Екатерина Островская - Мертвая жена и другие неприятности
Вот об этом размышлял Ладейников, сидя за столом и время от времени набирая на компьютере приходившие в голову умные мысли. Потом решил перечитать их, и когда дошел до фразы: курящий экономист вдвойне достоин осуждения, так как не умеет экономить ни собственное здоровье, ни деньги, – заметил, что сигаретная пачка, лежащая перед ним, пуста. Тогда он побежал за куревом, торопясь успеть до прибытия Станислава Ивановича.
Подошел к ларьку, а следом подъехала и остановилась легковушка. Ладейников сначала не обратил на нее внимания, но, уже купив сигареты, вдруг сообразил, что эта машина медленно двигалась за ним от самого дома. И сейчас из нее никто не выходил. Он обернулся и пошел к автомобилю, до которого было не более десятка шагов. Едва успел увидеть сидящую за рулем женщину в темных очках, как та нажала на газ, сорвалась с места и быстро уехала. Ладейников даже не понял, не разглядел, какая женщина была – молодая или старая. Впрочем, он тут же забыл о странной машине и поспешил домой, но тут встретил Брадиса. Приятель попросил до вечера сто рублей и сообщил, что ему позвонили какие-то риелторы, которые предложили обменять его смежную двушку на меньшую квартирку, но с очень хорошей доплатой. Риэлторы хотели приехать к нему домой, однако Аркадий Ильич назначил им встречу в кафе.
Они как раз мимо кафе и проходили. Брадис даже в окно заглянул, чтобы проверить, не приехали ли риелторы. Валерий Борисович дал другу две сотни, а в тот момент, когда убирал в карман бумажник, рядом остановились два черных внедорожника. Из первого вышел крупный парень лет тридцати, из второго еще двое. Троица направилась к Ладейникову и Брадису.
– Валерий Борисович, мы к вам с разговором, – сказал крупный.
Но ответил Аркадий Ильич:
– По какому вопросу? И вообще, прием на сегодня закончен.
Человек, обратившийся к Ладейникову, мотнул головой, указывая на Брадиса, и вышедшие из второй машины, осторожно взяв того за плечи, переставили Аркадия Ильича в сторону на несколько шагов.
– Ты бы помолчал, дедок, – пробурчал один из них, – а то нам может надоесть быть вежливыми.
Человек, который обратился к Валерию Борисовичу, протянул ему визитку и продолжил:
– Я директор охранной фирмы «Рубикон». Мы сотрудничали с вашей женой, охраняли ее бизнес.
Ладейников посмотрел пару секунд на визитку, затем опустил ее в карман.
– Дело в том, – с озабоченностью в голосе произнес директор фирмы, – что Варвара не до конца рассчиталась с нами. И потом…
– Вы охраняли ее бизнес? А ее саму?
– Я понимаю, – уже с печалью заговорил молодой человек, – трагедия и все такое… Но мы не за долгом пришли. Просто на предприятии были чужие деньги, и мы бы хотели…
– А я-то здесь при чем? Вы охраняли предприятие с чужими деньгами. Охраняли руководителя этого предприятия. Потом руководителя убивают, а деньги, судя по всему, пропадают. Это у меня должны быть к вам вопросы. Простите, но я спешу, у меня назначена важная встреча.
– Мне кажется, вы, Валерий Борисович, совершаете большую ошибку, отказываясь разговаривать с нами.
Ладейников посмотрел на часы, повернулся и махнул рукой Брадису:
– Аркадий Ильич, пойдем! – А тому, кто дал ему визитку, сказал: – Освобожусь, позвоню. До свидания.
Когда Ладейников и Брадис немного отошли, директор охранной фирмы достал из кармана мобильник и начал набирать номер. Двое тех, что отодвинули Брадиса, подошли к нему. Один сплюнул на асфальт, сопроводив плевок словами:
– Во уроды! Так, что ли, их отпустим? Может, догоним и по рогам насуем?
– Здесь свидетелей до фига, – ответил назвавшийся директором, – номера наших машин могли запомнить. И потом, куда он от нас денется?
Тут на его звонок ответили, и молодой человек произнес уже в трубку:
– Ты, Рубик, был прав на все сто. Мужик ее не при делах. Мы его возле шалмана для бомжей взяли. Точно он не в курсах, таких денег в глаза не видел. Были бы у него хоть какие бабки, котлы бы себе достойные купил типа «Ролекс». Зато понтов у этого шныря парашного, как у Перис Хилтон… Может, мочканем его, чтобы потом башка не болела, что с ним делать?
Друзья вошли во двор. Валерий Борисович увидел возле своего подъезда только что подъехавшую иномарку, из которой, выставив вперед портфель, вылезал представительный господин в светлом кашемировом пальто, и попрощался с Брадисом.
