Алекс Норк - Кто здесь
- Как вы собираетесь разрабатывать эту контору?
Генерал некоторое время молчал, потом посмотрел на своего помощника, и по ответному выражению лица Андрея Торнвил понял, что у них есть уже план.
- Андрей правильно сказал: мы не знаем, куда и насколько глубоко проникли их люди. Поэтому действовать вынуждены исключая информационные утечки. Внедряться к ним будет сам Андрей. - Генерал откинулся на спинку кресла. - Легенда в целом готова. Он пойдет к ним ни много, ни мало как приехавший для мирных переговоров американец, делегированный вашими моголами парламентер. Как вам такой сюжет?
- Оригинально... - Торнвил, насколько мог, прикинул в уме ситуацию во все стороны. - Только...
- Что?
- Почему он, а не я?
- Потому что там не будет наших скрытых камер, полковник. И вообще, помощь может вовремя не подоспеть. Этого я вам, генерал, жестко глядя на Стенли, покачал головой, - ни за что не позволю.
Стало ясно, что спорить тут бесполезно, и сразу выросло беспокойство за русского друга.
- Но какую-то страховку предусмотреть необходимо, - начал Торнвил, - если это совершенно дикие люди, а так оно и есть...
Андрей успокаивающе ему улыбнулся одними уголками больших серых глаз:
- Мы думаем над этим, Стенли, не волнуйся. И придумаем что-нибудь.
- Что-нибудь нам не подходит, - хмуро поправил его генерал. - Эти люди не психи, имей в виду. Так что, пока не оценим все крайние ситуации, ты к ним не пойдешь.
Андрей скептически чуть повел бровью, а Торнвил вдруг вспомнил один эпизод двухгодичной давности, здесь в Москве.
...........................................................
Он познакомился на посольском приеме с очень милой молодой женщиной, русской женой американского журналиста. Кто она по профессии?... Какой-то филолог. Этот их журналист немного работал на его спецслужбу... Когда он познакомил Торнвила со своей женой, смеясь предупредил: "Лена может все о тебе рассказать, о твоих болезнях, о прошлом. Опасная женщина". "Ты прекрасно знаешь, - строго поправила она, - что я никогда не делаю этого, если меня не просят". - "О, я вас очень прошу", - не думая ни о чем серьезном предложил Торнвил. И тут же обратил внимание на устремленные на него глаза - большие, светлые, с каким-то уходящим внутрь пространством. И сразу почувствовал приятное успокаивающее ощущение от этих глаз. Секунд десять он, улыбаясь, ждал, потом услышал: "Вы очень здоровый человек, Стенли. Но все же опасайтесь с возрастом сладкого. У вас есть некоторая диабетическая наследственность по женской линии". - "Моя бабушка по матери страдала сильным диабетом," - сразу же вспомнил он. - "И умерла довольно рано, добавила Лена, - до шестидесяти". "В пятьдесят девять." - "Вот. Алкоголь вам тоже на этой почве не очень показан. Но вы его и не слишком любите... Так, что у вас с седьмым верхним зубом слева?" - "Вчера поставили пломбу". - "Понятно,... так, так, правая коленная чашечка была травмирована". - "Да, очень давно на футбольном поле". - "Могу точно сказать, что тогда у вас была трещина мениска. Он сросся. А в остальном все нормально". - Она взглянула на него улыбчиво и чуть лукаво. - "Вы неплохой человек, Стенли... но недолюбливаете кошек. Зато вас любит начальство... У вас нет детей, не было брака". - Довольный муж-журналист хлопнул его по плечу: "Я ведь ей ничего о тебе не рассказывал!". - "А как вы все это делаете?" - спросил удивленный Торнвил с шевельнувшимся внутри профессиональным интересом, но не узнал ответа, потому что муж Лены снова обратился к нему: "Могла бы кучу денег зарабатывать, а, Стенли? Отказывается, не хочет". - "Я тебе много раз объясняла, спокойно ответила она, - не "не хочу", а не могу. Мне нельзя так зарабатывать деньги". - "Почему?" - спросил уже Торнвил. "У каждой души свои задачи". Он не очень-то понял этот ответ, тем более, что муж снова вмешался с ошеломительным сообщением: "Она и с мертвыми умеет разговаривать!" - "А что тут такого, дорогой? Только не с мертвыми, а с их душами"...
"Много еще на свете удивительного", - примерно так он потом суммировал для себя впечатления того вечера. А по поводу мертвых вообще, что называется, не взял в голову.
