Владимир Бацалев - Убийство в «Долине царей»

— Тогда вызовите сюда хирурга Безбольникова, если завели такие строгие порядки.

— А вот он сам спускается.

— Что с тобой опять? Кровь пошла горлом? Осложнения? Взял бы машину!.. С ума сошел! Подчиненные кругом. Отпусти. У меня халат стерильный.

— Если я скажу Цементянникову, что ты спишь с моей женой, что вы хотели и хотите меня убрать, и предъявлю доказательства?

— Сначала подотрись ими, шантажист. Ты в институте тоже сожительствовал с женой Гришки Отфонарева тайно, хотя об этом все знали. Он же не убил тебя в разгар комсомольского собрания. А стоило самому лопухом зацвести, сразу высокой моралью проникся. Да кусок не по горлу! Или у тебя от физической потенции нравственное перерождение наступило и ты искренне решил помочь следствию, которое давно похоронили?

— Мразь.

— Убери кулаки: тут больница, а не клуб джентльменов… Ты, Трипун, может, и был когда-то волевой мужик, но Фатима тебя сломала. Теперь ты тряпка под дверью, и не рыпайся на вешалку… Не стыдно было на меня анонимку корябать? Никак не отвыкнешь?

— Зачем меня повезли в эту больницу? Говори! Кто так решил? Сами мараться не захотели, думали: или в дороге помру, или ассистент на операционном столе ненароком дорежет.

— Тебя же не зарезали! Ты даже потолстел с тех пор.

Но забыли почему-то удалить свернувшуюся кровь из легкого.

— Это бывает, когда за смену по двадцать операций.

— Еще день под твоим присмотром — и мне бы, оказывается, не выжить.

— Я без умысла. Сам виноват, не дал мне нормально выучиться. Ведь я мог задержать тебя на день и угробить, как ты считаешь?

— А стреляли в меня с чьей подсказки? Кто из нас больше всех связан с уголовниками? Кому после групповых разборок везут со всего города недобитых? Не юли — придушу. Что вы с Фатимой и Валовым задумали?

— Совсем спятил! Пусти меня, хуже сделаю.

— Одумайся, диссидент! С кем связался?! Нашел себе компанию! От них бежать надо порядочному человеку. Валовой — просто подлец, а эта мымра любить не может и ненавидеть вредно для ее здоровья. Она же смотрит на тебя как на неполноценного, а потом, лежа в ванной, пародирует твои постельные всхлипы и хохочет. Служишь похотливому быдлу и даже научился получать от этого удовольствие. У тебя хоть крупица прежней гордости осталась?

— Может, на дуэль вызовешь? Я смотрю, понравилось тебе это дело. В прошлый раз стрелялся, как граф, а теперь выступишь в родной форме?

— Ты струсишь.

— Что тебе, собственно, надо?

— Сам знаешь.

— В том-то и дело, что знаю, а ты нет. Но помочь ничем не могу: секрет твоей фирмы.

— Всегда был уродом.

— Согласен, всегда был, остался и будешь. Недаром ты семи пядей в заднице. А это уже достижение.

— Ну скажи, что они задумали? Как человека тебя прошу.

— Да что бы ни задумали! Терпи и принимай как должное. Кто ты без Валового и Фатимы? Даже ночным сторожем в ларек не примут. Пораскинь мозгами перед сражением. Только не разбрасывай далеко — собирать некому.

— Сам соберу.

— Ну и тупой же ты! Это на тебя, наверное, рассчитан массовый американский кинематограф. Если хочешь приключений, погонь и перестрелок, купи себе видеомагнитофон и меняйся кассетами с такими же дураками. А может, укольчик и баиньки?.. Ну ладно, ладно, сейчас расплачешься. Или поплачь, тут этим никого не удивишь. Успокой мятущуюся душу скупой мужской слезой и живи в прежнем ритме. Зачем разваливать фирму, которую сам создавал?

— А зачем она покойнику?

— Верная секретарша будет носить на могилу цветы два раза в год, даже три — еще на Пасху.

— Ладно, пойду я. Фатима сегодня у тебя ночует?

— С этого бы и начинал! А то морочит голову: «Куда девал сокровища убиенной тобою тещи?.:» Что, уже нашел подружку?

— Посидеть дома хочу в тишине.

— Я тебя разочарую, я сегодня в ночь…

— Зачем ты так размалевалась?

— Знаешь ли ты, что в Америке женщины, пользующиеся макияжем, получают зарплату на двадцать процентов больше, чем женщины не пользующиеся?

— Я даже знаю, что при этом на макияж они тратят тридцать процентов.

— Может, присядем у стойки?

— Пошли за столик, Света, мы же не шлюхи.

— Что будешь пить?

— Водку с тоником, у меня похмелье.

— В шесть вечера?

— Да, я на работу устроилась, только зарплату еще не давали, так что платишь ты.

Переводишь на званых обедах? Смотри, благородную болезнь подагру наживешь.

