная цифра 15, указывающая порядковый номер тома, он с удивлением проговорил:
— Это ж те самые наряды, которые милиция не вернула в бухгалтерию. Анна Ивановна Клепикова в истерике из себя выходила, а обэхээсник только руками разводил, дескать, пятнадцатого тома в глаза не видел.
— Как такая несуразица могла случиться? — недоверчиво спросил Лимакин. — При выемке служебных документов обычно составляется протокол с подробной описью.
Сергей нахмурился:
— О несуразице спроси бывшего начальника милиции Кролова. Под его личным руководством та «выемка» осуществлялась.
В разговор вмешался Голубев:
— Это правда, Игнатьич. Руководил операцией сам Кролов, но свою вину свалил на начальника ОБХСС, которому ни за что ни про что вкатили выговор.