Их службы тоже пытались изучать в своих целях паранормальные явления, но Торнвил что-то не слышал о больших в этой области успехах. Зато англичане несколько лет назад, провалив русскую агентуру в Южной Африке, пустили слух, что сделали это с помощью своего знаменитого экстрасенса, который, якобы, мыслью останавливал часы на Большом Бэне. Только русские на эту удочку не попались, проверили все у себя и через пару месяцев арестовали работавшего на англичан предателя, которого те очень ценили и хотели этим розыгрышем с часами прикрыть.
- О чем вы задумались, полковник?
- Вспомнил одну молодую русскую женщину. Она вполне реальный экстрасенс, хотя не практикует. Замужем за нашим журналистом.
Генерал вопросительно поднял брови.
- Сам не знаю, - пожал плечами Торнвил, - в свое время она произвела на меня сильное впечатление. Рассказала все обо мне, даже о старой травме колена. Но самое удивительное - умеет общаться с умершими душами. То есть я хотел сказать - с душами умерших. Упомянула об этом, как о какой-то безделице. Что мы потеряем, если я встречусь с ней и осторожно проконсультируюсь? Конфиденциальность нам гарантирована.
Андрей, не скрывая юмора, посмотрел и на него и на генерала:
- Вы это серьезно?
- Займитесь, полковник, - не обращая внимания на тон подчиненного, согласился тот, - чем черт не шутит. Нам сейчас любая малость на пользу. Машина в вашем распоряжении.
Через полчаса Торнвил звонил из своего гостиничного номера в знакомое ему агентство.
- А я и не знал, что ты в Москве, - ответил ему тот самый журналист, - как ты опять здесь оказался?
- Короткая командировка. У меня к тебе маленькая просьба.
- Какая?
- Посодействуй, чтобы твоя замечательная супруга на меня взглянула. Помнишь, она диагностировала мое больное колено?
- Ха, конечно помню.
- Ну вот, много лет оно молчало да вдруг разболелось. А рентген ничего не показывает. Может быть ее не затруднит?
- Разумеется не затруднит. Знаешь, у нас год назад родился малыш...
- Поздравляю!
- Спасибо. Лена сидит с ним дома, сейчас не работает. Рада будет тебя увидеть.
- А когда можно заехать?
- Да хоть сейчас. Запиши адрес и отправляйся, а я ей сам позвоню.
- Прости, что беспокою вас обоих.
- Какое тут беспокойство, Стенли, ей совершенно нечего делать...
Торнвил потратил еще полчаса на то, чтобы заехать в большой магазин и выбрать игрушку для годовалого ребенка. Потом с ней и с большим букетом цветов он отправился по указанному адресу в один из старых районов Москвы. Район, где дворянские особняки прошлого века соседствовали с фундаментальными зданиями сталинской постройки, еще до сих пор престижными в понимании местной элиты. Находясь в центре города, но не на основных магистралях, эти улицы хранили на себе приятный исторический покой, незыблемость, независимость от происходящего.
Но по дороге сюда Торнвилу кое-что не понравилось. Профессия есть профессия.
Врач, где-нибудь вечером в ресторане или в оперном театре, все равно автоматически обращает внимание на лица людей. И мысленно отметит человека с характерными почечными мешками под глазами, щитовидными проявлениями, ну и прочим. Не захочет, а заметит... И этот светленький "жигуленок" привлек вдруг внимание Торнвила, когда он в медленной череде машин двигался в центре города. Привлек - значит надо проверить.
Перед очередным светофором Торнвил включил задний правый сигнал на поворот в переулок... и "жигуленок" стал быстро перестраиваться туда же. Но вместо поворота машина Торнвила рванулась прямо и он успел заметить, как задний автомобиль, чуть растерявшись, двинулась потом следом. "Поздно, ребята!", вслух произнес он, нахально срезав между машинами в третью линию. "Большой привет!"... И "жигуленок" стал безнадежно сдыхать, путаясь в плотном движущемся потоке. Еще через минуту Торнвил совсем оторвался, потом попетлял в переулках, фиксируя задний обзор, и наконец, оказался на нужном месте.
"Значит Лубянка все-таки поставила за ним наблюдение. Ну что ж, они с Блюмом, ведь, то же самое бы сделали. Таковы правила игры. Вернее, здесь действуют сразу два правила: во-первых, гостя надо в целях его безопасности опекать; во-вторых, гость может быть и с "двойным дном". То есть, выполняя одно задание, может выполнить и еще какое-то. Например, выйти на связь с местным агентом-информатором. "Правильно действуют, - подумал Стенли, - как настоящие профессионалы".
В Москве, когда бы вы ни пришли в гости, вас первым делом попробуют накормить. И если вы не хотите, отказываться все равно придется очень долго. Но даже если это удалось, чай нужно пить обязательно. С домашним или покупным пирогом, вареньем и медом. Две чашки - как минимум.
После третьей чашки Торнвил объявил, что больше он уже не может.
