Виктор Мясников - Изумруд - камень смерти
- Похоже, до утра собрались огонь жечь, - прервал его излияния Клим. Мы так фиг подойдем.
- Ну, подойти-то как раз не проблема, - Вовец оказался настроен куда более оптимистично, - было б зачем. Как думаешь, чего они так боятся?
- Понятно чего - нас, нападения.
- А чего ж они тогда охранника с ружьем на "Кировце" услали?
- Тоже, чтобы не напали по пути, - сделал Клим очевидный вывод.
- Вот именно! - Вовец так обрадовался, словно сам не мог додуматься до такого пустяка, а Клим эту трудную проблему разрешил. - У них связи нет, потому - кровь из носу, а надо добраться до телефона. А этим следует продержаться до подхода основных сил, вот и суетятся, нас отпугивают.
Тем временем на делянке появился ещё один мужик в рабочей робе. Клим и Вовец находились уже со стороны задней стены вагончика, но можно было догадаться, что он вышел изнутри. Но если это так, значит, тот, кто его отправил, тоже был в вагончике или рядом. А это должен быть охранник, не бурильщик же всем тут распоряжается. Работяга направился к трактору. Вовец тем временем ещё на раз осматривал делянку, вооружившись очками-биноклем. В ярком свете костров он смог точно определить марку трактора - изрядно подержанный ДТ-75 с бульдозерной лопатой впереди. Машина вполне подходящая для того, чтобы тягать вагончик на колесах и прокладывать дорогу для буровой установки, но абсолютно непригодная для лесоразработок. У Вовца, трудное детство которого прошло в таежном леспромхозе, такая лесосека могла вызвать только ехидный смех. Никто не разделывает хлысты на бревна непосредственно в лесу и уж ни за что не свалит в одну кучу деловую сосну и дровяную осину с березой. Штабеля бревен оказались сложены совершенно бестолково и в таких местах, что невозможно было понять, каким образом их собираются грузить и на какой транспорт. Скорее всего, ни на какой. Столкали бульдозером в кучи, и пусть себе лежат.
Еще Вовец рассмотрел буровой станок на КРАЗе, поставленный в рабочее положение. Подивился, что всем на него наплевать. Это как-никак самое ценное, что тут имеется, не только очень дорогая вещь, но и рабочее место, кормушка для всех присутствующих. Вот что надо охранять, а не будку с проссанными матрасами. Недалеко от буровой стоит длинный тракторный прицеп с дизель-генератором в железном кожухе. Тоже знакомая штука, двадцатикиловатник. Там же, за невысокими бортами прицепа, несколько железных бочек - запас солярки. Кинуть зажженную ветошку - только пыхнет. И снова никто не охраняет. Ладно, огонька подкинуть всегда успеется. А вот ящики для керна - широкие, сбиты кое-как из старых серых досок, словно подобрали их по пути в какой-нибудь заброшенной деревне, а потом тут сколотили. Наверное, так и было. Ящики составлены штабелем почти в центре делянки между двух костров, и один из костровых истопников все время трется у штабеля. Получается, что главная ценность - керн?
Работяга между тем запустил двигатель трактора и сидел в кабине, ждал, пока прогреется. У вагончика появился ещё один мужик, с трудом приподнял тяжелый конец прицепного устройства, подставил под него деревяшку.
- Так, собрались переезжать, - констатировал Вовец, пряча в карман очки. - Слышь, Клим? Балок, говорю, сейчас трактором перетаскивать будут. Гляди, у буровой ещё костер готовят. - Он снял с плеча ружье, нащупал кнопку предохранителя, придавил пальцем, теперь можно было стрелять. Охранник на крыше вагона лежит, его и не заметишь. Гляди, свет от костров идет как бы снизу, а он наверху в тени оказывается. Не дурак. А какого хрена ему переезжать? Тут, что ли, плохо?
- Боятся, что буровую спалим, - предположил Клим, - вот и хотят поближе подъехать. Слушай, а что вон в тех ящиках?
Недалеко от буровой взвилось пламя - опять бензинчику на ветки плеснули. Неровно сложенная стопа ящиков предстала во всей красе. Вовца тоже стал мучить вопрос: а почему это они так высоко сложены? Приедет геолог смотреть, а работягам придется все из верхнего ящика выгружать, снимать его... Глупость полная, все ящики должны стоять на земле, хоть в ряд, хоть как попало, а лучше каждый у своей скважины. Догадка появилась внезапно.
- Клим! Беги к ящикам, я тебя прикрою. - Вовец взял ружье наизготовку. - Ломай их все подряд и смотри, что внутри. Дойдешь до нижнего, смотри под ним. Станут эти придурки мешать - бей по чану. Без пощады, понял? Давай!
Время было слишком дорого, поэтому он не стал ждать, пока Клим согласится, задаст вопросы, получит ответы... Вовец сразу выбежал из лесной темноты на освещенную делянку. Клим ломанулся следом, размахивая сверкающим обушком. Их заметили не сразу. Работяги были заняты своим делом, а стрелок-охранник на крыше все же не локатор, чтобы за три секунды башкой вокруг себя крутнуть и все движения зафиксировать. Вовец бросился к трактору. Тот уже взревел мотором, дернулся, остановился и стал разворачиваться на одной гусенице. Вовец вскочил ногой на эту неподвижную стальную ленту и прыгнул в кабину. Тракторист ничего понять не успел, только тычок в бок почувствовал.
