Себастьян Жапризо - Прощай, друг!
— А я — в Авейроне… Я не знаю Америки, ты не знаешь Авейрона.
С меланхоличным видом он выдыхает дым под колпак лампы, но этого явно недостаточно для того, чтобы согнать с лица легионера насмешливую улыбку.
— Говори, что имеешь сказать, фараон.
Снова вздох Мелутис вынимает из внутреннего кармана пистолет, открывает один из ящиков стола и швыряет его туда. Потом опять тычет себя в грудь пальцем:
— Кое-что, идущее отсюда! Правда!.. Мне больно думать, что ты кончишь каторгой Пожизненной! Ни за что, ни про что!
— Я сейчас разрыдаюсь.
Откинувшись на спинку стула, легионер дует на кофе, чтобы его остудить. Инспектор внезапно встает и начинает мерить шагами кабинет, описывая вокруг легионера круги.
— Послушай меня, Франц. Известно, что сейф открыл Барран. Известно, что револьвер принадлежит ему. Тогда к чему отрицать?.. В твоем деле будет записано, что ты помогал следствию! Черным по белому, в моем изложении!.. А я, имей в виду, на хорошем счету, ко мне прислушиваются.. Постой, еще того лучше — я поговорю с судьей! С твоими-то наградами ты запросто отделаешься принудительными работами! Даю руку на отсечение, ты получишь отсрочку приговора!
Пропп выслушивает эту тираду, не глядя на инспектора. Когда тот умолкает, он ставит стаканчик с кофе перед собой на стол.
— Сожалею, однорукий. Я не был в этом подземелье. Но я скажу тебе кое-что, идущее отсюда (он тоже тычет себя пальцем, но не в грудь, а в лоб) если этот Барран там был то сейф он не взламывал, он его открыл. Значит, у него была комбинация. От кого он ее получил?
Мелутис, глядя на него, усаживается за стол.
— У него было три дня и три ночи, чтобы перебрать все возможные комбинации, — говорит он.
— Займись чуток арифметикой Ему понадобилось бы полгода!
Мелутис, не сводя с Проппа глаз, задумывается. Похоже, он тоже понимает, что это невозможно. Пропп тем временем затевает что-то странное. Взяв стаканчик Мелутиса, он до верха доливает из него свой. Потом широко улыбается старшему инспектору.
— Гляди, фараон. Если я положу сюда пять больших монет и кофе не перельется через край, ты будешь искать того, кто дал твоему Баррану комбинацию?
Мелутис, не выказывая удивления, склоняется над столом, чтобы удостовериться, что стаканчик легионера наполнен до краев. Он поднимает на Проппа ничего не выражающий взгляд:
— А если ты проиграешь?
Ответа нет Инспектор выпрямляется, задумчиво глядя на легионера.
— Вот что если ты проиграешь, то дашь мне информацию. Правдивую! Ты скажешь мне, почему ты бросился бежать там, в Орли, когда никто не собирался тебя ловить.
— Проиграю? — насмешливо говорит Пропп.
И протягивает руку над столом, ладонью вверх Мелутис, порывшись в ящике стола, достает оттуда столбик пятифранковых монет, который отобрали у легионера, и кладет ему на ладонь Пропп разворачивает фольгу, раскладывает монеты в ряд на столе у стакана. Без лишних слов, опустив голову, чтобы глаза были на уровне края стаканчика, он начинает свою игру.
Первая монета уровень поднимается, кофе не выливается.
Вторая монета кофе не выливается.
Третья не выливается.
Оба склонились над столом, каждый со своей стороны, и неотрывно смотрят на бумажный стаканчик. Купол черной жидкости, неправдоподобно выпуклый, возвышается над его краями. В тишине правая рука легионера берет четвертую монету опускает ее в кофе, не давая попасть туда воздуху. Из стаканчика не вытекает ни капли.
В этот момент в кабинет входят Муратти и другой дежурный инспектор. Уткнувшись подбородком в скрещенные на столе ладони Мелутис делает им знак не шевелиться Пропп лениво оборачивается.
— Последняя, фараон, — негромко говорит он.
Затаив дыхание он осторожно окунает монету в жидкость чуть приподнимает ее и отпускает.
И кофе проливается.
Двое мужчин склоненные над столом какое то время остаются недвижимыми задерживая дыхание словно время для них остановилось.
Мелутис первым откидывается на спинку стула. Он сохраняет серьезность. Если он и доволен то по нему этого не скажешь. Все что он хочет теперь — это получить свою информацию.
Пропп же изумленно, словно не веря своим глазам смотрит на растекшуюся по столу черную жидкость. Мелутис требовательно спрашивает:
— Итак, если ты не знаешь Баррана, то почему же ты так резво удирал там в Орли? Почему? Какую ты за собой чувствовал вину?
