Лепестки алой крови - Марина Серова
– Добрый вечер! – вежливо поздоровалась я. – Разрешите войти?
– Да-да, конечно, – немного растерялся Павел Олегович. – Простите, голова совсем другим забита, все никак не могу привыкнуть к мысли, что мою дочь похитили.
– И вы уже не боитесь, что ваш телефон могут прослушивать? – напомнила я ему нашу неосторожную беседу.
Сафронов не смутился, а согласно кивнул.
– Боюсь, но когда вы позвонили, не смог сдержаться и не задать вам все вопросы по поводу Алисы. Люда не может держать в себе свои переживания, я стараюсь брать себя в руки, но иногда допускаю досадные промашки. Задним числом, после разговора, понял, как сглупил, но что поделаешь – поздно. Как вы считаете, если мой телефон прослушивается, похититель бы уже объявился?
– Сложно сказать, – покачала я головой. – Теперь остается только ждать, когда он сам позвонит. Сами говорите, дело сделано.
– Да, наломал я дров… – сокрушенно произнес Павел Олегович. – Вы только Люде не говорите, а то она с ума сойдет, если узнает. Мне кажется, жена уже похоронила Алису – рыдает у себя в комнате, не переставая. И как назло, Нина Ивановна, наша домработница, недавно попросилась в отпуск – ей надо съездить домой, в Балашов, навестить родственников.
– Давно она уехала? – насторожилась я.
Павел Олегович ненадолго задумался.
– Да где-то с неделю назад, – наконец произнес он. – Вы думаете, она как-то замешана в похищении Алисы?
– Все может быть, – туманно заметила я. – Когда ваша домработница должна вернуться?
– Она на полторы недели максимум отпросилась, – пояснил Сафронов. – У ее дочери свадьба, поэтому она и уехала. Ну и заодно с родней повидаться, она в Тарасове сама живет, а дочь с женихом в Балашове решили остаться. Нина Ивановна квартиру однокомнатную сперва снимала, а потом у нас нашла работу с проживанием. Все хотела, чтобы ее дочь в Тарасове училась в педагогическом, копила той на жилье. Но сложилось так, что жених ее дочери сам из Балашова и в Тарасов перебираться не намерен. Нина Ивановна говорила нам с Людой, что вполне может статься, она проработает у нас еще год-другой и уедет к себе. Вроде как смысла ей работать нет, раз дочь осталась в Балашове.
– А жених дочери вашей домработницы человек богатый? – продолжала я развивать свою идею с «преступником – дворецким». – На что молодые супруги собираются жить?
– Я в подробности не вдавался, но теперь понимаю, что следовало бы, – понял ход моих мыслей Павел Олегович. – Полагаете, это Нина Ивановна похитила Алису? Но она уже немолодая женщина, ей скоро пятьдесят семь исполнится, как она могла на такое решиться?
– Возможно, ваша домработница и не виновата, – задумчиво произнесла я. – Но ее дочь могла сказать своему жениху, что мать работает в богатой семье. И тот уже придумал хитроумную аферу – подставить Нину Ивановну, а деньги за выкуп забрать себе. Ваша домработница могла ни о чем не догадываться.
– Об этом я не подумал, – покачал головой Павел Олегович. – Вы поедете в Балашов, чтобы проверить свою догадку?
– Если у меня не будет других, более существенных зацепок, то да, – кивнула я. – Скажите мне координаты Нины Ивановны и, если знаете, адрес ее проживания в Балашове.
– У меня есть только ее номер телефона и фактический адрес прописки по паспорту, – сказал мой собеседник. – Ксерокопия паспорта Нины Ивановны находится у меня в сейфе, могу вам ее отдать.
– И напишите на ней же номер телефона, – попросила я. Павел Олегович кивнул, наконец-то пригласил меня пройти в комнату дочери, так как пока что мы беседовали в коридоре, просторном, широком, с минимумом мебели и идеально чистом.
– Люда в спальне, – пояснил Сафронов. – Напилась успокоительных и уснула. Я, к сожалению, не могу все время рядом с ней находиться – работа, хотя я подумываю взять отпуск, чтобы заниматься розысками дочери. Но даже не знаю, с чего начать – мог бы поднять кучу своих знакомых по бизнесу, но это опасно. Вдруг Алису похитили мои недоброжелатели? У меня, увы, много завистников и конкурентов, поэтому можно предполагать что угодно. Откуда растут корни у этого преступления – не пойму. Уже дохожу до того, что подозреваю всех подряд.
– Понимаю вас, – кивнула я. – Но для того вы и обратились ко мне, чтобы я помогла вам разобраться. Вы не возражаете, если я задам вам по ходу дела некоторые вопросы? Вам могут они показаться странными, но поверьте, я не любопытства ради интересуюсь. Ваши искренние и подробные ответы помогут найти вашу дочь как можно скорее.
– Спрашивайте что угодно! – махнул рукой Павел Олегович. – Вот, кстати, комната Алисы.
Сафронов открыл белую дверь и галантно пропустил меня вперед. Сам зашел следом, закрыв за собой дверь. Я внимательно оглядела помещение.
Комната дочери Павла Олеговича была весьма просторной и светлой. Судя по всему, здесь сравнительно недавно делали евроремонт, как и во всей квартире. В глаза сразу бросались большие панорамные окна, которые гармонировали с общей планировкой помещения. Видимо, основной задачей мастеров по ремонту являлось сделать комнату как можно светлее, поэтому и окна, и большая стильная люстра были как нельзя кстати. Светлые обои без рисунка, такая же светлая мебель в тон, грамотная расстановка мебели – во всем чувствовались вкус и изысканность. Не скажу, что мебели было мало, но размещение ее было настолько гармоничным, что сохранялось ощущение простора. Платяной и книжный шкафы, туалетный столик с косметикой, просторная кровать, белый письменный стол с ноутбуком – в этой комнате можно было как работать, а точнее, учиться, так и отдыхать. При всем этом комната не казалась безликой: на стене, к которой была приставлена кровать, я увидела большую розовую картину, точнее, не картину, а нечто вроде этакой инсталляции. На розовом фоне – два силуэта, большая черная лошадь и человек в каске, которые как нельзя лучше
