Шарлотта Армстронг - Продавец воздушных шариков
— Уверен в этом, — сказал Клифф. — Как вы полагаете, они последуют за вами, если вы переедете в тот дом?
— О, уверена, что дамы последуют! — воскликнула хозяйка. — У меня снимают комнаты три леди, которые живут здесь уже много лет.
— С нетерпением жду знакомства с этими дамами, — поклонился Клифф.
— Конечно, конечно. Разумеется, мистер Сторм. В любое время. Все трое уже в летах. — Ее блуждающий глаз словно намекал: «Слишком стары для этого». — Очень почтенные особы.
«Вот какова сила надежды», — цинично подумал Клифф, открывая чемодан и доставая его содержимое. Если будет время, надо обязательно поискать дом мечты миссис Пибоди. В противном случае придется просто поводить ее какое-то время за нос.
Ну что же, он добился того, что она будет на стороне Эдварда Рейнарда. Сделает все, что в ее силах. Что именно — это еще требовалось придумать.
В этот вечер Шерри, чувствуя, что не в состоянии спокойно вынести любопытные взгляды в кафе, купила сэндвич и отправилась с ним в небольшой сквер, прилегавший к больнице. Усевшись на скамейку, она принялась за свой ужин, а слезы покатились по ее щекам. Такого рода вещи не способствуют хорошему пищеварению, но в этот вечер, после захода солнца, Шерри не смогла удержаться.
Когда стемнело, она, с заплаканным лицом, пересекла улицу, надеясь, что ей удастся добраться до своей убогой кельи незамеченной.
Шерри открыла входную дверь, прошла мимо сверкавшей в свете электрических ламп лестницы и только тут заметила того самого человека, этого Клиффорда Сторма, сидевшего в гостиной с таким видом, словно он жил в этом доме.
— Добрый вечер, — окликнул он молодую женщину. — Привет, Шерри, как поживаете?
— А, привет. Значит, комната нашлась? — сказала Шерри, не поворачиваясь к нему полностью. — Что ж, я рада. Спокойной ночи.
— Не уходите. Сядьте. — Он принялся успокаивать ее. — Послушайте, если вы уйдете и будете плакать в одиночестве, вы же заставите всех вокруг почувствовать жалость. Разве вы этого не понимаете? Расскажите мне все.
— Ничего такого нет… Ну… Просто…
Шерри знала, что дамы сидели возле своего окна. Они не поздоровались с ней. Но карты теперь шелестели гораздо тише; Норны, разумеется, слушали изо всех сил. Неожиданно решившись, Шерри села. Она плакала со злости; эта злость до сих пор не покинула ее; черт возьми, почему бы ей и не сесть?
— Джонни приходила проведать его бабушка, — сказала Шерри, — вот что вывело меня из себя.
— Значит, сама Эмили? — поспешно спросил Клифф.
— О, так вы знаете ее? Ах да, я забыла.
— Первый наилегчайший вес по части интеллекта, вы не находите? — Клифф понизил голос.
— Я не знаю, что она из себя представляет, — сказала Шерри, даже не стараясь говорить тише. — Но я бы хотела… О, катись все к чертовой матери! Я бы хотела обладать той силой, которая, как они уверены, у меня имеется.
— Силой?
— Почему во всем обязательно моя вина? Почему считается, что я могу заставить других людей делать то, что я хочу? О, меня это просто…
— Так что же вы сделали на этот раз? — произнес Клифф, растягивая слова, и это тут же успокоило Шерри.
— Все равно, веселого в этом пока ничего не было.
Клифф увидел, как сверкнули ее темно-синие глаза, и это заставило его вздрогнуть.
— Понимаете, Джонни только взглянул на нее, — объяснила Шерри, — и сразу же расплакался. Конечно же, просто испугался. Он начал кричать. И никак не мог остановиться, а для него это очень плохо. Поэтому медсестра вывела ее из палаты.
— Готов поспорить, Эмили до этого не было никакого дела.
— Вы чертовски правы, до этого ей не было дела, — сказала Шерри. — Но что вы думаете? Это я подбила ребенка на это. Это я настроила его против нее. Это я подстроила так, что он завопил при виде дорогой, любящей бабушки, которая за всю свою жизнь не сделала ничего дурного!
Шерри закрыла лицо руками, теперь она смеялась сквозь слезы.
— Все это буквально сводит меня с ума, — заключила она.
— Да, да, — пробормотал он. — Эмили Рейнард — весьма недалекая женщина.
(Светлые волосы приятно пахнут, отметил он.)
