Илья Шульман - Человека преследует тень
Когда Анна со слезами рассказала про человека, по воле которого она оказалась на Севере, Романов достал из сейфа небольшую фотографию и показал ее женщине:
— Он?
— Он… — прошептала Анна побелевшими губами.
— Бояться его не надо. Он уже не причинит вам вреда…
— Ой, батюшки, наконец-то! — облегченно вздохнула Анна и нерешительно добавила: — И «братец» мой тоже с ним?
— Ковач пока на свободе. Он нам нужен… Но это к вам теперь отношения не имеет.
— Нет-нет, — заторопилась Анна. — Вы не подумайте…
— Напишите Ковачу записку, — предложил Романов. — Вы, Анна, напишите, что. боитесь Огаркина и уезжаете с Гудовым на «материк». Сообщите, что зарегистрировались. А вы, Гудов, уведомьте Ковача, что еще приедете сюда, и попросите приглядеть за вещами.
— Вот и все, — довольно заметил Романов, когда записка была написана. — Придется пока вас задержать.
— Мы знаем…
— Нет, в тюрьму отправлять не будем. Это уж суд решит… Поживете пока тут. — И, уже обращаясь только к Анне, добавил: — На своего ребенка вы имеете все права. Никто не посмеет лишать ребенка матери.
Анне хотелось поблагодарить его, но она не решалась это сделать.
— Желаю, чтобы у вас все кончилось хорошо, — сказал в завершение разговора Романов. — Это правильно, что вы сами свою совесть очистили…
На этот раз Ковач сам разыскал Алешкина. Он пришел к нему на полигон и еще издали весело прокричал:
— Живем, Павел!
— Чему это ты радуешься? — удивился Павел, еще не забывший, каким жалким и испуганным был Ковач несколько дней назад.
— Нюрка с Гудовым уехала! Так лучше. Свеча вернется, с меня взятки гладки. Сбежала его невеста с возлюбленным. Ха-ха-ха-ха!..
— А от Свечи ничего?
— Ничего.
— Не врешь?
Ковач даже раскрыл рот от удивления:
— Никак тебе он нужен?..
— Нужен!
— Соскучился?
— По такому соскучишься… Век бы его не видеть. Но товар куда девать?
— Товар не пропадет! — убежденно, сказал Ковач. — Сам хозяин приедет или пришлет кого… Точно!
— Кто приедет?
— Это не наше дело. Береги товар, паря, купец найдется!
— Знаешь, а не говоришь, — обиделся Павел.
Ковач забожился:
— Не знаю, вот тебе… ей-ей!
— То-то.
— А ты, парень, не тужи. Нужны мы, и деньги у нас будут…
Глава пятнадцатая
— Попробуем подвести итоги, — предложил Романов Ильичеву. — Кое-что уже сделано.
— Да, с Огаркиным мы закончили. Свою вину он признал полностью, можно передавать дело в суд. Об остальных ни слова. Гудовы нам дать ничего не могут…,
— Остаются Ковач и Серегин, — подсказал Романов.
— Ковач и Серегин, — задумчиво повторил Ильичев. — Ане кажется ли тебе странным, что Лопаев до сего времени не встретился с Серегиным? Деньги-то Серегину прислал Лопаев, должен же он за ними явиться…
— По логике должен, но пока не сделал ни одного шага для встречи с Серегиным. Не думаю, чтобы ему удалось нас обмануть.
— А может, выжидает, пока мы перестанем обращать на него внимание. Не прилетел же он за десять тысяч километров, чтобы пожить здесь в гостинице…
Зазвонил телефон.
— Ильичев слушает. Телеграмма? Очень хорошо! Пришлите немедленно.
Капитан положил трубку.
— Вот он, Владимир, долгожданный приз за наше терпение.
— Телеграмма из Ленинграда? — высказал предположение Романов.
— Нет, не отгадал! Гораздо нужнее для нас в этот момент.
На пороге появился дежурный.
— Товарищ капитан, срочный пакет.
— Давайте!
Ильичев отпустил дежурного, раскрыл конверт.
— На, читай, Владимир! Читай вслух.
— «Поселок Угольщиков. До востребования. Александру Серегину. Приезжай за посылкой. Лопаев».
Романов присвистнул:
— Неужели еще деньги привез?
Едва ли. Просто условная шифровка.
Тогда они все сейчас зашевелятся.
— Нам это на руку. Считай, что у нас с тобой начался государственный экзамен.
— Выдержим.
— Ну, добро.
— Только бы Полюшко-поле там в Ленинграде ничего не почуял. Пока он живет открыто: рестораны, женщины, загородные прогулки…
В кабинет неслышно вошла миловидная сухонькая женщина — секретарь отдела. Она молча положила на стол свежую почту, взяла папку с подписанными бумагами и также неслышно удалилась.
