Парадокс лося - Антти Туомайнен
Эса сидел перед монитором. В комнате не было другого света, кроме того, что исходил от экрана. Наблюдать за бледными и нечеткими изображениями тяжело, и быстро устаешь. Однако, судя по Эсе, на него эта работа оказывала обратное воздействие. На нем по-прежнему была толстовка морского пехотинца армии США, призванная свидетельствовать о временах военной службы ее владельца, хотя факт этой службы и вызывал большие сомнения.
– Вторая камера обнаружила минера, – сказал Эса и ткнул пальцем в один из мониторов. – Вот он, в футболке с динозавром. Метр пятнадцать, волосы светлые. Боевик хрупкого телосложения. Бегает, ищет укромное место, снимает штаны, прячет мину. Думаю, он не желает докладывать своему руководству, что у него крутит живот, чтобы его не отослали с передовой.
Я посмотрел на экран. Именно в этот момент наш юный клиент прервал свою подрывную деятельность и с бешеной скоростью взобрался на искусственную пальму.
– Ставится задача ликвидировать боевика, – продолжил Эса. – Иначе скоро небоевые потери по болезни составят целый батальон. Прикажете вызвать командира?
Эса уже наклонил ко рту прикрепленный к столу микрофон на гибкой ножке и потянулся рукой к ряду кнопок, когда я остановил его.
– Не надо, – сказал я быстро. – Разберусь сам. Эса, у меня к тебе дело.
Эса убрал руку и откинулся назад.
– Как я всегда говорю, – кивнул он, – если Парк прикажет…
– Ты ответишь «Есть!». Мое дело как раз касается Парка и… Или пока скажем так: дело может коснуться Парка. Как ты знаешь, мой брат Юхани вернулся.
– Я был удивлен, – сказал Эса. – Но не сражен наповал. И из Вьетнама, случалось, парни возвращались.
– Именно, – ответил я, хотя и не был уверен, что сравнение Эсы показалось мне уместным. – Он тут с вами проводил беседу. Со всеми вместе и, возможно, с каждым с глазу на глаз. С тобой он тоже разговаривал?
Эса сохранил бравый вид, откинувшись на стуле. Тем не менее он ничего не ответил, что было для него необычно. Не то чтобы у Эсы был, так сказать, язык без костей, вовсе нет, но я привык к тому, что он немедленно отвечал на любой вопрос. Однако не в этот раз. Теперь он заговорил после долгой паузы:
– Мы обсуждали доктрину безопасности и защиты Парка. В свое время я составил ее сам. Приступил к этому сразу же, как устроился сюда на работу, четыре года назад. Тогда у нас даже видеонаблюдения не было. Сам патрулировал территорию. Отвратительное материально-продовольственное снабжение, размытые линии фронта.
– Именно, – прервал я Эсу прежде, чем он успел с головой погрузиться в воспоминания. – У Юхани были какие-то замечания по поводу нынешней, как это называется, доктрины безопасности и защиты Парка?
– Он согласен, что надо увеличить бюджет.
– Вот как?
– На самом деле он согласен со мной и по всем остальным вопросам, – продолжил Эса, и по голосу было понятно, что эта мысль его греет. – Считает, что аналогичные меры нужны и за пределами Парка. У нас ведь на прилегающей территории полно «слепых», неконтролируемых, зон. Поэтому нам необходимы беспилотные летательные аппараты. Эскадрилья дронов. Это, разумеется, потребует значительных вложений, пересмотра сферы деятельности ответственного за безопасность и расширения моих полномочий. Но, когда мы обсуждали это с Юхани, он заверил, что нам без этого не обойтись.
– Юхани не принимает таких решений, – тут же ответил я, не успев даже обдумать свои слова. – Я имею в виду, это не входит в его компетенцию.
Эса перевел свой обычно невозмутимый взгляд в сторону мониторов.
– У Юхани здравые идеи, – сказал он.
Мне показалось, что в помещении одновременно резко упала концентрация кислорода и поднялась температура. Такое невозможно по всем законам биологии, физиологии и термодинамики. Вероятнее всего, это явление было результатом стабильно высокой выработки и выделения Эсой газа, значительное воздействие которого на окружающую среду во многих отношениях носило кумулятивный, то есть накопительный характер.
– Эса, – произнес я, – а говорил ли Юхани, как именно все это будет финансироваться, из каких источников возьмутся дополнительные средства?
Эса не отрываясь смотрел в свои мониторы.
– Мы не касались этой темы, – ответил Эса, по-прежнему не глядя на меня.
– В смысле?
– Юхани дал понять, что все могло бы быть по-другому, если бы он вернулся к руководству Парком.
Эса был первым работником, к кому я пришел. Думал, что он отнесется к возвращению Юхани с той же холодностью, как если бы кто-нибудь из наших клиентов, скажем, сломал себе ногу. Но оказалось, что я был неправ.
– Эса, – сказал я как можно спокойнее, хотя внутри у меня все бурлило и загазованность помещения не располагала к безмятежной беседе. – Представим себе чисто теоретически ситуацию, что Парком руководил бы Юхани. Само по себе это ведь не добавило бы оборотных средств!
По-моему, я изложил суть дела так понятно, насколько это вообще возможно. Эса посмотрел мне прямо в глаза, поудобнее уселся в своем кресле с подголовником и обрел обычную решительность.
– У нас тут довольно близко еще и водные пути, – сказал он. – До реки Вантайоки меньше километра. Это Юхани подметил, самому мне в голову не приходило. Юхани предложил продумать какую-нибудь дополнительную защиту с помощью амфибийных транспортных средств, чтобы обеспечить безопасность не только на суше, но и на воде. Возможно, стоит наладить какое-то подводное наблюдение. Зачем ему об этом говорить, если бы никакой угрозы не было?
Блюдом дня, рыбными палочками «Обломки корабля», пахло в кафе так сильно, что, пока я шел по боковому проходу на кухню, мне показалось, что меня обваливают в панировке вместе с треской. Шум и гам служили к этому запаху дополнением. На мой взгляд, еда и крики – сочетание так себе, но дети, похоже, из-за этого не переживали.
Я прошел через распашную дверь на кухню, где