- Давай отсюда! - скомандовал Вовец.
Мужик уставился непонимающе, мотнул головой, словно наваждение прогонял. Мотор ревел, похоже, тракторист просто ничего не расслышал.
- Вали на хрен! - заорал Вовец в самое ухо. - Убью!
Для убедительности треснул ружейным стволом в правое лобовое стекло, по нему разбежались трещины. Мужик вылетел в противоположную дверцу, словно его сдуло этим криком. Трактор встал. Вовец занял место тракториста, захлопнул дверцы, ружье положил на колени. Когда же он последний раз рулил на этой штуке? Лет пятнадцать назад, когда в колхоз на уборочную из института посылали. Как всякий сельский мальчишка с детства умеет запрягать лошадь и править ею, хотя никто его вроде бы этому специально не обучал, так и в леспромхозе раньше любой пацан знал, как дергать рычаги трактора. Дело нехитрое, ума большого не требует. И сейчас Вовец не стал вспоминать, как это делается. Ноги сами встали на педали, а руки легли на ещё не остывшие железные рукоятки рычагов.
- Ой, вы кони, вы кони стальные! - заорал Вовец и рванул рычаги на себя. Двигатель рявкнул, из выхлопной трубы пыхнул синий язычок. Тяжелая громада, сотрясаясь и дребезжа, рванулась вперед. Вовца откинуло на спинку сиденья. - Даешь! - давно он не испытывал такого пьянящего чувства силы и свободы, когда могучий стальной зверь беспрекословно повинуется твоей воле, несется вперед не разбирая дороги и готов смять каждого, у кого хватит глупости сунуться поперек. - Я вам устрою Курскую дугу! - орал Вовец. В бою солдат матерится и кричит "Ура!" не столько стараясь врага напугать, сколько чтобы самому завестись на драку, перестать бояться и, может быть, озвереть.
Гремя броней, сверкая блеском стали!
Пойдут машины в яростный поход!
Вовец вдохновенно горланил во всю глотку. Горячий запах машинного масла и солярки, дробный грохот изношенного дизеля, стучащего и звенящего всеми клапанами, пальцами и кольцами, неистовая пальба выхлопной трубы, швыряющей черную гарь и брызги непрогоревшего топлива, - все это вдохновляло на бой. Можно понять танкиста, идущего в лобовую под лязг гусениц и рев мотора. Вовец чувствовал сейчас необыкновенную силу, всесокрушающую мощь, готовую обрушиться хоть на самого дьявола, буде тому достанет дури загородить рогами дорогу.
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Первый Маршал в битву поведет!
С крыши вагончика плеснуло пламя. Картечь стегнула по верху кабины, наполнив её гулким звоном. Вовец не обратил внимания, он уже не боялся ничего, захваченный азартом.
- Упреждение делай, когда по движущейся бьешь! - крикнул в ответ и включил фары: они у бульдозера вынесены высоко по бокам кабины, внизу-то их загораживает лопата, она же "нож" по-народному.
Свет фар ослепил стрелка. Тот, встав на одно колено, целился с крыши. Вовец нисколько не боялся, ревущее жаркое железо давало ощущение защищенности и силы. А вот стрелок на голой крыше в бьющих в упор лучах света неизбежно должен был ощутить себя открытым со всех сторон, как голый на стадионе. Он опять выстрелил, но промазал, чего и следовало ожидать. Резко дернул к себе левой рукой цевьё ружья, словно рукоятку велосипедного насоса. Именно за такую конструкцию, когда патроны как бы закачивают из подствольного магазина в патронник затвора, ружья подобного типа прозвали помповыми. И сейчас после движения цевьём, выбросившего вбок стреляную гильзу, тут же грянул новый выстрел. Но и эта порция картечи прошла мимо, даже в трактор не попала, в землю чпокнула. Ружье не имело прерывателя курка, поэтому сразу после перезарядки раздавался выстрел, надо было только держать прижатым спусковой крючок. В принципе скорость стрельбы зависела только от скорости передергивания затвора движениями левой руки. Этот парень, ослепленный фарами, оглушенный ревом двигателя и не на шутку перепуганный прущим прямо на него стальным чудовищем, дергал рукой со скоростью отбойного молотка. Через пару секунд подствольный магазин опустел, а при таком сумасшедшем темпе стрельбы о прицеливании не могло быть и речи, особенно когда свет прямо в глаза. Не то что в трактор, парень бы сейчас в Китайскую стену с пяти шагов не попал. Оставалось драпать. Словно лев на буйвола, бульдозер налетел на торец вагончика, ударил стальной лопатой в треугольник прицепного устройства. Стрелок на крыше едва успел вытащить из кармана и распечатать картонную коробочку с патронами, но зарядить ружье не сумел, от сильного толчка повалился на спину и вытряхнул полпачки через плечо. Покатая крыша плохо приспособлена для раскладывания патронов. Тонкие картонные цилиндрики с металлическими донцами быстро попрыгали вниз, нырнули в мох и притаились. Стрелок чуть не заплакал от досады. Он купил патроны на свои деньги по двадцать рублей за штуку, чтобы поохотиться в окрестных лесах, а хозяйских патронов было выдано всего на один магазин. И теперь он сразу вспомнил о затраченной сумме, судорожно смял пачку, чтобы остальные не выпали, и сунул её обратно в карман.
