Ольга Баскова - Красная ночь

— Смотри мне в глаза, дочка. Когда у тебя в последний раз были месячные?

Надя махнула рукой:

— Почти полтора месяца назад. Но ведь это бывает, правда?

Мать покачала головой:

— Вы давно живете с Юрой?

Девушка покраснела:

— Мы вовсе не…

— Говори, как есть, — перебила женщина.

— Два месяца.

— Значит, ты все-таки не послушалась меня?

— А что тут такого? — удивилась Надя. — Я люблю его, он — меня. Мы поженимся.

— Он так сказал?

Девушка отвернулась к окну:

— У него еще есть время.

— Ты понимаешь причину своего недомогания? — строго спросила учительница.

— Теперь уже да.

— И как ты намерена поступать?

Дочь усмехнулась:

— Конечно, сказать ему.

— Ты действительно веришь, что он женится?

Надя рассмеялась. Вера Семеновна размахнулась и хлестко ударила ее по щеке.

— За что?

— Ты сама знаешь, каково жить без отца, — проговорила женщина. — Но у тебя он хотя бы погиб на фронте. У твоего же будущего ребенка никогда его не будет. Ты только что обрекла свою малышку на такую жизнь.

Девушка не слушала. Она с ненавистью взглянула на мать и подумала: «Она мне за это ответит».

— Так что ты намереваешься делать?

Дочь молчала.

— Когда вы увидитесь?

Надя всхлипнула:

— Должны были неделю назад.

— Звони ему, — Вера Семеновна решительно дала ей трубку.

— Не сейчас…

— Звони ему, — женщина оставалась непреклонна.

Девушка покорно набрала знакомый номер. Трубку взяла мать Юрия.

— Слушаю?

— Позовите, пожалуйста, Юру.

— Кто его спрашивает?

— Надя.

На том конце провода послышался недовольный вдох:

— Юры нет и не будет. И прошу вас больше не звонить.

В трубке раздались короткие гудки.

Учительница озабоченно посмотрела на девушку:

— Ну что?

— Его мама запретила мне звонить, — Надя упала на диван и разрыдалась.

Вера Семеновна стала одеваться:

— И все же им придется поговорить. — Она с силой хлопнула дверью.

Семья Корниенко жила в пяти автобусных остановках от их дома. Дверь бывшей классной руководительнице открыл сам Юрий.

— Здравствуйте, Вера Семеновна, — он галантно пропустил ее в прихожую. — Почему это вы вдруг вспомнили обо мне?

— Не строй из себя дурака, — учительница вошла в квартиру. — И давай без предисловий. Данное решение не терпит отлагательств.

Парень побледнел:

— О каком решении вы говорите?

— Ты в курсе, в каком положении находится моя дочь?

Молодой человек смутился:

— Мы давно не виделись.

— Почему? Еще недавно ты караулил ее у института.

Юрий усмехнулся:

— Вы же взрослая женщина. Знаете, как это бывает. Повстречались и поняли: мы друг другу не подходим. Такие отношения нужно рвать.

— А она знает, что ты так рассуждаешь?

Парень потупился:

— Ну раз вы здесь…

— Я спрашиваю: ты говорил ей об этом?

— Нет, — процедил бывший ученик.

— Почему?

Он вздохнул:

— Она сильно привязалась ко мне. Я не смог сразу…

Вера Семеновна взмахнула руками:

— А спать с ней ты захотел сразу.

Юрий отвернулся и стал что-то рассматривать на висевшей в прихожей репродукции:

— Вы не правы. Она тоже хотела этого.

— Понятно, — кивнула учительница. — Какие же меры приняли вы, чтобы избежать возможных последствий?

Молодой человек усмехнулся:

— Так вот вы о чем беспокоитесь. Это исключено.

— Ты так считаешь? А если я принесу заключение врача?

На лице парня отразилось смятение.

— Этого не может быть! Это жалкая выдумка! Я все равно не женюсь!

— Тогда я слушаю другие предложения.