– Вечером занесу должок, – пообещал Аркадий Ильич и поспешил на встречу с риэлторами.
Мужчина в кашемировом пальто, стоявший возле «БМВ», оказался, как и подумал Ладейников, Станиславом Ивановичем. Он представился и протянул руку.
– Что-то мне ваше лицо знакомо, – посмотрел на него внимательнее опальный доцент.
– Так я у вас на факультете когда-то вел семинары по курсу политической экономии капитализма. Вы со мной еще спорили всегда. А потом мы встретились на межвузовской конференции и снова спорили…
Станислав Иванович улыбнулся дружелюбно и махнул рукой, словно отмахиваясь от своего прошлого.
Они вошли в дом и начали подниматься по лестнице, продолжая разговаривать.
– Вы немало крамольных мыслей высказывали, – добавил Станислав Иванович. – Я и сейчас со многими вашими тогдашними высказываниями не могу согласиться.
– А зачем же вы ко мне обратились? – удивился Валерий Борисович.
– Так я уже давно не преподаю. Защитил кандидатскую и ушел в коммерческие структуры. А сейчас вот пытаюсь…
– Скоро в коммерческих организациях будет больше докторов наук, чем на кафедрах вузов, – вздохнул Валерий Борисович.
– Боюсь, что это уже так.
Когда они зашли в квартиру, Ладейников спросил:
– И какова более точно тема вашей докторской?
– Дефляция как основной метод борьбы с инфляцией.
Валерий Борисович усмехнулся, удивляясь тому, как такую тему вообще смогли утвердить, а вслух произнес:
– Иммиграция как основной метод борьбы с эмиграцией. Что-то вроде того.
Они сели у стола. Станислав Иванович достал из портфельчика пачку листов и протянул Ладейникову.
– Видите ли, приступая к работе, я понял, что увеличение денежной массы, с одной стороны, приводит к появлению свободных средств для кредитования предприятий, занятых в сфере производства, а с другой – к снижению стоимости денег. Дефляция, в точном ее понимании, не является инструментом…
– Дефляция увеличивает налоги, повышает учетную ставку банков, сокращает бюджетные расходы… – добавил Ладейников, пробегая глазами текст.
Диссертация показалась ему в высшей степени сырой. Она больше походила на подборку материалов по теме, причем материалов не только противоречивых, но и большей частью лишенных какой-либо аргументации.
Ладейников так и сказал гостю. Тот, не споря, согласился.
Валерий Борисович задумался на пару минут и наконец сказал:
– Я сделаю эту работу.
Помолчал немного, еще о чем-то размышляя, потом поинтересовался:
– А нельзя ли поменять тему?
Станислав Иванович кивнул и сказал, что с этим проблем не будет никаких.
Затем Валерий Борисович спросил, на какое вознаграждение он может рассчитывать.
– Если вы посвятите свою работу…
– Вашу, – поправил гостя Ладейников.
– Конечно. Если вы посвятите мою диссертацию вопросам преодоления финансового кризиса, то я мог бы заплатить тысяч двадцать евро. При условии, что работа будет завершена месяца за два.
– Согласен, – кивнул Валерий Борисович. – Только мне нужен небольшой аванс прямо сейчас. Взамен вы тотчас получите мои материалы для просмотра. Удовлетворят они вас, я доработаю текст так, что не стыдно будет и в Давосе выступить.
Гость достал из кармана несколько согнутых пополам купюр и, распрямив их, положил на стол перед Ладейниковым.
– Здесь пять тысяч евро. Пересчитайте.
Валерий Борисович сказал, что доверяет дипломированному экономисту, и убрал деньги в карман.
– Если меня полностью удовлетворят ваши материалы и сроки, то вы станете богаче еще на двадцать тысяч, – пообещал гость.
– Богатому также трудно попасть в рай, как верблюду пройти сквозь игольное ушко, – снова вспомнил Ладейников известную поговорку.
После чего подошел к книжному шкафу, посмотрел на полку, на который в ряд стояли пухлые папки, вынул одну из них и отдал Станиславу Ивановичу.
– Ознакомьтесь. То, что здесь собрано, это более чем необходимо, но как только будет сформулирована тема, уберем лишнее, а потом расставим акценты.
Станислав Иванович начал листать, и лицо его оживилось: похоже было, что представленный ему текст соответствует его ожиданиям.
– Я, кстати, вспомнил, о чем мы спорили однажды, – поднял он глаза от папки. – Семинар был посвящен функциям денег, и вы сказали, что, помимо пяти функций, описанных Марксом, существует еще одна, самая важная – политическая, так как сама политика есть не что иное, как способ управления финансовыми потоками. Вы и теперь так считаете?
