Спаси мой маленький мир - Татьяна Игоревна Булыгина
Малыш поднял мордочку, посмотрел на отца круглыми зелеными глазами, жалобно пискнул, хотел было подбежать к нему, но маленькие лапки разъехались на скользком полу, и котенок завалился на бок. «Ой ты маленький», — растроганно сказал папа, подхватил кота на руки, а малыш уткнулся носом в теплую отцовскую подмышку и блаженно заурчал.
С котенком под мышкой папа просидел весь вечер в кресле, и трудно было сказать, кто из двоих — папа или котенок — был более счастлив. Мама посмотрела на эту идиллию, вздохнула, достала большую обувную коробку, застелила ее теплыми старыми шарфами, и в этой коробке благополучно выросла кошечка Марыся, обожаемая и избалованная сверх всякой меры.
Каждое утро мама варила яйцо всмятку и тщательно разминала его вилкой — для Марыси, а папа специально ходил в центральный гастроном за мороженым лососем: красную рыбку Марыся очень уважала.
Трехцветная кошка — к счастью. Спустя пару лет Аня вышла замуж, потом родился Коля — единственный внук, но все равно Марыся оставалась первым ребенком, любить и баловать ее меньше не стали.
Марыся презрительно посмотрела на Аню круглыми зелеными глазами — кому это тут посмели сказать «брысь»? — пренебрежительно вильнула тощим хвостом и гордо удалилась в кухню по «Невскому проспекту».
Они не спеша поужинали с родителями, обсудили все хозяйственные вопросы, после чего Аня с Колей направились домой. Жили они от родителей совсем недалеко, Аня очень любила этот небольшой район «тихого центра», маленький, утопающий в зелени «квадрат» между двумя центральными улицами Екатеринбурга. Здесь прошло ее детство, она знала каждый проходной двор и каждый камень этого квартала.
Еще только начало октября, а уже темно. Аня хотела окликнуть сына, он, как всегда, высматривал в киоске очередную шоколадку, но вдруг сноп яркого света ослепил ее, она шарахнулась назад, к Коле, и тут мимо нее на бешеной скорости пронесся черный автомобиль. «Иномарка, — машинально подумала она, вжимаясь в пластиковую стену киоска. — Какая же я дура, замечталась и чуть было не угодила под машину».
— Коля, пойдем.
Она схватила сына за руку и рванула его к себе, они нырнули обратно во двор и через газоны, мимо старых гаражей побежали на соседнюю улицу. Куда они бегут и зачем, Аня плохо соображала. Инстинкт гнал ее прочь отсюда.
— Коля, заяц, быстрей, — шептала она сыну.
Поразительно, но ребенок не задал ни одного вопроса. Они пропетляли из одного дворика в другой и уже почти добежали до дома, как Аня вдруг сообразила, что они могут ждать ее там, дома. Кто эти они и зачем им она, тридцатисемилетняя женщина, тихо и скромно проживающая вдвоем с восьмилетним сыном, не богатая и абсолютно законопослушная, Аня не знала.
— Подожди, заяц, — прошептала она сыну.
Они замерли за огромными стволами старых тополей.
— Мама, — еле слышно выдохнул Коля, — нас хотят убить?
— Нет, малыш, нет. Но мы должны быть очень осторожны. Ты должен слушаться меня. — Она говорила одними губами, прижавшись к ушку Коли. — Ты понял, сын?
— Я все сделаю, как ты скажешь. — Он маленькими горячими пальцами очень сильно, совсем не по-детски, сжал ее руку.
У Ани от нежности и любви перехватило горло. И сразу холодная ненависть к тем, в этой черной машине, захлестнула ее, страх постепенно отступил, и мозг начал автоматически прорабатывать варианты: куда им с Колей сейчас идти. К родителям — исключено, домой, пожалуй, тоже не стоит.
— Сейчас мы позвоним тете Любе и поедем к ней, — прошептала она Коле.
Он молча кивнул. Глазенки его округлились, губы были плотно сжаты. «Ради тебя, любовь моя, я пойду на все», — подумала Анна, вынимая из сумочки телефон.
«Только бы она была дома, только бы не уперлась на какие-нибудь свои очередные курсы!»
Аня очень любила свою институтскую подругу. Помимо безграничной доброты, Любаша обладала профессиональным аналитическим умом и проницательностью. Люба окончила институт с красным дипломом и никак не могла остановиться в своей бесконечной тяге к знаниям, продолжая учиться, учиться и учиться… Сколько она за последние пятнадцать лет окончила различных курсов, посетила семинаров и мастер-классов по экономике, психологии и саморегуляции, Аня уже не запоминала. «Я вечный ученик», — смеялась Люба в ответ на изумленные реплики подруги.
Любаша, к счастью, оказалась дома, и Аня с Колей поспешили к метро, по центральной многолюдной и освещенной улице. В метро вряд ли их кто тронет, там люди, полиция. Она вспомнила прочитанные детективы и просмотренные фильмы…
— Коля, слушай меня внимательно, сейчас мы должны стать разведчиками и скрыться от погони.
Карие глазенки сына загорелись. У Анны сжалось сердце. «А ведь это совсем не игра, это наши жизни — моя и его маленькая восьмилетняя счастливая жизнь, и я буду зубами и когтями бороться за нас и нашу безопасность».
В метро Аня немного успокоилась и подумала, что, может быть, и зря она нагнетает ситуацию, мало ли сейчас пьяных придурков за рулем. И все же лучше переночевать у подруги, тем более что завтра выходной.
— Тетя Люба, мы пока у тебя поживем, — важно заявил Коля, скидывая куртку в просторной прихожей. Он был Любиным крестником и относился к ней как к члену семьи: требовательно и без излишних церемоний.
— Конечно, конечно, Коляша, — заворковала Люба, окутывая Олениных теплом мелкой суеты и девчоночьим смехом, и только быстрый вопросительный взгляд сквозь хрупкие очочки напомнил о недоброй причине визита.
Невысокая, худенькая, кроткая большеглазая Люба уже несколько лет возглавляла финансово-аналитический отдел крупной многопрофильной компании и, как никто другой, умела из малопонятной и разрозненной информации складывать стройные версии тех или иных событий,
