Наталья Андреева - Комната с видом на огни
«Подумаешь, премудрость, написать песню! Начнем, пожалуй, с текста».
Опять была осень, похоже, все резкие перемены в жизни выпадают Анне именно в эту пору. За окном хлестал дождь, было ветрено и хмуро. Анна подвинула к себе листок бумаги и попыталась прислушаться к своим чувствам.
«Ну-с, осень так осень, а чем она плоха? «Унылая пора, очей очарованье…» Нет, это уже было. Как бы половчее переврать, чтобы не обвинили в плагиате?»
Примерно через час у нее родилось следующее:
%!По улице похожей
Все так же шел прохожий,
И тот же серый дождик
Сползал на тротуар,
Все это было раньше,
Все это было дальше,
И этот милый мальчик,
И этот синий шар.
И еще восемь строчек в том же духе. Анна перечитала, пожала плечами: ну рифма есть, это точно. И свежая идея налицо: все в этой жизни повторяется, и вообще, наше существование — только бег по кругу. С музыкой же все не так просто, нот она не знает, в музыкальной школе не училась. Анна начала что-то мурлыкать, пытаясь не прочитать, а спеть эти шестнадцать строчек. И вроде дело пошло.
Кончилось тем, что вечером, к приезду Ленского, Анна уже успокоилась: она была готова к встрече с профессионалами.
— Ну как наши успехи? — первым делом спросил ее Ленский.
— Ты еще не передумал потратить на это большие деньги?
— Нет, не передумал.
— Тогда выдай мне на расходы кругленькую сумму, и завтра же я начну искать клипмейкера, — торжественно объявила Анна.
— Да? Ты уже придумала, о чем будешь петь?
— Уж не о тебе, во всяком случае, не переживай.
— Да мне-то что! Я только скромно надеюсь, что и не о Малиновском. Только не пытайся сегодня за ужином петь, боюсь, у меня пропадет аппетит.
Анна нисколько не обиделась, потому что была очень собой довольна в этот день.
…А назавтра приехал высокий мужчина в очках, представился композитором и сказал, что его наняли для исполнения любых пожеланий дамы. Дама невольно рассмеялась, засела с этим человеком в гостиной и попыталась добиться от него понимания. Вскоре двое рабочих, пыхтя, вкатили туда рояль. Через несколько часов они с композитором совместными усилиями родили некое подобие музыки, которым Анна осталась почти довольна. Композитор вскоре уехал, а она задумалась над тем, как из всего этого сделать клип, над которым Ленский хотя бы не будет смеяться.
Голоса у нее не было, во всяком случае, до сих пор никто и не пытался у Анны его обнаружить. Однако выбора у нее не было тоже — придется попробовать, хотя бы в качестве эксперимента. Ну и рассчитывая, конечно, на помощь современной аппаратуры. Вечером Анна села на телефон и сделала ряд нужных звонков, чтобы было чем заняться завтра. Она хотела поскорее со всем этим покончить.
В этот вечер Ленский приехал очень поздно. Анна же так разнервничалась и устала, что уснула, не дождавшись его, утром они тоже не встретились. Зато объявился еще один господин и отрекомендовал себя клипмейкером. Начал он с того, что предложил Анне поехать смотреть натуру. «Это место, где они будут снимать клип», — догадалась она.
В машине Анна четко и внятно изложила свою позицию:
— Какие у вас инструкции?
— Да в общем-то и никаких. Делать все, как вы скажете. Что-то снять, чтоб было похоже на клип.
— За что-то и получите что-то. Я хочу хорошую работу, поэтому обещаю солидные премиальные.
— А о чем песня?
— Какая разница, главное, чтобы было красиво. Во-первых, никаких ног в кадре. Мини я одевать не буду и туфли на высоких каблуках тоже. Будем снимать на улице. Сейчас осень, на земле лежат кленовые листья. Они похожи на упавшие на землю золотые звезды. Говорят, что такие же звезды в моих глазах. Посмотрите мне в глаза. Ну что с вами?
Клипмейкер обалдело уставился на Анну.
— Вы видите в них звезды? Видите или нет?
— Ну, положим, вижу.
— Так зарубите себе на носу, что звезды, которые вам нужны, именно там. Еще я хочу вот что: во весь экран прозрачный циферблат на фоне осеннего пейзажа, маленькая стрелка будет двигаться от двенадцати по кругу. Там, где она уже прошла, ложится тень. Я иду из света в тень. Пока весь циферблат не станет темным и не наступит ночь. Это понятно?
— Не совсем.
— Хорошо, я вам все нарисую, — вздохнула Анна. — Это не слишком сложно и наверняка где-то уже было, но мне наплевать, считайте, что это открытие только мое. Ну что, будем работать?
