Михаил Черненок - Порочный круг
— Да, вид оружия может подкинуть мыслишку. — Лимакин поднялся. — Ладно, пойду звонить в Караульное…
Тимохина с Голубевым приехали перед концом рабочего дня и привезли такую информацию, от которой, по словам Лимакина, у него голова пошла кругом. Из главного информцентра поступил ответ на запрос следователя с просьбой срочно идентифицировать отпечатки пальцев, снятые у мертвого Водорьяпова. По дактилоскопической формуле удалось установить, что эти отпечатки принадлежат Леониду Николаевичу Водопьянову, по кличке «Кидала». Он со своей напарницей Изольдой Алексеевной Лумпокольской, проживавшей в Москве около года без прописки и определенных занятий, занимался мошенничеством у комиссионных автомагазинов. Специализировался Водопьянов на «покупке» автомашин модели «Волга». В одних случаях потерпевший получал от Водопьянова вместо денег «куклу» — пачку бумажек, обложенных сторублевками. Иногда «Кидала» просто выкидывал хозяина из машины и утонял «Волгу». Но чаще всего так называемую «верхушку» — деньги, которые даются сверх оценочной стоимости, отнимал. Действовал нагло, так как желающие подзаработать на перепродаже машин всю правду не рассказывали — боялись ответственности за спекуляцию. Девять лет назад Водопьянов был задержан милицией и находился под стражей за перестрелку с вымогателями «налога» за нетрудовые доходы. При задержании сумел избавиться от оружия, в результате чего следствию не удалось доказать его виновность в стрельбе. Через день после освобождения из-под стражи Водопьянов скрылся из Москвы и затерялся. Изольда Лумпокольская исчезла раньше. Нынешнее место ее пребывания тоже неизвестно.
Антон Бирюков, ознакомившись со справкой информцентра, прихлопнул ладонью по столу:
— Не случайно фамилия Водорьяпов казалась мне какой-то искусственной. Это же подделка!
— Так точно, Игнатьич, — подтвердил Голубев. — В горотделе отыскали по моей просьбе старый паспорт Водопьянова. Исправления сделаны мастерски, специалистом. На глаз совершенно не заметны. Только с помощью техники выявили подделку. Так гражданин Водопьянов, получив паспорт нового образца, стал Водорьяповым. Изольда сменила фамилию, выйдя замуж за Аксенова, и мошенники как бы порвали связь с прошлым.
В разговор вступил Лимакин:
— Теперь понятно, откуда у Водопьянова-Водорьяпова семьдесят пять тысяч на сберкнижках и почему он их прятал. Как же нам отыскать тех вымогателей, с которыми «Кидала» стрелялся в Москве?
— Не перебрались ли они в Новосибирск?.. — высказал предположение Бирюков и посмотрел на Голубева. — Бывшего мужа Изольды нашел?
— Так точно, — Слава подробно пересказал содержание разговора с Анатолием Аксеновым.
Лимакин досадливо поморщился:
— Значит, Анна Ивановна видела Анатолия в Караульном. Какого же черта она наплела мне про новосибирского таксиста?
— Надо это выяснить у Анны Ивановны, — сказал Антон и обратился к молчаливо сидевшей Тимохиной: — Что, Леночка, показала экспертиза пули?
Тимохина достала из кофра упакованную в целлофан пулю и заключение экспертизы. По ее сообщению, стреляли из многозарядной маузеровской винтовки с расстояния не далее двух метров. Свинцовая самодельная пуля изготовлена из переплавленной охотничьей дроби. Патрон был заряжен бездымным порохом «Барс», имеющим повышенную убойную силу.
— Только импортного оружия нам и не хватало, — недовольно сказал следователь Лимакин.
— Рост стрелявшего определили? — спросил Бирюков.
Тимохина чуть замялась:
— Получается что-то странное. При стрельбе из винтовки с двухметрового расстояния человек должен быть ростом не ниже двухсот сорока пяти сантиметров. Это, конечно, абсурд. Криминалист Дымокуров предполагает, что стреляли сидя из кузова грузовой машины.
— Возле избушки и вообще в Выселках нет даже намека на след грузовика… — задумавшись, сказал Бирюков и вдруг спросил: — Лена, а если стрелявший сидел в седле, на лошади?..
— Да, Антон Игнатьевич, такое вполне возможно.
— Не Ложников ли?.. — глянув на Бирюкова, встрепенулся следователь. — Говорят, Виталий с коня не слазит…
— В колхозе — табун лошадей, и ездить верхом умеет почти каждый колхозник, — ответил Антон. — Давай, Петя, подумаем: откуда в нашем районе могла появиться немецкая винтовка?..
