Ирина Комарова - Дивная золотистая улика
– А я о чем? Вот, пожалуйста, все подробности. Семнадцатого марта сего года в областное управление внутренних дел явился гражданин Поршнев Олег Гаврилович.
– Это тот самый бомж? – задала вопрос я.
– Почему бомж? У него квартира есть, однокомнатная и даже приватизированная. Алкоголик, да, но не бомж. Так вот, гражданин Поршнев обратился к дежурному с заявлением о том, что два дня назад был нанят в качестве киллера для совершения жестокого убийства. Но поскольку гражданин Поршнев является убежденным пацифистом…
– Если он пацифист, да еще убежденный, – перебила Нина, – как же он мог на убийство согласиться? Да еще на жестокое?
– Сильно выпивши был. То есть, до того пьян, что маму родную согласился бы зарезать, не то что постороннего мужика. Как сам Поршнев признает, он – человек пьющий. Но не душегуб и даже, как выяснилось, пацифист. Поэтому, слегка протрезвев, Олег Гаврилович раскаялся и пошел сдаваться. На нашу беду, в дежурке в тот момент оказался Водянкин. Ясно, что он обрадовался – такой плюс в отчетность. Преступление еще не совершили, а Водянкин его уже раскрыл. До чего жалко, что к нам в управление раскаявшиеся киллеры редко забредают!
– Раскаявшийся киллер вообще явление редкое, – пробормотал шеф, – вроде Снежного человека. Я, например, за всю жизнь ни одного не видел.
– Раскаявшегося киллера или Снежного человека? – заинтересовался Володя.
– Ни того, ни другого. Ладно, как этот Поршнев у Водянкина оказался, мы поняли. Докладывай, что дальше было.
– А что дальше? Дальше, как положено, допрос под протокол, – Стрешнев достал из тонкой зеленой папочки несколько листков, сколотых большой канцелярской скрепкой. Листки были исписаны каракулями, на мой взгляд, совершенно не поддающимися расшифровке. Но Володя продолжил, сверяясь с этими записями: – Гражданин Поршнев показал, что двумя днями раньше, то есть 15 марта, будучи в состоянии алкогольного опьянения, познакомился с гражданкой Котельниковой Е. Ю. В честь знакомства гражданка Котельникова предложила распить бутылку водки. В процессе распития она жаловалась на свою нелегкую женскую судьбу и на негодяя-мужа, загубившего ее лучшие годы. Когда гражданин Поршнев под воздействием алкоголя размяк, коварная женщина стала просить избавить ее от мужа, аргументируя тем, что этот изверг ей спокойно жить не даст, а заступиться за нее кроме гражданина Поршнева некому. Олег Гаврилович, испытывающий искреннюю благодарность за водку и за оказанное доверие, выразил согласие покарать изверга, но предупредил, что до сих пор ни чем подобным не занимался, поэтому у него нет соответствующего навыка, инвентаря… и вообще он слабо представляет технику процесса.
Я не выдержала:
– Что, гражданин Поршнев именно так и выражался? Техника процесса?
– Или это твое переложение? – хихикнула Нина.
– Формулировки мои, – с достоинством ответил Володя. – Но излагаю я краткое содержание допроса, проведенного Водянкиным. А вы, чем веселиться, лучше бы спасибо сказали. В протоколе столько ерунды, что существенную информацию, как иголку в стоге сена искать надо было. Поршнева все время в сторону уносило.
– Спасибо, – хором сказали мы с Ниной.
– Когда Водянкин допрос ведет, всех в сторону уносит, – заметил Гоша.
– Это да. Но и сам Поршнев – болтун, причем на редкость бестолковый. Одним словом, поскольку он уже ничего не соображал, то на предложение Котельниковой согласился. Тем более что она и способ предложила несложный: вооружиться железным прутом и напасть на злого мужа, когда он вернется с работы. Одного удара хорошей железякой будет достаточно, а если упавшего еще пару раз приложить, то ни одна, пусть и самая крепкая, голова не выдержит. В общем, подкараулил, налетел, настучал по башке и удрал. Быстро, надежно и безопасно. Существенным моментом было и то, что Котельникова обещала хорошо заплатить – была названа сумма в тысячу долларов.
Поршнев попробовал перевести это в поллитры, но не сумел, у него с арифметикой туго. Понял только, что по объему выйдет что-то около цистерны. Кто ж от такого богатства откажется? А когда Котельникова кольцо с изумрудом с пальца сняла и в качестве задатка ему предложила, он готов был немедленно с ее супругом расправиться.
Короче, высокие договаривающиеся стороны достигли полного согласия. Котельникова назвала Поршневу адрес и вручила фотографию, где она изображена вместе с мужем. Разрешила пару дней присмотреться к будущей жертве – чтобы не ошибиться вдруг при нападении, и место выбрать поукромнее, но потребовала к концу недели вопрос закрыть.