— Да уж. Вы странная женщина, у вас стройная фигура, привлекательное лицо, над которым так поработают гримеры, что ваш банкир будет просто без ума…
— Вам надо просто передать мою индивидуальность, — нетерпеливо перебила его Анна. — Я не девочка, мне двадцать восемь лет, и мой банкир держит меня совсем за другое. Ясно?
— Что ж, в конце концов, вы платите.
— Вот именно.
…Это была тяжелая работа. Они снимали дубль за дублем и никак не могли понять, отчего дама сердится. Ведь все делается по высшему разряду. Анна ругалась, убегала со съемочной площадки, порой и до рукоприкладства доходило. Наконец она просто их всех напоила. И дело вроде бы пошло. Песенку она назвала «Синий шар». Этот шарик цвета ультрамарина здорово смотрелся среди золотой осенней листвы. Анна ежедневно подолгу и с удовольствием наблюдала, как этот шар улетает в высокое синее небо. На съемки ушла неделя, хотя обычно группа успевала отснять клип за день.
А через месяц ролик впервые появился в эфире. Анна долго уговаривала Ленского посмотреть его заранее, подсовывала видеокассету, но тот был непреклонен. Хотел, чтобы все было так, как он, Владимир Ленский, задумал с самого начала.
В этот вечер они вновь расположились на диване: Анна слегка дрожала. Она было попыталась убежать и закрыться у себя в комнате, но Ленский железной рукой вернул ее обратно.
— Нет уж, ты сиди, Нюра. Кстати, хорошо, что у тебя такая фамилия, и псевдоним придумывать не надо. Другие мучаются, изобретают, а тут папаша с мамашей постарались: поет Анна Австрийская. А что? Звучит!
— Да замолчи ты. Хватит уже издеваться.
— Ну, не я это начал…
— Все, поехало, гляди, радуйся.
И действительно на экране появилась Анна в синем пальто, полетели золотые листья, задвигалась стрелка циферблата. Ленский смотрел молча. Песенка была короткой, но Анне показалось, что прошла целая вечность. Клип закончился, а Ленский все еще сидел и молчал. Анна нырнула под теплый полосатый плед и громко заревела. Ленский потрогал ее за плечо.
— Ты чего? А ну-ка вылезай!
— Я больше не буду тебе грубить, — пискнула она, пряча голову.
— Да? А зря.
— Почему? — Она высунула нос из-под пледа.
— Знаешь, ты была права насчет той девки: у тебя действительно получилось лучше.
— Шутишь?
— Признаю свою ошибку. Мне это нелегко, учти.
— Тебе правда понравилось?
— Ну это нормальный средний уровень. Насчет гениальности ты сама понимаешь…
— Да, конечно. Но неплохо?
— Неплохо, согласен. Слушай, Нюра, это все, что ты можешь, или тебя еще на что-нибудь хватит?
— На что?
— Ну, может, тебе стоит выпустить альбом? Сколько таких песенок ты наскребешь?
— Не знаю.
— Попробуй.
— Я попробую, если пойму: то, что я сделала, нужно еще кому-нибудь, кроме тебя…
А песенка и вправду прижилась. Долгих лет жизни ей, конечно, не полагалось, не классика же, но через пару недель после выхода в эфир она вдруг зазвучала из всех киосков. Анна и сама не ожидала, что ей так понравится ездить по улицам на машине с тонированными стеклами, останавливаться возле рынков и, оставаясь для всех невидимой, слушать свой голос. Не сильный, но своеобразный, чуть вибрирующий на низких регистрах.
А ей еще так много хотелось сказать людям! Ведь они наконец-то слушают ее! Анна написала еще одну песню, потом еще. Стала брать уроки нотной грамотности, чтобы услугами композиторов больше не пользоваться, обойтись только сотрудничеством с аранжировщиком.
Она теперь все время была занята и ужинала даже позже Ленского, иногда глубокой ночью. Как-то раз он все же перехватил ее в дверях и настоял на том, чтобы этот вечер провести вместе. Был затоплен камин, Ленский расположился в любимом кресле с бокалом вина в руке, Анне налил шампанского. Они долго молчали, отдыхая после напряженного рабочего дня, потом Ленский как-то странно усмехнулся и сказал:
— У тебя вроде дела пошли.
— Да? Тебя это сильно задевает?
— Представил себе вдруг, что будет, если я разорюсь, а ты своими песенками заработаешь кучу денег и станешь независимой. Сразу выгонишь или как?
Она надолго задумалась. Ленский ждал, не собираясь переводить разговор на другую тему. Анна решилась:
— А знаешь, с чего это я буду тебя прогонять? Живи. Держат же другие кота или собаку, а я животных не люблю, у меня от их шерсти все чешется. Ты много не ешь, места много не занимаешь, не линяешь. Зачем тебя выгонять?
