Наталья Андреева - Ангард!
– Какая была любовь! – еле слышно сказала стоящая рядом Лена.
И Алексей с ней согласился.
Прощание было коротким. Маргарита Лепаш тыльной стороной ладони смахнула слезы со щек и опустила на место брезент. Алексей понял одно: убийцу Рощина она не простит никогда. И Самарин тоже это понял.
– Несите, – сказал санитарам следователь. Потом обратился к Маргарите Лепаш: – Вы должны прийти ко мне в прокуратуру и дать показания. Нам надо установить круг общения…
Она метнула злой взгляд на Самарина:
– Мне нечего сказать.
– И все же.
– Послушайте, – вмешался Самарин, – отпустите женщину. Разве вы не видите, что ей плохо?
– Я в защитниках не нуждаюсь, – жестко сказала Маргарита Лепаш. Ее взгляд был прикован к машине, увозящей труп Евгения Рощина.
– Рита, Рита, как ты можешь! – не выдержал Самарин. – Вспомни, как он с тобой обращался! Ведь мы все решили…
– Решение отменяется, – сказала Маргарита Лепаш. – Но в одном ты прав: я очень устала. Мне надо пойти домой и лечь.
– Вы можете идти, – поспешно сказал следователь. – Но в прокуратуру вам прийти все же придется.
Она ушла, так ему и не ответив. Самарин дернулся было, рванулся за женщиной, но на его руках были наручники. И кургузый капитан вцепился в локоть.
– А сверток! – спохватился вдруг Алексей. И кинулся вслед женщине: – Маргарита… Как вас там? Подождите!
Догнал ее у двери в подъезд. Протянул сверток. Она покачала головой:
– Не думаю, что мне теперь это понадобится.
– Это был костюм? Для спектакля Рощина?
Она кивнула:
– Ткань, из которой я должна была сшить костюмы. Обегала все магазины, прежде чем нашла. Там нужна была еще сложная отделка. Господи, о чем это я! Женя умер…
– И все же возьмите.
Маргарита Лепаш взяла из его рук сверток с тканью. Глаза ее казались бездонными, словно вечность, в которую канул Евгений Рощин. Из глубины зрачка сверкала бриллиантовая серьга.
– В прокуратуру вы не пойдете, – вздохнул Алексей. – Но, быть может, я могу с вами поговорить? Я не из милиции. Начальник службы безопасности Петра Волового, в убийстве которого подозревают Самарина. Не сегодня. Допустим, завтра.
– О чем поговорить? – безразлично спросила Маргарита Лепаш.
– О ваших мушкетерах.
– Моих? Моим был только Женя.
– А Самарин?
– Это длинная история.
– А рассказать?
– Вы очень уж настойчивы, – покачала головой женщина.
– Разве вы не хотите, чтобы нашли его убийцу?
– Я этого не хочу, – четко сказала она.
– Но почему?! Вы думаете, что убийца – Самарин. Но он не мог убить Евгения Рощина! Его алиби, страшно сказать… Другое убийство! Теперь уже ясно: в то время, как был убит Евгений Рощин, Самарин совершил наезд на Петра Волового. Практически в одно и то же время все случилось. Он просто физически не мог быть одновременно в двух местах.
– Это вы так думаете, – загадочно сказала Маргарита Лепаш.
– Вы что-то знаете?
Она молчала.
– Самарин вам сегодня звонил? А Рощин?
– Следователь сказал, что я могу идти. С вашего разрешения…
Она набрала код и открыла металлическую дверь в подъезд.
– Но по крайней мере вы знаете, что у них были за дела? – отчаянно сказал Алексей вслед женщине. – У Рощина, Волового, Самарина и Белкина? Или это тоже тайна?
Маргарита Лепаш обернулась:
– Нет, это не тайна.
– Ну так как?
– Хорошо. Завтра воскресенье. Я буду дома.
– Вы разве не проводите выходные за городом? Весна на дворе. Погода, говорят, постоит. – Ему во что бы то ни стало хотелось ее удержать. – Вы не хотите говорить о своем любовнике? Хорошо! Поговорим о погоде.
– Мне сейчас не до этого. Не из-за Жени… Не из-за Рощина, я хотела сказать.
– То есть? – не понял он.
– Я устала. Завтра приходите. Я расскажу.
Дверь закрылась. Солнце скрылось в облаках, на землю опустились сумерки. Он откровенно загрустил. Маргарита Лепаш могла бы сделать так, чтобы все раскрылось уже сегодня, сейчас. Но допрашивать ее? Женщина ни в чем не виновата. Ну не хочет она, чтобы ее личную жизнь, словно грязное белье, перетряхивали посторонние люди. Мужчины. Исследовали бы на предмет подозрительных пятен. Это очень гордая женщина. Хотите найти убийцу? Ищите! Я вам помогать не буду.
А может, так же, как и Настя Воловая, она ошибается?
Алексей вернулся к подъезду, где все уже заканчивалось. Последний акт. Самарина посадили в милицейскую машину, шлагбаум был поднят.
– Проводил? – усмехнулся Барышев. – И как?
– Как в кино, – развел руками Алексей.
– Женщина редкой красоты, – согласился с ним следователь. – Словно киноактриса! Глаз не оторвать! И что этому Рощину было нужно? Теперь мне очень уж хочется посмотреть на его жену. Какая ж она?
– Богатая, – вздохнул Алексей. – Судя по существующему брачному контракту и отзывам соседей, это очень богатая женщина.
И он не ошибался.
Реприза
Третий раз Евгений Рощин женился от усталости. Она была старше на пять лет. Он так и звал жену: Валерия Станиславовна. С легкой иронией, но в этом был глубокий подтекст. Валерия Станиславовна была преуспевающей бизнес-леди. Ее епархия – строительные подряды. Не женская работа и хватка у дамы тоже не женская. Таким труднее всего найти мужа. Они могут поддерживать разговор только в одном тоне: отдавать команды. Это не вина их, а привычка. Мужчине же трудно выдержать, когда берут такой тон.
Евгений Рощин считал себя человеком самодостаточным. Потому и решился. Она же была обеими руками за. На женщин ее типа только такое обаяние и действует: демоническое. В ухе у Евгения Рощина сверкала бриллиантовая серьга, и так же сверкал его взгляд. Пронзая насквозь. Окончательно Валерия Станиславовна сдалась, увидев молниеносно вращающуюся в его руке шпагу.
Их роман был стремительным, как поединок саблистов. Сшиблись на дорожке, мгновенно сократив дистанцию, только искры полетели! Тем не менее брачный контракт она заставила его подписать. Ибо привыкла по любому поводу составлять и подписывать контракты. Рощин же в те благословенные короткой страстью дни считал ее женщиной. Потом он над этим смеялся.
Валерия Станиславовна имела два неоценимых для Рощина достоинства: она редко бывала дома и умела замечательно обустраивать быт. Нанятые ею люди словно были созданы для такой работы, которую им приискивала Валерия Станиславовна. Повариха готовила так, что пальчики оближешь, садовник увлекался ландшафтным дизайном, шофер вылизывал хозяйкину машину и, казалось, не мог на нее надышаться, гувернантка любила детей Валерии Станиславовны, как своих собственных.
Да, у нее были дети. Двое, от двух предыдущих браков. Так что по числу браков Рощин и Валерия Станиславовна были равны. Причины разводов были разные. Рощин своих женщин бросал сам, мужья же от преуспевающей бизнес-леди сбегали. И Евгений Рощин не оказался исключением.
Как отреагировала на его третий брак Марго? Точно так же – устало.
Она спросила:
– Женя, тебе не надоело вновь и вновь пускаться на поиски счастья?
– С этой женщиной меня связывают узы гораздо более прочные, чем узы страсти, – с некоторым пафосом ответил Евгений Рощин.
Марго удивленно подняла брови:
– Да? И что же это за узы?
– Мы близкие по духу люди. Мне кажется, она меня понимает.
– Ах, вот оно что! Скажи, а чем же я тебя не устраиваю? Я тоже тебя понимаю. И что касается страсти…
Она лукаво улыбнулась. Да, да, да! Все эти годы Рощин менял жен, но любовница у него была только одна! Одна и та же. Между двумя женами и одновременно с ними. Редкое постоянство!
– Об этом я и хотел сказать, – промямлил он. – Понимаешь ли, Рита…
– Что, ты меня бросаешь? Давай-ка посчитаем, в который раз.
– Я боюсь, что на этот раз окончательно, – выговорил, наконец, он. – Продолжать отношения не имеет смысла. Наш роман себя исчерпал.
– Сколько тебе лет, Женя? – устало спросила она.
– Ты знаешь. Nous sommes de même age.
Эту французскую фразу она запомнила. «Мы ровесники», – часто повторял Рощин. То ли в укор ей, то ли в утешение.
– Да. Мы ровесники. И ты все еще ничего не понял?
– А что я должен был понять? – разозлился он.
– Ты всегда будешь возвращаться ко мне. Только я устала ждать. Понимаешь? Я устала. Уходи. И наконец уходи совсем.
Так он и сделал. В третий раз громко хлопнул дверью. Марго смеялась сквозь слезы. Уж она-то знала, чем все закончится! И не понимала, откуда такое упрямство. Все равно от судьбы не уйдешь.
Свадьба была пышной. Перекрывала все прочие его свадьбы. Был белый лимузин и ужин в шикарном ресторане на триста персон. Был свадебный номер в лучшем отеле Парижа. Неделя там, неделя на Канарских островах. Валерия Станиславовна не поскупилась. Ведь на бракосочетание пришли ее деловые партнеры. Значит, будут новые контракты, новые подряды. Невеста была в костюме цвета топленого молока, в прическе искусственные цветы, в ушах, на шее и пальцах настоящие бриллианты. Евгений Рощин чувствовал себя свадебным генералом, не женихом. Взгляд невесты красноречив. Смотрите все: я выхожу замуж за знаменитость! Еще подумают, что он продался! А он просто устал. Поначалу все шло хорошо. Его быт, наконец, был налажен. Как никогда в жизни. Все сияло и блестело, надраенный паркетный пол и посуда на кухне. Он мог не думать о том, кто заберет белье из прачечной, о болях в желудке, о котором теперь надо заботиться особо. Сказалась работа на уличных площадках и ужины далеко за полночь, где спиртное лилось рекой, а закуска была слишком уж обильной. Курить он так и не начал, что среди его коллег редкое исключение. А вот Валерия Станиславовна курила. Опять-таки, поначалу он не придал этому значения. Но когда жена подходила, чтобы поцеловать его, невольно вспоминал Сашеньку. Вторая жена тоже курила. А связанные с ней воспоминания были самыми неприятными в его жизни. И к горлу подступала тошнота. Мелочь, конечно. Подумаешь, жена курит. Увы! Есть чаша терпения, а есть яд, который в нее сочится. Рощин вдыхал ядовитые пары и поневоле начинал раздражаться. Было все. Все, что только возможно пожелать. Но он чувствовал глухую тоску. Показалось вдруг, что это сумерки. Все, конец. Это не что иное, как близкая смерть. Ибо человек живет своими желаниями. Из них и складывается желание жить. Когда слагаемые стремятся к нулю, к нему же стремится сумма.