Вера Семеновна вздрогнула. Неожиданно распахнувшаяся дверь в соседнюю комнату ударила ее по плечу. В дверном проеме возникла фигура матери Юрия.

— Что я слышу, Юра?

— Мама… — он с надеждой посмотрел на женщину.

— Это правда?

— Я вас, по-моему, никогда не обманывала, — с достоинством ответила учительница.

— Зайдите в комнату, — махнула рукой Корниенко.

Она придвинула бывшей классной руководительнице кресло:

— Садитесь. Так вы утверждаете, что ваша дочь беременна?

— Да.

Никогда еще Вера Семеновна не испытывала такого унижения.

— Уверены?

Учительница кивнула.

— Давайте поговорим, как быть дальше.

— Давайте, — согласилась хозяйка. — Ваши предложения? Женитьба исключена.

— Почему?

— Вера Семеновна, — женщина улыбнулась, словно удивляясь бестолковости гостьи, — подобные разговоры у нас с вами уже бывали. Я знаю, какой должна быть девушка, на которой женится мой сын. И я вам об этом уже говорила. Наше положение обязывает женить сына на ровне.

Учительница пожала плечами:

— Разве у нас капитализм или феодализм? Разве не все равны?

— Нет, — мягко ответила Корниенко, — и вы это знаете.

— А парторганизации вашего мужа известно о ваших взглядах?

Женщина рассмеялась:

— Не надо меня пугать. Вы добьетесь лишь того, что вас и вашу дочь выселят из города. Десятки свидетелей покажут: мой Юрик был у нее не единственным.

— Понятно, — Вера Семеновна почувствовала, как противно дрожит шея. — А если рассматривать человеческий аспект?

Корниенко не моргнула и глазом:

— Я бы посоветовала аборт. Вам все равно не обеспечить малышу счастливое детство.

— То есть вы устраняетесь?

На лице хозяйки не дрогнул ни один мускул:

— А как же иначе? Мы, конечно, можем помочь вам материально, однако вы наверняка такая гордая…

Учительница стиснула зубы, встала и, не прощаясь, побежала прочь из этой квартиры. Каждое слово матери Юрия жгло ее как каленым железом.

— Вырастим без вас, — шептала она всю дорогу до дома. Ее возвращение оказалось своевременным. Надя уже глотала снотворное, желая покончить жизнь самоубийством после разговора с Юрием, который безапелляционно сообщил решение их семьи.

— Не смей, девочка!

Вера Семеновна выхватила таблетки из ослабевших рук дочери:

— Нам не нужны такие родственники! — задыхаясь, говорила она и гладила темные волосы девушки. — У нас все еще будет здорово! Ты родишь мне внука или внучку. Я уже жду не дождусь. И никто нам больше не нужен!

Глава 31

Подозреваемый

Афанасий сел в поезд, следующий на Дальний Восток, заняв купе в спальном вагоне. Ехать в плацкарте или обычном купейном он боялся: оттягивающая руки наличность требовала ежеминутного присмотра. Предъявив проводнику билеты и сунув десятидолларовую бумажку с просьбой больше никого не подселять, целитель сел на столик, разложив перед собой географическую карту. Нужно было решить, в каком городе он будет теперь обитать. Разумеется, этот город должен быть в Сибири: сибиряки всегда казались ему добрее и доверчивее остальных. Конечно, можно поселиться в деревне или селе и заполучить к себе все население близлежащих городов при помощи славы, которая, несомненно, станет расти с каждым днем, однако маг боялся широкой огласки. В Сибири огромные города, и он обязательно заработает на хлеб с маслом и икрой. Разумеется, следовало сменить имя. Афанасий почесал затылок. Он обожал звучность и необычность.

— Иннокентий, — проговорил маг. — Чем не имя?

Решено: с сегодняшнего дня целитель станет зваться Иннокентием.

Глава 32

Расследование

Разгоряченный Павел заглянул в кабинет к Ларисе.

— Поставь чай, — крикнул он ей.

— Что с тобой? — поинтересовалась Кулакова. — На тебе нет лица.