— О, она не делала ничего плохого, — отозвалась Шерри, вытирая лицо. — Возможно, именно это так выводит меня из себя. Но только если она возьмет в голову, как именно должен вести себя кто-то, а этот кто-то будет поступать иначе, то она даже не допустит мысли, что с его точки зрения все, возможно, выглядит по-другому. Так вот, некоторое время Джонни будет очень пугливым. Понятно — ведь взрослый действительно обидел его. Он это запомнил. А ребенка нельзя обмануть.
— Какой взрослый обидел его? — мягко спросил Клифф. Ему не следовало задавать этот вопрос, но он хотел услышать версию Шерри.
— О, какой именно, он не помнит, — ответила она. — Слава Богу, и, надеюсь, он и не вспомнит, и никто ему об этом не скажет. В одном можно быть уверенным: я не скажу. Но подумайте, зачем мне желать того, чтобы Джонни вообще плакал? Я только хочу, чтобы он вырос и стал самостоятельным. Но нет, нет. Я пыталась объяснить Эмили, что мальчик просто испугался, на что у него есть все основания. И если бы она приблизилась к нему не так стремительно… Весь медперсонал знает об этом. Вначале они все двигаются очень медленно. Они не ждут, что ребенок сразу же освоится. А когда он все же начинает плакать, они не нападают на меня с обвинениями, что это я настроила его против них.
О, мне просто жутко надоели эти обвинения, обвинения, обвинения! — воскликнула Шерри. — Что произошло с этими людьми? Послушайте, ведь случиться может всякое. Иногда помимо нашей воли. Но потом ведь ты остаешься самим собой, правда? Ты продолжаешь быть тем, чем ты был. Вне всякого сомнения, — сказала она, глубоко вздохнув. — Посмотрите-ка, меня точно обуял припадок гнева. Хотя теперь мне лучше. Несомненно, это хорошая разрядка — время от времени покричать и поругаться.
— Никакого вреда в этом нет, — ласково пробормотал Клифф. — Что тут плохого?
— Ну… Я не знаю, — спокойно ответила Шерри.
— Послушайте, никто не посмеет обвинить вас в том, что вы сорвались.
Шерри иронически улыбнулась.
— Я полагала, вы слушаете меня, — сказала она. — Что ж, все равно спасибо.
Она встала.
Клифф Сторм откинул голову на спинку кресла и пристально посмотрел на молодую женщину.
— Я слушал, — довольно натянуто произнес он.
Он чувствовал, что потерял нить разговора. Он не понимал того, о чем только что говорила Шерри. Это раздражало его.
— А теперь — спокойной ночи, — сказала Шерри. — Спокойной ночи всем.
Норны издали притворные восклицания, словно только теперь заметили ее присутствие.
Пройдя по коридору, Шерри открыла дверь в свою комнату, зажгла свет и вошла, ощущая приятное спокойствие.
Ей пошло на пользу то, что она сорвалась перед мужчиной, своим ровесником, с которым почему-то было так легко разговаривать. Он должен был быть одних лет с Вардом, однако казался старше. Он крепко стоял на своих ногах, а она — на своих, и поэтому они могли свободно, на равных общаться. У Шерри мелькнула мысль, что сейчас Клифф уже не был похож на того человека, который сегодня днем был так поглощен страхом смерти и чувством жалости к себе.
Что ж, если он поборол временную панику, это к лучшему, и Шерри стало хорошо.
Клифф справился с ощущением, что ему нанесли какой-то таинственный удар, и начал перебирать в уме все сказанное. Он был уверен, что три пожилые женщины за карточным столом слышали весь разговор. Можно ли извлечь из этого какую-нибудь пользу? Клифф уже вежливо представился дамам, когда некоторое время назад спустился сюда после ужина; зачарованный блеск любопытства в их глазах он принял за обыкновенное трогательное цепляние за уходящую жизнь. Он не сообразил, что Норны никогда раньше не видели такого молодого симпатичного мужчину, проводящего вечер в этой гостиной, и просто умирали от желания узнать причину. Клифф вспомнил о том, что Шерри употребила одно-два слова, которые могли неприятно подействовать на утонченный слух дам.
Поднявшись, он не спеша подошел к ним.
— Надеюсь, милые дамы, на вас это не произвело дурного впечатления, — озабоченно произнес он. — Положение действительно очень неприятное.
— Вы давнишний знакомый миссис Рейнард, не так ли, мистер Сторм? — спросила миссис Линк, приглаживая прическу.
— Я встречался с ней много лет назад. Я довольно хорошо знаком с ее мужем. Развод — это всегда так печально, — благочестиво произнес Клифф.
— Это как посмотреть, — промолвила миссис Кимберли, с шумом ударяя картой.
— Разумеется, посторонний не имеет права судить, — сказал Клифф, угрюмо разглядывая кончик собственного носа. — Как говорится, у каждого явления две стороны.