— Могу дать дополнительную информацию, — сказала Тимохина и достала из кофра другую целлофановую упаковку. — Вот еще одна пуля из той же винтовки, из которой совершено убийство. Она пролежала в сейфе около десяти лет. Это, Антон Игнатьевич, было, когда вы работали в областном управлении. Подполковник Гладышев купил зимой в магазине райпо лосиное мясо. Стал готовить фарш для пельменей и обнаружил в лосятине самодельную пулю. Мы посылали ее на исследование Дымокурову. Он тогда тоже дал заключение, что пуля из немецкой винтовки. Вчера провели идентификацию. Вывод: обе пули имеют характерные особенности одного и того же винтовочного ствола, а структурный состав их одинаков…
— Игнатьич, — сказал Слава Голубев, — по заданию Гладышева я пытался тот раз разобраться с пулькой. В общем, лицензионный отстрел лосей для заготовительной конторы райпо в ту зиму проводил районный охотовед. Стрелял боевыми патронами из карабина. Всего в разных урочищах, в том числе и в карауленском, добыл восемнадцать быков. Эту самодельную пульку, видимо, таскал в себе какой-то лось-подранок. А вот в каком урочище охотовед завалил того подранка, выяснить не удалось, потому что заготовленные туши пустили в продажу оптом.
— Винтовку не пробовали искать? — спросил Бирюков.
— Где ее найдешь, не имея ни малейшего ориентира. Появиться же в нашем районе она могла, по мнению Гладышева, только из трофеев. Подполковник рассказывал, что сразу после Отечественной войны через райцентр на Кузбасс ежедневно проходили десятки железнодорожных составов с военным металлоломом для переплавки в мартенах. Когда такие поезда останавливались на станции, мальчишки растаскивали и солдатские каски, и винтовки, и автоматы. Милиция не успевала отбирать у сорванцов боевое оружие. А эта винтовочка, видимо, у кого-то тайно сохранилась…
— Может, в Караульном?..
— Караульное я проверял. Там заядло охотились председатель Манаев, бригадир Клепиков и Тимофей Слабуха, работавший в ту пору токарем в колхозной мехмастерской.
— Какое у них оружие было?
— У первых двух — зарегистрированные новенькие двустволки двенадцатого калибра, а у Слабухи — перевязанная проволокой одностволка образца тысяча девятьсот затертого года. Но Тимофей Григорьевич хвалился, что никогда из нее не мажет. Долго мы с ним о житье-бытье говорили. В ружьях разбирается. Даже ремонтирует чужие, а свое содержит как попало.
— Кто из них лосей стрелял?
— Манаев с Клепиковым и друзья, приезжавшие к нему из райцентра и из Новосибирска.
— А Слабуха?..
— Нет, жаловался, что ни разу в жизни не добился лицензии на отстрел лося. Поэтому охотится только на зайцев, уток да на боровую дичь. Свежей зайчатиной меня угощал. Сильно постарел Тимофей Григорьич за последние годы. Признаться, совсем не узнал его в понятых. Да и он меня — тоже.
— О немецкой винтовке разговаривал с ним? — спросил Бирюков.
— Как же! Из такой винтовочки Слабуха стрелял на войне. Рассказывал, когда прорывались из окружения, в основном на трофейном оружии и выезжали. Говорил, дескать, прикладистая винтовка у немцев была, точная в стрельбе. Но наша отечественная трехлинейка надежнее.
Следователь усмехнулся:
— Патриот. Наши микрокалькуляторы — самые большие в мире.
— Не подначивай, Петя. Рассказываю, как было… — Голубев помолчал. — Манаев с Клепиковым по возрасту в войне не участвовали и о немецком оружии представления не имеют.
Бирюков посмотрел на Лимакина:
— Как в Караульном прошли похороны Водорьяпова… или Водопьянова? Не поймешь, какой фамилией его теперь называть.
— Звонил мне после обеда участковый, — ответил следователь. — Приезжих на похоронах не было. Народу собралось мало — люди заняты покосом. Манаев явился подвыпивши, всплакнул. Он теперь часто плачет. Мужики, копавшие могилу, в числе которых был и Тимофей Слабуха, посокрушались между собой, что, мол, традиционные поминки в колхозной столовой пройдут «на сухую». Изольда, кинув в могилу горсточку земли, сразу ушла с кладбища, не дожидаясь конца церемонии. Виталий Ложников вообще не был на похоронах, хотя в селе его сегодня видели.
— Что ж он не проводил напарника в последний путь?
— Сам об этом думаю…
Разговор затянулся. Наступил уже восьмой час вечера, когда на столе Бирюкова зазвонил телефон. Антон говорил недолго, точнее — больше слушал. Пообещав вскоре приехать, резко бросил телефонную трубку на аппарат:
