Шон Бёрк - Побег Джорджа Блейка
Особенно занимательная версия была выдвинута одним иностранным журналистом, который говорил с сильным славянским акцентом. Он высказал мнение, что побег Блейка был спланирован как военная операция и осуществлялся под руководством КГБ. Блейк, по его словам, был вывезен из Англии в день побега и пересек Европу на самолете, вертолете и автомобиле в сопровождении сотрудников секретной службы Чехословакии.
Была показана карта с маршрутом следования Блейка и с указанием отелей, где он якобы останавливался. Откуда журналист получил такую информацию? Из восточноевропейских источников, которые, в силу очевидных при* чин, не могут быть названы. Мы с Блейком посчитали весьма вероятным, что КГБ организовал «утечку» такой информации, чтобы усыпить бдительность англичан. В Москве выяснилось, что это не соответствовало действительности.
В течение второй недели нашего пребывания в квартире Пэта на Хэмстед Хай-стрит я купил себе на случай необходимости фальшивый паспорт. Сделать это оказалось нетрудно. Я совершенно открыто сфотографировался в местном фотоателье. Затем через одного из своих знакомых по тюремному общежитию я встретился в пивной с нужным человеком и через 24 часа стал владельцем паспорта на имя британского подданного Джеймса Ричардсона, архитектора, проживающего в Лондоне по адресу Оксфорд Гарденс, 10.
Блейк рассматривал паспорт с нескрываемым интересом.
— Будучи когда-то британским вице-консулом, я подержал в руках массу подобных документов и даже выдавал их. Должен тебя заверить, что паспорт изготовлен профессионально, — заметил он.
Пока мы жили в квартире Пэта, раз или два в неделю Майкл и Энн скрашивали наше одиночество. Мы вместе обедали или ужинали и при этом постоянно обсуждали, как вывезти Блейка из Великобритании. У него самого не было особого желания попадать за «железный занавес».
Он бы охотно предпочел какую-нибудь нейтральную страну, чьи власти не были бы склонны выдать его англичанам. По этим соображениям его выбор падал на Египет. У меня родилось подозрение, что Блейк не был уверен, какой прием ждал его в России. Однако вскоре стало ясно, что из-за скудости денежных средств ему придется оставить мысли о Египте и выбираться из Англии кратчайшим путем через Восточную Европу, скорей всего через Германию, тем более что Блейк свободно владел немецким.
После горячих дискуссий было решено отказаться от попытки вывезти его из страны открыто по фальшивому паспорту. Это показалось нам слишком опасным. Мы предпочли вариант с использованием автомобиля, в специально оборудованном багажнике которого будет находиться Блейк. Машину поведет Майкл, Вместе с ним поедэт Энн.
Через несколько дней Майкл купил подержанный автомобиль — фургон марки «Дормобайл». В багажном отделении машины были оборудованы туристская кухня и одно спальное место. В сложенном виде полка убиралась в специальный ящик, который после незначительной переделки был превращен в убежище для Блейка. В путь они отправлялись 17 декабря 1966 года. Маршрут проходил до Дувра, затем на пароме до Остенде, через Бельгию, ФРГ в ГДР. Блейка они должны были высадить уже на восточногерманской территории недалеко от Берлина на автобане. Было решено, что затем Майкл и Энн доберутся до Берлина, проведут там день и вернутся в Англию тем же путем.
Что касается меня, то я собирался последовать за Блейком в ГДР ровно через две недели, чтобы он смог предупредить своих русских друзей о моем прибытии, если все пройдет хорошо…
…В тот день мы с Пэтом поставили будильник на 7 часов утра: если беглецов задержат в Дувре, это успеет попасть в утренние последние известия. В семь никаких экстренных сообщений не было. Никаких новостей не последовало и в телепрограмме в девять вечера. Мы ликовали.
Последние опасения рассеялись, когда в пятницу Майкл позвонил Пэту и сообщил, что они с Энн вернулись. По их словам, операция прошла без сучка без задоринки. Блейку не пришлось таиться, скрючившись в своем убежище всю дорогу. Он прятался туда за полчаса до каждой границы и вылезал полчаса спустя. Самым трудным участком оказалась паромная переправа между Дувром и Остенде.
По возвращении Рейнольдсов сразу же начались приготовления к моему отъезду. Было приобретено одно место в спальном вагоне экспресса Лондон-Париж на 31 декабря, а также забронирован билет на самолет по маршруту Париж-Берлин.
В семь часов вечера 31 декабря Майкл привез нас всех на вокзал Виктория. Мы сразу пошли в бар и хорошо выпили. Прощание было коротким, но сердечным.
