Корона Мышки-норушки - Дарья Донцова

Мы еще побеседовали минут десять, я соврал, что хочу посоветоваться с женой, покинул кафе, вышел на парковку, сел в машину и позвонил Борису.

– Или та, что работает в фирме, прикидывается Екатериной, или это не Катя, – сделал вывод батлер.

– Отправлюсь в Город, – решил я, – попытаюсь найти Германа Фикина.

– Машина не открывается, – донесся с улицы знакомый голос.

– Перезвоню, – сказал я, посмотрел в окно двери водителя и увидел женщину. Та стояла спиной ко мне, но по ярко-красной кофте, зеленой юбке, длинным завитым волосам цвета спелой пшеницы и по голосу мне сразу стало понятно, что это Алена. Ее малолитражка была припаркована возле моего автомобиля.

Я не люблю кондиционер, он гудит, и воздух, который проходит через него, кажется мне мертвым. Как воздух может казаться мертвым? Вы когда-нибудь ели зимой помидоры? Они дорогие, но по вкусу напоминают вату, ничего общего с томатами, которыми торгуют летом, не имеют. С кондиционером та же история. Вроде прохладно, но это не та прохлада, которую ощущаешь утром на опушке леса. Сев в машину, я всегда чуть опускаю стекло, мне нужен настоящий воздух, пусть даже московский, в котором кислорода почти нет. Но для меня он все равно лучше, чем тот, который дует из отверстия на панели. Благодаря своей привычке я сейчас и услышал разговор Алены с самой собой.

– Открылась! – заликовала женщина. – Наверное, батарейка села.

Мне не свойственны стремительные порывы и спонтанные действия. Как правило, я сначала думаю, а уж потом прыгаю в воду, но сейчас неведомая сила пнула меня в спину. Я вышел из машины и громко сказал:

– Мы с вами соседи по парковке.

Алена уронила сумочку, обернулась, и на ее лице появилось выражение паники.

Я поднял ридикюль и подал его даме. Она выдохнула:

– Это вы!

– Не хотел вас напугать, – улыбнулся я, – а у вас уютная стоянка. Только далековато от офиса.

– Люблю пройтись, – дрожащим голосом прошептала Алена.

– Вы меня боитесь? Вроде я не похож на серого волка, – улыбнулся я.

Паника на лице женщины сменилась ужасом, она шарахнулась в сторону, чуть не упала, стукнулась головой о свой автомобиль и прошептала:

– Вы кто?

Я вынул удостоверение.

– Полиция, – пролепетала Алена. – Я ни при чем! Ничегошеньки…

Она прижала руки к груди, опять уронила сумку и затрясла головой.

– Ничегошеньки не знаю, кроме того, что знаю!

– А что вы знаете? – голосом змия-искусителя осведомился я.

Алена всхлипнула и зарыдала.

Глава семнадцатая

Плачущая женщина, пусть даже и лгунья, всегда вызывает у меня желание схватить ее в охапку, отвести в магазин и что-то купить в утешение. Я боюсь дам в слезах, испытываю при их виде растерянность, беспомощность и непонятно откуда взявшееся чувство вины. Еще куда ни шло, если ручьи текут из глаз той, с кем у меня временно сложились близкие отношения. Тут уж я точно в чем-то не прав. Не то сказал, не тогда раскрыл рот, не похвалил платье, туфли, не заметил новую прическу или маникюр. «Два часа у мастера сидела, а ты не видишь, что лак новый». Поводов для рыданий у девушки всегда найдется много. Но со вкусом плакать она будет только на плече своего невнимательного, вредного, неверного мужчины. Почему? Потому что хочет услышать от него нежные слова и заверения, что его чувства глубоки и широки, как космос. Подкрепить признание нужно милым подношением. Каким? Самый большой восторг вызывают презенты в небольших коробочках из ювелирных магазинов. Но в плане подарков надо ориентироваться не на чужие советы, а на свой кошелек и характер дамы. Просто отведите ее в торговый центр и озвучьте сумму, вдруг ей не нужен бриллиантовый браслет, она мечтает о мясорубке. С близкими подругами просто. Но как быть, если ваш пиджак орошает слезами незнакомка и ее почему-то охватила паника?

Я нырнул в свою машину, вытащил из бардачка пачку бумажных салфеток, выдернул несколько штук, обнял Алену, стал вытирать ей лицо и бормотать:

– Ну, ну, хватит. Все хорошо!

– Вы меня не арестуете? – всхлипнула глупышка. – Честное слово, я ничего, ничего, ничего не знаю. Это Петька!

– Здесь где-нибудь есть ресторан, куда никогда не пойдут ваши коллеги? – осведомился я.

Алена кивнула.

– Да. «Траттория Карло», там сумасшедшие цены! За чашечку кофе пятьсот рублей хотят!

– Поехали, – скомандовал я.

– Хотите отвезти меня в тюрьму, – затряслась в ознобе Алена.

– Являясь частным детективом, – объяснил я, сажая источник слез на заднее затонированное сиденье, – я не имею права никого задерживать. Предлагаю пообедать там, где за эспрессо полтысячи просят. Наверное, в харчевне пусто, есть отдельные кабинеты, там и поговорим, зная, что никто из ваших любопытных коллег нас не увидит и не услышит.

– Не хочу в тюрьму, – зашептала Алена, – я готова на все, прямо тут, на сиденье, только не в тюрьму! Петька говорил, какие там порядки.

Я сел за руль.

– Алена, вы сериалы любите?

– Да, – прошептали мне в затылок.

– Как в них сцены задержания выглядят?

– Хватают человека, в машину запихивают, – сказала спутница.

– Не совсем так, – возразил я, тормозя у ресторана, – сначала полицейский обязан сказать: «Вы имеете право хранить молчание…» И так далее. Вспомнили?

Алена кивнула.

– Разве я говорил такое? – спросил я.

– Нет, – прошептала глупышка.

– Следовательно, вы являетесь свободным человеком, – улыбнулся я, – можете хоть сейчас уйти. Но, на мой взгляд, лучше выпить кофе с пирожными, а уж потом идти. Наверное, в «Траттории» вкусные десерты.

– Очень, – прошептала девушка, – я один раз пробовала. Только они нечеловечески дорогие. Я себе позволила один эклерчик в день рождения. Так на него все мои деньские деньги ушли!

– Деньские деньги? – удивился я.

Алена улыбнулась.

– В месяце тридцать одни сутки. Так?

– Не во всех, – возразил я, – в некоторых по тридцать, а в феврале двадцать восемь, в високосный год на день больше.

– Я считаю, что тридцать один день, – затараторила спутница, – так мне выгодней. Получаю зарплату, отдаю деньги за коммуналку, телефон, интернет. Остаток делю на тридцать один. Получаю сумму, которую могу потратить за один день. Если их тридцать, то у меня потом получается денежный запас. Я его коплю. Вот недавно приобрела сумочку на собранное.

Алена показала мне свою торбочку из искусственной кожи.

Я взглянул на произведение ловкоруких китайцев, украшенное знаком фирмы из эшелона так называемого «тяжелого люкса», и ощутил беспредельную жалость к спутнице. Захотелось отвести ее в хороший магазин, одеть, обуть, отправить в лавку косметики со словами: «Покупай что хочешь и сколько надо». Бедная малышка, наверное, год откладывала по рублю на новый ридикюль. И на дешевое платье, которое