Расшатанные люди - Нана Рай
– Здравствуй, мальчик. Вижу, ты узнал меня. – Она улыбается, а вот глаза неприятно колючие. В них глядеть – все равно что ежа гладить.
– Вас сложно не узнать.
Темные с проседью волосы Кристины Альбертовны забраны в прилизанный пучок, и кажется, что она сошла со страниц альбома Ангелины, в котором та зарисовывает яркие события.
Лина все рассказала Олегу о своем детстве. Про постоянные молитвы, посты, про наказания в виде побоев или стояния в углу на гречке голыми коленями. Как ни странно, Ангелину спасла ее болезнь. Когда мать поняла, что дочь унаследовала заболевание, то утратила к ней всякий интерес. Так, словно бы Лины и не существовало.
– Я хочу с тобой поговорить. Предложить сделку. – Сумасбродный ветер швыряет подол платья из стороны в сторону, оголяя стоптанные черные туфли.
– Не думаю, что захочу о чем-либо с вами договариваться.
Олег делает шаг назад, но Кристина Альбертовна невозмутимо раскрывает сумку и, убедившись, что на пустынной улице они одни, достает пачку денег. Какую Олег сроду не видел.
– У каждого есть цена. У тебя – здоровье матери…
* * *
Она позволила себе быть счастливой. На короткие два месяца. Они казались вечностью. Но даже вечность рано или поздно заканчивается.
Ангелина засовывает ледяные пальцы в карман черного пальто и нащупывает тест-полоску. Если бы не фильмы, которые девушка посмотрела в кино вместе с Олегом, она даже не знала бы, что делать в таких случаях. Ангелина будет рада забыть поход в аптеку, где она, обливаясь потом, купила тест на беременность. И заплатила деньгами, которые украла у матери.
– Ангелина?
Окно на втором этаже раскрывается, из него выглядывает Олег. Господи, она дошла до его пятиэтажки и даже не помнит, как переходила дорогу, останавливалась ли на красный свет?
– Случайно увидел тебя. Заходи, сейчас открою, – и он снова прячется в квартире.
Ангелина выдыхает и ступает в промозглое нутро подъезда. Еще недавно она взбегала по этим ступеням, смеясь над шутками Олега. И когда ложилась к нему в постель, думала лишь о том, чтобы успеть взять от жизни все, что сможет.
А сейчас ее трясет то ли от холода, то ли от ужаса перед тем, что она наделала. И негнущиеся пальцы ложатся на живот.
– Не ожидал, что ты сегодня придешь. Я только недавно со смены…
Лина проходит в узкий, но зато теплый коридор. Олег поспешно снимает с нее пальто и вешает в шкаф. В квартире чисто: настолько, насколько может прибрать семнадцатилетний парень.
Они проходят мимо закрытой комнаты – там спальня матери Олега, которую Ангелина в глаза не видела.
– Чай?
– Мне надо с тобой серьезно поговорить.
Олег чешет затылок и внимательно вглядывается в ее лицо. Странно, но в его глазах Ангелина замечает вину. Вот она – прячется в зрачках.
– Тогда проходи.
Ангелина садится на его кровать, потому что стул, как обычно, завален одеждой. Но на этот раз вместо того, чтобы сесть рядом, Олег перекладывает штаны с майкой на стол и садится напротив Лины.
– Я беременна.
Ну вот и все. Случилось то, чего она боялась больше всего на свете.
– Я… я предохранялся, – мямлит Олег.
– Разве? – Ангелина облизывает пересохшие губы и впервые в жизни жалеет о своей наивности. А еще жалеет, что у нее нет опытной подруги, которая рассказала бы, как надо предохраняться.
– Ты мне не веришь?
А ведь он знал, что рано или поздно она придет к нему с этой проблемой. Ангелина догадывается об этом, потому что он не смотрит ей в глаза.
– Я беременна, – вместо ответа повторяет Ангелина, словно надеется добиться от него иной реакции.
– Прости, – Олег валится перед ней на колени и зарывается лицом в ее юбку. – Я знаю, что ты не хочешь детей. Может быть, аборт? – последнее слово Олег шепчет, но для Ангелины оно гремит подобно выстрелу.
Она скидывает его руки с колен и встает, а ноги ватные, будто приделанные к ней от другого туловища.
– Да, я не хотела детей, и ты знаешь почему. – Ее голос дрожит. – Но теперь уже поздно. Я не смогу убить дитя в утробе и лишить его шанса на… жизнь. Ведь, возможно, ему повезет больше, чем мне.
Ангелина подбегает к двери, но Олег перехватывает ее за руку.
– Прости! Я не хотел тебя обидеть… Я знаю, что ты не способна на такое.
– Ты допустил мысль!
Олег выглядит так, будто его избивают палками, и каждый удар болезненней предыдущего.
– Просто я надеялся, что… – Он не договаривает. – Пойми, я не потяну. Все деньги уходят на лечение матери, я ведь еще и несовершеннолетний. Мне нужно учиться…
Тошнота подкатывает к горлу, еще чуть-чуть – и Ангелине станет плохо. Она вырывает руку и утирает бегущие слезы.
– Вот и сказке конец, а кто слушал… – усмехается она, представляя, как будет рада мама. – Прощай, Олег. Мы больше не увидимся.
Она уходит, зная, что сдержит обещание, хотя образ Олега навсегда высечен в ее сердце. Она его не забудет. До самой смерти…
Глава 3. Молчать нельзя говорить
I
Она чувствует себя случайной любовницей на одну ночь. Уходит ранним утром из своей же квартиры. Ради чего? Чтобы избежать неприятного разговора с мужем?
Юлиана бросает на спящего Илью усталый взгляд. Еще только семь. Скоро зазвонит будильник, Илья проснется и не увидит ее рядом. Он не узнает, что она спала от силы часа три, а с пяти утра не смогла сомкнуть глаз. Потому что стоило погрузиться в вязкую дремоту, как перед внутренним взором начинали мелькать несуразные сцены. Бессонные ночи с младенцем на руках; детская комната, заваленная игрушками; плюшевые комбинезончики…
Неясно одно: эти образы порождены памятью или воображением?
На цыпочках Юлиана пробирается в коридор, застегивает осенние сапоги на тонких щиколотках и, стянув с вешалки пальто, выходит из квартиры. Только в подъезде она позволяет себе глубокий вздох, не боясь разбудить мужа. Сегодня у нее будет обычный день из обычной жизни. Проведет сеансы с клиентами, затем договорится о встрече с Лизой.
Лиза… Как жаль, что они знакомы меньше года. Будь их дружбе много лет, Лиза могла бы… Юлиана сама себя обрывает. Могла бы что? Подтвердить то, о чем ей уже сказали три человека? Сколько еще доказательств нужно? Она сердито продевает руки в рукава пальто. Пора признаться себе: она ищет не доказательств того, что у нее