— Все хорошо, — сказала Энн со вздохом, — но после этого всем нам жизнь будет казаться до отвращения пресной и скучной!
Ни полицейские, ни таможенники моей персоной не заинтересовались, хотя и у тех, и у других наверняка в специальной папке находилась моя фотография. Столь же мало внимания уделили мне официальные лица в аэропорту Орли, во Франкфурте и в Берлине.
В Берлине я плотно пообедал с вином и около 14 часов вышел из такси недалеко от пропускного пункта «Чекпойнт Чарли» на границе между западным и восточным сектором. Здесь пролегала граница двух миров. Мне предстояло сделать важнейший выбор в жизни. Такими вещами не шутят. Но эта граница между Западом и Востоком имела для меня необъяснимую притягательную силу, и я знал, что мне придется ее перейти.
Берлин
И вот я в ГДР. Пройдя паспортный контроль, я вышел на улицу, миновал большой черный лимузин, припаркованный у тротуара. Мне было слышно, как сзади взревел мотор, и машина поравнялась со мной. Задняя дверца открылась, и человек в сером пальто и такого же цвета меховой шапке подался наружу и спросил: «Господин Ричардсон?» — «Да». — «Прошу Вас в машину». Пока я закрывал дверцу, человек подвинулся, уступая мне место.
— С прибытием, мистер Бёрк. Я бы и так узнал вас.
Джордж вас очень хорошо описал.
Через 20 минут быстрой езды мы оказались в расположении какой-то советской воинской части. Судя по почтительному отношению к моему спутнику, которого звали Владимир, и быстроте, с которой выполнялись его распоряжения, КГБ пользовался здесь большим влиянием.
Мы остановились наконец около небольшого двухэтажного дома, и мой провожатый сообщил, что здесь я буду жить в течение нескольких дней.
Из прихожей мы сразу прошли в столовую, где Владимир попросил меня показать, по каким документам я приехал в Берлин. Внимательно просмотрев их, он задал мне вопрос, которого я меньше всего ожидал:
— Какие у вас планы, мистер Бёрк?
— Как бы это вам сказать… Я надеялся, что мне будет оказано гостеприимство в течение нескольких месяцев, с тем чтобы дать возможность моим друзьям в Лондоне тщательно спрятать концы в воду. Кстати, Джордж также предлагал такой вариант.
— Да, вы правы, товарищи в Москве тоже считают, что вам следовала бы приехать туда. Мы изготовим для вас новый паспорт. А пока вы поживете здесь. Джордж жил здесь целую неделю. Сейчас он уже в Москве. Кстати, мне нужно туда позвонить и сообщить товарищам о вашем благополучном прибытии.
Во время обеда к нам присоединился еще один сотрудник КГБ по имени Эдмунд.
На другой день Владимир принес мне одежду и новые документы. Теперь меня звали Роберт Адамович Гарвин.
Три дня до отъезда в Москву прошли без каких-либо примечательных событий.
В субботу поздно вечером мы приехали на военный аэродром. Эдмунд и Владимир провожали меня. Прощаясь, я сказал им:
— Должен признаться вам, друзья, что мое пребывание в Берлине благодаря вашим заботам и гостеприимству оказалось чрезвычайно приятным. Лучше принять меня было просто невозможно. Я расскажу об этом в Москве.
В 8.30 вечера в субботу, 7 января 1967 года, мы точно по графику приземлились в Москве. Час спустя автомобиль остановился около гостиницы «Ленинград».
В вестибюле гостиницы к нам подошел высокий, худощавый, широкоплечий человек приблизительно сорока лет.
— Замечательная операция, мистер Бёрк, просто замечательная! Добро пожаловать в Москву.
На улице нас ждал автомобиль. Поездка заняла не более десяти минут. Блейк жил в большом многоквартирном доме. Мы поднялись на третий этаж, и мой новый знакомый, которого звали Станислав или Стэн, позвонил в дверь. Было слышно, как за дверью кто-то гремел множеством запоров, потом дверь слегка приоткрылась, удерживаемая массивной металлической цепочкой. В щель выглянула женщина средних лет и, увидев Стэна, впустила нас в квартиру.
— Зинаида Ивановна, квартирная хозяйка Джорджа, — представил ее Стэн.
Из просторного прямоугольного холла вели пять дверей. Дверь в столовую была открыта, и можно было видеть обеденный стол, накрытый на четыре персоны. Из столовой вела еще дверь. Я открыл ее. Это был кабинет.
За полированным столом красного дерева лицом ко мне сидел Блейк.