Ильичев перелистал почту, отобрал самое важное и стал читать.
Романов хотел было пойти уже к себе, но громкий возглас удивления заставил его задержаться.
— Везет же нам сегодня!.. На, читай!
Да, сообщение действительно было важное. Значит, Полев ничего не заметил. В противном случае не стал бы он взамен проданного старенького «Москвича» покупать роскошную легковую машину «ЗИМ».
— Ну, как наш Полюшко-поле? — спросил Ильичев Романова, когда тот дочитал бумагу.
Романов пожал плечами:
— Непонятно!
— Я думаю, Владимир, надо тебе срочно лететь в Ленинград. В любой день Полев может почувствовать неладное и исчезнуть. Тогда будет трудно его искать.
— Может, кто другой полетит?
— Нет, полетишь ты. И наверное не один. Я поговорю об этом сегодня с комиссаром.
Романов встал.
— Будет приказ — полечу.
— А пока, Владимир, проверь, все ли у нас готово. Я тоже проскочу в соседний поселок, поинтересуюсь Ковачем…
Был час обеденного перерыва. То и дело раскрывались двери поселковой столовой, и в маленький зал вваливались все новые и новые группы посетителей. Строители, приисковые рабочие и заезжие шофера приносил^ с собою острые запахи свежеструганых досок, бензина и солярки. Смешиваясь с пряным ароматом борща и жаркого, эти запахи щекотали гортань.
Черненькая официантка, воспользовавшись передышкой, поправляла косынку, когда ее требовательно подозвал к своему столу пожилой мужчина с густой копной волос.
В отличие от других этот мужчина ел не спеша, со вкусом. Девушка заметила это еще в тот день, когда впервые обслужила незнакомого посетителя.
— Я вас слушаю…
Мужчина отложил в сторону вилку, вытер губы бумажной салфеткой и с упреком сказал:
— У вас не умеют готовить шашлык. Пригласите ко мне заведующего.
Девушка недовольно передернула плечами и отправилась за заведующим. Через минуту Ковач уже стоял возле требовательного посетителя и выслушивал его упреки. Мужчина, отрекомендовавшийся инженером Лопае- вым, говорил со знанием дела, как истинный гурман.
— Условий нет. Тесно, жаровню некуда поставить, — пытался оправдаться Ковач.
Он казался растерянным рядом с самоуверенным, знающим себе цену инженером.
— Организуйте условия, — поучал Лопаев. — Никто за вас работать не будет. Исподволь и сырые дрова загораются…
Ковач вскинул голову и недоуменно уставился на посетителя:
— Простите, я вас не понял…
Инженер презрительно усмехнулся.
— Не мудрено, что работать не умеете, если понимать разучились…
Ильичев, с увлечением поглощавший блины, слышал только обрывки разговора, но Ковача он видел хорошо.
От него не ускользнуло выражение растерянности на лице заведующего столовой.
Однако Ковач быстро овладел собой и пригласил посетителя посмотреть кухню и служебные помещения.
— Увидите, как нам трудно в таких условиях…
Лопаев, снисходительно улыбаясь, надел белый халат
и следом за заведующим пошел на кухню.
«Началось, — подумал Ильичев. — Эх, узнать бы, о чем они сейчас говорят!»
Капитан милиции быстро утратил интерес к блинам и вышел на улицу. Через минуту к нему подошел Доронов.
— Разрешите прикурить!
Пожалуйста.
Подавая спички, Ильичев тихо приказал:
— Наблюдай за выходом из кухни. Инженера возьми на себя…
И они разошлись в разные стороны.
Лопаев вышел через кухню и, не оглядываясь, зашагал к остановке автобуса.
«До чего же самоуверен! — удивился Ильичев. — Даже не обернется! Ишь, как себя натренировал!»
Доронова не было видно, но. капитан знал, что и сейчас не сводит глаз с высокой фигуры Лопаева.
Вскоре к остановке подкатил маленький приисковый автобус. Забрав пассажиров, он двинулся в путь. В ту же минуту Доронов покинул свой наблюдательный пункт и, перескакивая через валуны и редкий кустарник, ки. — нулся вниз по склону к тому месту, где дорога тугой петлей охватывала каменистую грудь сопки.
Садиться в автобус на остановке. Доронов не захотел, опасаясь привлечь внимание Лопаева.
«Сяду на петле, — решил он, — там, где садятся гидромониторщики…»
Вот и дорога! Доронов перешел на шаг, отдышался, присел на камень и закурил. Неподалеку гудел гидромонитор, ворчала речушка. Наконец за поворотом «послышался шум мотора. Доронов повернул голову и увидел грузовую машину.
«Где же автобус? — беспокойно подумал он. — Неужели не успел?»