Когда она ушла, Поршнев на радостях допил все спиртное, что нашел в доме и, естественно, выпал из реальности. А поскольку организм у него подорван регулярными злоупотреблениями, то в себя он пришел почти через сутки.
– И долго соображал, откуда взялась фотография с не известными ему людьми и каким образом появился перстень с изумрудом, – подсказал Гоша.
– Точно, так и было. Вспомнить он, конечно, ничего не мог, пока не опохмелился. Но когда вспомнил… Знаете, человеческий мозг – самое удивительное изобретение природы! Он иногда такие чудеса акробатики демонстрирует! Вот и у Поршнева что-то перемкнуло. Он решил, что заказ Котельниковой уже выполнен, и он этого мужика с фотографии ухайдакал. Как он себя представил: весь в крови, с куском ржавой трубы в руках, тут ему плохо стало. В смысле, извините девочки, наизнанку вывернуло, до желчи. И вот представьте, сидит этот алкаш в загаженной комнате, среди пустых бутылок, в одной руке фотография Котельникова, в другой – перстень с изумрудом. Сидит, ждет, когда за ним явится наряд милиции, и воет от страха. Потому что в тюрьму не хочется, а бежать некуда. Он хоть и придурок, а понимает: на улице ему долго не продержаться, даже перстень с изумрудом не поможет.
– Перстень в такой ситуации, наоборот, помешает, – уточнил шеф. – Лихие люди за него голову оторвут, не задумываясь.
– Вот именно. В общем, посидел наш Поршнев, поплакал над своей судьбинушкой горькой, а потом пришла ему в голову светлая мысль: повеситься. И в смерти своей обвинить Котельникову, которая его на преступление толкнула.
Естественно, что стандартной посмертной записки со словами «В моей смерти прошу винить гражданку К.» было недостаточно. Требовалось подробное описание всего, что произошло. Как Поршнев ручку и листок бумаги в своей хате искал, это тема для отдельной песни – он подробно рассказал, а Водянкин все в протокол занес. Но нас это сейчас не волнует. Дело в том, что как его в киллеры нанимали, это Поршнев достаточно четко вспомнил, а вот когда дело дошло до исполнения, – ничего нет! Заклинило. Вроде мужик с фотографии с проломленной башкой перед глазами маячит, а где Поршнев его убивал, как… Ну, не помнит он момента убийства и все тут!
– Ты Володя хорошо рассказываешь, только длинно очень, – ласково заметил Баринов. – Лучше сразу скажи, догадался Поршнев проверить? Сходить по адресу, который ему якобы Котельникова дала?
– Почему «якобы»? Котельникова и дала, он же ее опознал.
– Ты протокол опознания читал?
– Это не совсем протокол. Водянкин, как обычно, напортачил. Просто Поршнев сидел в комнате, давал показания, а когда Котельникова вошла, он вскочил, пальцем на нее указал и заявил: «Это она и есть! Та самая баба, что меня нанимала мужа прикончить!» Вот и все опознание.
– Прелестно, – пробормотал Гоша.
– Водянкин, конечно, кретин, – слегка надулся Володя, – кто спорит? Но Поршнев, тем не менее, Котельникову узнал. И очень уверенно, с первого взгляда. И перстень ее, и мужик на фотографии – ее муж. Так какое здесь может быть «якобы»?
Поскольку никто ему не ответил, Стрешнев опять заглянул в свои записи и продолжил:
– Адрес был записан на обороте фотографии Котельникова. Я думаю, только поэтому он у Поршнева сохранился. Так что отправился наш киллер-самоучка на место предполагаемого преступления. Сначала у ребятишек, что во дворе играли, попытался выяснить, мол, хоронили сегодня кого? Пацаны посмеялись над ним, но сказали, что ничего такого не было.
У Поршнева надежда появилась. Сел он во дворе на лавочку и стал ждать. А пока ждал, прикидывал, как быть, если все-таки он убил Котельникова. И по всему у него выходило, что лучше будет пойти самому в милицию и сдаться. Добровольное признание, чистосердечное раскаяние и все такое… глядишь, и не дадут очень много. В конце концов, и в тюрьме люди живут. А там, глядишь, амнистия или за хорошее поведение условно-досрочное освобождение выйдет.
Одним словом, сидит, с волей прощается, свою тюремную жизнь вперед расписывает… Когда Поршнев увидел Котельникова, как тот живой и невредимый домой идет, то чуть в обморок не упал. Хотел на шею ему кинуться, да с лавки подняться не смог. Но в голове у него настолько мысль о добровольном признании засела, что отдышавшись, он прямо оттуда, со двора, в милицию отправился. А поскольку дорога проходила мимо пивного ларька, немного задержался. Надо же было отпраздновать. И уже семнадцатого, с утра – по его меркам «с утра», разумеется, к нам явился. Вот, собственно, и вся история.
