Метка Жнеца - Сумасшедший Писака
А ведь говорила ему соседка, что его лень и дерьмовый характер, обязательно подведут его под большие проблемы. А утром еще и ляпнула, что смерть идет за ним.
— Чертова гадалка! — Выплюнул сквозь зубы Сайман, занятый жалостью к самому себе.
Оно ведь как? Сам не пожалеешь, остальные еще и обоссут.
Подтверждая мысли склочного мужика, с неба спустилось пять полицейских дронов, что направили свои визоры на Трастона. Вот теперь уже было точно все. Теперь ему не убежать, не скрыться. Эти вертлявые падлы, выследят его где угодно.
Через три минуты стали слышны сирены полицейских машин. Еще через две минуты, пара автомобилей копов остановилось возле бедолаги.
Несчастный случай? Ну, давай. Расскажи об этом этим толстозадым копам, которые бесплатно свою задницу от кресла, хрен подорвут. Нет. Если ты такой доходяга, как Сайман, что сводит концы с концами — ты будешь сидеть. И молись! Молись любым богам, которых знаешь, чтобы на тебя не повесили еще с десяток висяков. Ведь это статистика. Это сраные показатели успешности, как полиции так и работы мэрии города. Чтоб черти их всех драли.
— Руки держи, так чтобы я их видел, блядь! Ты услышал меня сука⁈ — Орал жирный коп, тыкая пушкой револьвера в Трастона. А тот боялся даже пошевелиться.
Дрожа всем телом Сайман выполнил распоряжение копов, а затем его скрутили. Понимая тщетность своей попытки, он все же решил попробовать.
— Мужики, да это несчастный слу… — начал он говорить, но его речь была прервана жестким хуком в грудак.
Дыхание перехватило и Сайман как рыба, выброшенная на сушу, начал хватать воздух ртом. В этом чертовом города, простым жителям права голоса никто не давал. Если у тебя нет в кармане пушки, и ты не готов грызть горло противника зубами — ты никто. И прав у тебя нет никаких.
В отделение повезли его по месту прописки, в промышленном районе. Пока ехали, Трастон пару раз еще пытался заикнуться, что фургон с товаром. Разворуют. А что он потом. Вот только мужик еще не осознал, что никакого потом у него не будет.
В участке, его сразу отвели в допросную, пристегнув наручниками к железному столу и оставили одного. Сайман варился в собственных мыслях и жалости к себе. Он тихо рыдал, проклиная свою беспечность. Но было уже поздно.
— Черт! Если бы я вчера поменял эту гребанную ступицу! Она же лежит у меня в гараже. Черт! Ну, чего мне стоило. — Сквозь рыдания проговаривал он. — Да. Это чертовы дети. Это они. Они, суки во всем виноваты. На спор скоты лазят ко мне в дом и воруют. Постоянно воруют.
Были ли мечты у Трастона? Ну кроме сисек и горлового от знойной шлюшки? Пиво. Да. Много пива и хрустящей закуски. А еще удочка и река. И все. А зачем ему больше? Больше ему и не надо. Только это. И чтобы эти чертовы дети от него отстали. И чтобы эта паскуда соседка, каркливая сдохла. Ну и все. Ну, может чтобы у всех копов разом несварение случилось и они разом обосрались. Но не сейчас. Саймон сейчас в участке. Он не хочет дышать вонью говна. А в этих толстозадых его до хрена. Прямо как дерьма в Санрайз-Сити. И его точно так же покрывают разнообразной одеждой. Как дети, цветными бумажками.
— Суки! — Локтями, вытирая текущие по щекам слезы, проорал Сайман.
И в этот момент он заметил у себя в руках золотую монету. Он все время, что сидел здесь. В допросной. Вертел ее в руках. На одной стороне был череп, а на другой, написано VI.
— Ви? — Удивленно спросил мужчина.
На периферии его зрения мелькнула тень. Мужчина резко повернулся в ту сторону, но там никого не было. О монете он в тот же момент забыл. И лишь смех. Смех, от которого по спине мужчины побежали мурашки. На грани слышимости. Тот самый, который легко можно принять за собственную шизу. Лишь он не прекращался на мгновение. И это жуткое дуновение ветерка в его затылок. Словно сама смерть дышит. Она ждет. Ждет момента, чтобы выдернуть душу из этого прогнившего от алкоголя и синтетической еды тела.
— Чего орешь? — Недовольно спросил толстый детектив с холеным лицом. — Короче. Давай, начинай.
— Ч-что? — Вытирая слезы, затравленно спросил Сайман.
— Когда и кто, заказал тебе грохнуть Санти Мигами. Как ты это все провернул? Как подсунул под него подставную шлюху, как подстроил несчастный случай с Кроносом. — Продолжал детектив, стоящий позади Трастона, и нависая над ним как скала.
И вот только сейчас Сайман начал осознавать в какую жопу занесла его судьба. Санти Мигами. Кронос. Черт! Да этих двоих знал едва ли не весь город. И его! Его Саймана Трастона обвиняют в их гибели. Это, сука приговор. Живым он уже не выйдет. Стоит только оказаться в камере, как его тут же порешают. А значит нужно молчать. Если он ничего не скажет, тогда есть шанс.
— Говори, сука! — Завизжал детектив, впечатав свое жирное колено в ребра Саймана.
От боли у работяги брызнули слезы из глаз, и перехватило дыхание. А еще, Трастон кажется слышал хруст своих ребер.
— Том. Давай чуть легче. Еще сдохнет, потом опять бумажки заполнять. — Остановил своего напарника второй детектив. — Сайман. Ты пойми. Если ты будешь молчать, то вот он, — коп кивнул в сторону того самого Тома, — будет тебя бить. И уже не коленом по ребрам, а вот этой дубинкой, — на стол легла полицейская дубинка с армированным стержнем внутри, — и не только по ребрам.
— Да че ты с ним возишься. Ща я ему втащу, он у меня такой поп хит споет! — Порывался Том.
— Нет! — Взмолился Сайман. — Прошу. Это и правда случайность.
— Нет, ну я попробовал. — Сказал добрый коп, отходя в сторону и наблюдая со стороны за происходящим.
А вот Том, схватил дубинку и со все дури приложил задержанного сперва по почкам, затем сломал ударом тому руку, а последний, третий удар пришелся в висок, проломив тому череп.
— Черт! Том! Какого хера ты его убил? — Орал на своего напарника, игравший доброго копа, детектив.
— Джастин, закройся. — Грубо оборвал своего сослуживца Том Харлонд. — Все. Он откинулся.