Чтобы заставить Проппа очнуться инспектор тыльной стороной ладони смахивает стаканчик с кофе со стола на пол.
— Правду! — рявкает он.
Двое его подчиненных безмолвно стоят позади легионера. Тот наконец вновь обретает непринужденность проиграл так проиграл.
— В ночь с четверга на пятницу я гульнул кое с кем в Нейи. Все кончилось скверно для тех типов.
Мелутис, бешено вращая глазами, с размаху опускает на стол кулак.
— Врешь!
Пропп равнодушно пожимает плечами, словно говоря «Хочешь верь, хочешь нет». Его стул как и Мелутиса, вращающийся Безразличный к душевному со стоянию старшего инспектора, легионер, оттолкнувшись ногой, крутится вместе со стулом, давая понять, что не хочет больше его видеть.
Франц Пропп, крутнувшись на стуле, оказывается лицом к двери кабинета. Но теперь уже утро, лампы потушены. На пороге приведенные инспектором, стоят толстяк с бородкой и двое его компаньонов по вечеринке в Нейи.
По беспорядку в их одеждах и на лицах видно, что их вытащили из постелей.
Мелутис и Муратти тоже находятся в кабинете. Несколько секунд трое свидетелей молча, словно зачарованные, разглядывают Проппа Легионер бреется электробритвой на батарейках демонстрируя свою самую лучезарную улыбку.
— Это он, — говорит толстяк.
Пропп неестественным, словно механическим голосом вещает.
— Папы нету! Папы нету!
Делает на стуле еще пол оборота и продолжает безмятежно бриться. Толстяк поворачивается и уходит. Двое остальных прежде чем последовать за ним, ограничиваются утвердительным кивком в сторону Мелутиса.
Старший инспектор закрывает за ними дверь. Он снова наедине с Проппом. Задумчивый, он подходит к столу и обращается к легионеру с каким-то даже непрофессиональным интересом как если бы ему ни как не удавалось поверить чему то или что то понять.
— На поворотном круге гаража? — спрашивает Мелутис.
Он описывает пальцем окружность на поверхности стола Пропп усиленно кивает.
— А ты останавливал, когда вздумается? Пропп снова кивает.
— А какая она была из себя, эта девчонка? — снова спрашивает Мелутис, не сводя с него глаз.
— Слишком хороша для тебя, фараон.
Самое неожиданное, что Мелутис и не подумав разозлиться, качает головой словно соглашаясь.
Барран внезапно просыпается и рывком садится в кровати с балдахином мадемуазель Аустерлиц.
Ватерлоо рядом с ним нет. На улице день.
Барран в голубой пижаме господина Аустерлица соскакивает на пол. Быстрыми шагами обходит квартиру в поисках девушки. Ее нигде нет.
Барран возвращается в гостиную. Как раз в это время открывается входная дверь Появляется Ватерлоо затянутая в светлый плащ свежая и причесанная. Она радостно улыбается и закрыв за собой дверь прислоняется к косяку В руках у нее утренние газеты.
— Почему ты не возник раньше? — с нежностью спрашивает она.
— Раньше чего?
— Раньше всего этого. Ну не знаю три месяца, неделю назад!
Девушка подходит к Баррану и привстав на цыпочки, целует его в губы. Барран похоже, лишь наполовину успокоен ее возвращением.
Не говоря ни слова, он идет в глубь прихожей, распахивает дверь в ванную. Открывает краны Ватерлоо идет следом за ним на ходу снимая плащ. Под ним — только черное шерстяное трико как у гимнастки.
Она смотрит на Баррана который разворачивает приготовленную для него рубашку. Она держится с ним ласково и еще слегка боязливо.
— Это папина рубашка.
Ватерлоо направляется к велотренажеру установленному в углу ванной комнаты. Положив руку на руль, она начинает медленно крутить педали. Барран садится на край ванны, чтобы проверить температуру воды.
— Какой у тебя отец?
— Замечательный. Почему ты спрашиваешь7
— Давно умерла твоя мать?
— Когда рожала меня.
— И он больше ни разу не был женат?
— Нет. Но зачем тебе это?
Она перестала крутить педали Барран пожав плечами, меняет тему.
— Что пишут газеты?
Ноги девушки снова приходят в движение.
— Американец признался, что был с тобой в подземелье, — как ни в чем не бывало говорит она.
Барран никак на это не реагирует. Даже не пожимает плечами. Он не верит этому, и все. Словно не слыша ничего такого, он продолжает наполнять ванну — горячая вода холодная, — сам думая о другом. Потом безмятежным тоном говорит.
— Ночью мне снилась вода… Вода повсюду… — Помолчав, он добавляет: — Я знал типа который в Индокитае просидел в воронке, полной воды, восемнадцать часов… Один… Вот это парень.