— Гораздо проще. С утра легла и зарабатываю деньги. Но это временно, до конца эксперимента. Дай сигаретку, зажигалка у меня еще от лучших времен осталась.

— Я ничего не поняла.

— Сушка сосватал меня через знакомых институту сна. Приходишь утром на работу и ложишься в постель, а твою голову облепляют датчиками и смотрят через всякие приборы, которые Сушка им достал, что тебе снится. Ну и опыты ставят: то с алкоголем, как сегодня, то литр кофе вольют, то будят и опять спать велят. Какие там мальчики работают — ты бы ахнула. Но я с ученым миром уже жила, тут не развернешься: ущербный он, как тарелка в заводской столовой. А хочется к морю или за границу, на худой конец. Что еще делать в такую погоду и без денег? Только хотеть. Один мне сказал: «Тяжело с вами, с разведенными. Начнешь говорить что-нибудь приятное и ласковое, а в ответ: „Мы это уже проходили“». И что за дурак неверующий! И рожа у него такая! Все удивляются, почему он сразу после рождения не повесился. А другой сморкается в старые хлопчатобумажные носки, оригинала корчит…

— Девушки, не составите компанию двум холостякам?

— Какие же мы девушки! Нам до пенсии пять лет на двоих осталось.

— Что ж, извините за любопытство.

— Зачем ты его прогнала, Свет? Посидели бы, покушали чего-нибудь вкусненького.

— Иди и сиди с этими ферфлюхтерами, кто тебя держит.

— Я одна боюсь.

— Что ж ты думаешь, я с кулаками защищать брошусь, когда тебя насиловать потащут?.. Да и не понимаю я мужиков, которые носят серьгу в ухе. Ну ладно пират носил. Он дикий, он, наверное, даже не знал, какого он пола. Но эти-то бугаи в малиновых пиджаках!..

— Ну а как твои дела? Что нового в личной жизни?

— Я в последнее время стала скупой на эмоции и откровения.

— А я такая разговорчивая! Если нет собеседника поблизости, я просто высовываю язык и болтаю во все стороны. Вот так…

— Хорошее занятие для современной женщины. Главное, совсем не остается времени сесть и поразмыслить: а что, собственно говоря, происходит и чем может кончиться? Жизнь бьет по голове и ничему не учит, как ребенка, которого наказали, и ему больно, но он не понял, за что. Дождешься ты. Выпьют тебя мужики и бросят в траву, а какой-нибудь бомж подберет и сдаст в приемный пункт дома для престарелых.

— Завидно? У тебя в характере ничего нет от счастья, только проблемы повсюду мерещатся. А у меня сейчас такое впечатление, что из жизни вырвали самые интересные страницы. Вот и наверстываю. Что еще делать, когда языком не болтаешь? Муж сбежал от потрясений на край света. Замочила белье в тазу месяц назад, оно возьми и протухни. Теперь в ванную не зайдешь, умываюсь на кухне. Дочь такой стервой растет — говорить с ней невозможно. Взяла и выбросила кольцо, которое мне Сушка подарил. Для нее же собирала эти драгоценности, а в ответ: «Еще поорешь на меня полгодика, и они мне не понадобятся. Красоваться в сумасшедшем доме не перед кем». Только сын молчит в трубку, молча осуждает. Может, у него комплекс неполноценности?

— И я даже знаю откуда.

— Но не могу же я все вернуть назад и не хочу. От Сушки я получаю душевное спокойствие. Недавно сказал так красиво: «Мы с тобой одни на лоне природы. Другие гуляют по бедрам, обнимаются на талии, целуются в пупке. Но на лоне только мы!» Он меня так любит, так жалеет.

— Как собес — инвалида первой группы.

— Что-то ты располнела, подруга. Пирожные без счета уплетаешь?

— Полнота к зрелости — это способ организма бороться с морщинами и дряблостью кожи.

— Сушке толстые не нравятся. Ты не представляешь, как важно для меня, когда он замечает, во что я одета, как причесана и чем пахну. Так приятно ходить с ним под руку и чтоб оборачивались нам вслед. А этот, бывший муж, всегда несся впереди и думал о своей науке. А обо мне кто подумает? Какая наука?

— Ну а Константин тут при чем? Зачем ты его с толку сбила?

— Все-таки пронюхала… Но правда же он хорошенький!

— У тебя характер женщины общественного гарема. Ведешь себя так, что с мужиков при одном твоем появлении штаны сами собой спадают.

— Да нужны мне твои Кости! Уж если у меня такой характер, то он просто неудачно кастрированный евнух. К тому же храпит, как сто пьяных сапожников. Иной раз так и тянет засунуть ему соску, чтобы притих. Вот Сушка выпить не дурак, а Кости — именно что дурак, то есть все подряд и с кем попало. Как он жив до сих пор! И головы на плечах у него нет, и вряд ли достанет. Если только отнимет… Для тебя же старалась, по большому счету, и научила кой-чему. Бывший муж называл это на китайский манер: «Зажженная свеча по ту сторону холма». Рассказывать не буду — испытаешь.