Четыре крыла - Татьяна Юрьевна Степанова
– Я всегда тебя покрашу. Если надо – домой приду, сделаю. И насчет маникюра тоже, и педикюра, как прежде, – тихо бормочет Настенька. – Только очень прошу…
– Чего еще? – Севрюга кладет зеркало на стойку и выбирается из кресла. Она вдвое шире и гораздо крепче субтильной Настеньки.
– Выключи счетчик. Пожалуйста!
– Я ж не одна, – Севрюга пожимает плечами и стаскивает с себя парикмахерскую клеенку. – А другие?
– Это все уже закончилось в школе! И они ж все как ты – Паук, Хвост… А Локи, он… Пожалуйста! – Настенька уже умоляет бывшую одноклассницу. – Я не могу больше столько платить.
– Я тебя предупреждала. Сороковник для тебя сумма неподъемная, а с процентами и счетчиком вообще зашкалит, – отвечает Севрюга. – Но ты меня не послушала. А я с тобой по-человечески. Я тебе все объяснила. Но ты уперлась. Насть, ну скажи мне честно – зачем тебе такой айфон?
– Ты ж себе купила.
– А ты мне позавидовала? – Севрюга усмехнулась. Протянула руку, выдвинула парикмахерский ящик и достала флакон спрея-ухода для волос с маслами, предназначенный лишь для особых клиентов. Начала прыскать на свои волосы.
– Пожалуйста, отпусти меня. Долг и проценты я тебе уже выплатила. Я посчитала, – заявила Настенька.
– Нет. Ты мне все еще должна. И нашим… моим всем тоже. Если я тебе, подруга, сделаю скидку, остальные тоже захотят. А пацаны моей доброты к тебе просто не поймут. Усекла?
Настенька опустила долу гладко причесанную головку. Она не желала встречаться взглядом с Севрюгой. Она ее ненавидела. Севрюга поплатится за свою жадность однажды…
– Она приходила ко мне в салон волосы тонировать, – пропищала Настенька. – Кажется, тринадцатого мая.
И снова умолкла, глядя мимо Клавдия и Макара – в пустоту.
Севрюги больше нет. А значит, и долга ей – жадной скотине – не существует. Хвоста теперь тоже нет. Остальные без Севрюги не посмеют… Она, Настенька, теперь свободна. Она избавилась от многолетнего рабства и унижений…
– Мать Александры на тот момент находилась в отъезде? – уточнил Макар.
– Вроде да. Севрюга… то есть Алина мне сказала. Мол, мать с любовником до конца месяца не вернутся. А я, мол, в колледж больше не хожу.
– Она бросила колледж прямо накануне экзаменов? – удивился Макар. – А почему?
– Говорила – полный треш, – ответила Настенька. – А потом ей совсем не до учебы стало. Она испсиховалась вся. Извелась.
– А причина волнений? – поинтересовался Клавдий.
– Личное.
– Она и Руслан Карасев состояли в отношениях? – Макар обрадовался: наконец-то они в расспросах подходят к чему-то существенному, конкретному и важному.
– С Хвостом?! Да вы в своем уме?
Нежное смазливое личико Настеньки исказила брезгливая гримаса. Макар опешил. Клавдий замер.
– Но они же вместе словно в воду канули, – заметил он осторожно.
– Я не знаю. Может, они и пропали вместе, только… с Хвостом у Севрюги в постели ничего быть не могло. Это невозможно. Фу! – Настенька скривилась. – Вы же частные детективы, подумайте сами. Мать Руслана вам же сообщила его особые приметы, чтобы искать… если он и Севрюга на пару бортанулись! Сдохли.
– Конечно, мы мать Руслана расспрашивали, – Клавдий остро ощущал подвох.
– Если не из-за Руслана Александра переживала и даже бросила учебу, – подхватил Макар, – то из-за кого же?
– А по кому она с пятнадцати лет страдала? Еще в школе за кем бегала? – хмыкнула Настенька.
– За кем? – Макар весь обратился вслух.
– В Вавеля она влюбилась. В Локи. Насмерть. До гроба, – отчеканила презрительно Настенька. – Сама мне признавалась еще в школе. Ревела у меня на плече, когда он ее… Другая бы послала, раз нет взаимности. Переключилась. А Севрюга к нему словно приклеилась. Заклинило ее на Локи. Это ж надо так опуститься! Унижаться, себя ронять.
– Локи парень яркий. Но он работяга. Александра же фактически дочка хозяина вашего хлебозавода. И мать у нее в крупной компании служит, – заметил Макар.
– Локи из дома ушел. Работает в автосервисе он сварщиком, ему ведь нужны деньги на жизнь. А планов у него громадье, – хмыкнула Настенька. – Он о кино мечтает. О карьере актерской.
– Он же в МАДИ поступил на логистику, – вспомнил Клавдий.
– Бросит он свой автодор, если с актерством у него выгорит. Он на пробы мотался. И еще поедет. Севрюга из-за этого вся испереживалась. Девицы ж на пробах, актрисы. Может, она и колледж финансовый бросила ради слежки за ним.
– Они спали? – прямо спросил Клавдий.
– Она ему платила, – ответила Настенька. – Мне она, конечно, не признавалась, но я подозревала. И Паук намекал мне.
– Но Локи никуда не делся, – произнес Клавдий. – В городе торчит. Александра же исчезла одновременно с Русланом Карасевым.
– Я не знаю, при чем здесь Хвост. – Настенька пожала плечами. – Но у Севрюги с ним ничего никогда не было, и быть не могло в койке. Даже если бы она хотела насолить Локи, она бы выбрала Паука или другого пацана… Но не Хвоста.
– Почему? – недоумевал Макар.
Миловидное личико Настеньки вновь перекосила гримаса – насмешка, презрение, почти гадливость…
– Из-за молвы городской? – продолжал расспрашивать Макар. – Из-за дурной славы – якобы он беду приносит людям? Из-за попытки его отца с ним расправиться в детстве?
– Конечно. Но не только, – Настенька вновь окинула их внимательным изучающим взглядом. – А вы… ой, вы подробностей о нем не знаете? Она вам не открыла всего?
– Мать? Роза Сайфулина? А что она должна была еще нам про него сказать? – вырвалось у Макара.
– Почему ты и другие Руслана Хвостом прозвали? – Клавдий с высоты своего роста наклонился к низенькой Настеньке.
– Он же Хвост. – Она улыбалась им недобро. – Нууу, парни… детективы, да? Крутые? Столичные? А ни… до сих пор не узнали? От его долбаной мамаши-уборщицы? От наших из поселка?
– Почему вы звали Руслана Хвостом? – рявкнул Мамонтов.
– Да потому что он родился хвостатым! – выпалила ему в лицо Настенька. – Урод! На свет появился с атавизмом! Собакам хвосты купируют. А ему не смогли врачи.
Макар и Клавдий потеряли дар речи. Подобного они не ожидали.
– В школе, помню, его всем классом затаскивали в туалет или в кусты у спортплощадки, окружали и сдирали с него штаны, – продолжала рассказывать со злорадством в голосе Настенька Котлова. – Зырили все наши на его хвост. Приличный. Сантиметров пятнадцать отросток. Ой, ну и мерзость! Меня однажды вырвало. А потом уже классе в седьмом… снова его наши однажды пытались раздеть, любопытно же – не вырос ли его хвост еще длиннее. А он заорал, начал отбиваться от толпы. И на Севрюгу вдруг накатило. Она обычно не вмешивалась, а раньше и сама участвовала. А тут вдруг впала в ярость, стала всех бить кулаками и рюкзаком, орать на нас: «Оставьте его в покое! Или я учителям расскажу! Директору на вас донесу. Полиции!» Все ей поверили, Хвоста отпустили. Она ему помогла штаны натянуть и увела его прочь. С тех пор он к ней проникся. Наверное, он имел чувства к Севрюге. Я допускаю. Он ее слушался беспрекословно. Но с ее стороны… нет! Она бы с ним, уродом – бесом хвостатым, никогда бы в постель не легла! Она им физически брезговала.
Глава 11
Хвост
– У Руслана врожденная аномалия. Он родился с хвостом, – заявил участковый Бальзаминов Клавдию и Макару.
Из парикмахерской они, оглушенные новостью, пулей помчались в территориальный пункт и застали майора Бальзаминова за рулем – он куда-то отчаливал. Макар перегородил ему дорогу своим внедорожником. Участковый, услышав их сбивчивые вопросы про хвост, сразу вышел из патрульной машины.
– Роза вам не сказала, – констатировал он.
– Нет! – выпалил Макар вне себя от волнения.
– А его папаша, крича про беса, схватился за секатор? – Клавдий тоже выглядел потрясенным.
– Подобные аномалии у человека, насколько я слышал, большая редкость. Атавизм, – майор Бальзаминов был серьезен и хмур. – Младенцам или детям в раннем возрасте атавизмы удаляют хирургически. А у Руслана ликвидировать отросток оказалось невозможно. Я с врачами разговаривал, когда мальчика после нападения увезли сначала в нашу больницу, а затем перевели в Морозовскую. Его пятнадцатисантиметровый хвост является продолжением позвоночника, имеет нервные окончания, связан с организмом. Врачи побоялись рисковать здоровьем мальца. Его прооперировали после нападения папаши, зашили рану, но хвост не удалили. Не знаю, может, сейчас медицина дальше шагнула и делают подобные операции? Руслан достаточно взрослый, сам должен решать. Но пока он с хвостом. При опознании тела в будущем… эта важная и редкая аномалия, возможно, весьма
