Неле Нойхаус - Злой волк
– Спасибо. Отличная идея, я ужасно хочу есть. – Она взяла меню и посмотрела предложение дня. – Я возьму комплексный обед. Суп-пюре из черемши и морской язык.
– Неплохой выбор. Я присоединюсь. – Вольфганг захлопнул меню. Через несколько секунд к ним подошла официантка и приняла заказ. Два раза комплексный обед и бутылка «Пино Гриджио».
Вольфганг оперся локтями о стол, переплел пальцы и пытливо посмотрел на нее.
– Мне действительно любопытно, что ты придумала.
Ханна налила на маленькую тарелку немного оливкового масла, насыпала сверху крупную соль и перец, обмакнула в смесь кусок белого хлеба. Из-за неприятности, произошедшей сегодняшним утром, она даже не позавтракала. У нее урчало в животе, и она чувствовала, как из-за голода портится настроение.
– Мы идем в наступление, – ответила она, продолжая жевать, потом поставила на колени сумку и вынула из нее прозрачную папку. – Мы уже связались с людьми, которые подали на нас жалобу. Завтра я встречаюсь в Бремене с мужчиной, а во второй половине дня с этой женщиной в Дортмунде. Оба были вполне доступны.
– Это уже хорошо. – Вольфганг кивнул. – Наш наблюдательный совет и представители акционеров порядком нервничают. Мы сейчас не можем позволить себе антирекламу.
– Я знаю. – Ханна смахнула со лба прядь волос и сделала глоток воды. Здесь, в тени, температура воздуха была вполне сносной. Вольфганг снял галстук, свернул его и сунул во внутренний карман пиджака, висевшего на спинке стула. Ханна принялась лаконично объяснять свою стратегию, а он внимательно слушал.
Когда подали суп, они пришли к единому мнению, что нужно делать, чтобы минимизировать причиненный вред.
– А как у тебя вообще дела? – поинтересовался Вольфганг. – Ты выглядишь немного усталой.
– Все это основательно подрывает здоровье. Сначала та история с Норманом, а теперь эти неприятности. К тому же Майке вчера вечером опять себя безобразно вела. Я думаю, между нами никогда не будет нормальных отношений.
С Вольфгангом она могла быть откровенной и не играть роль. Они были знакомы уже целую вечность. Он вместе с ней пережил ее резкий взлет от диктора новостных программ на телевидении в Гессене до популярной телезвезды, и если ей надо было куда-то идти и рядом не было мужчины, она всегда могла рассчитывать на него в роли сопровождающего лица. От Вольфганга у нее не было тайн. Он был первым, кому она рассказала тогда о своей беременности, даже раньше, чем отцу Майке. Вольфганг был свидетелем на ее свадьбе и крестным отцом Майке. Он терпеливо выслушивал ее, когда она делилась с ним своими неудачами на любовном фронте, и радовался вместе с ней, когда она была счастлива. Без сомнения, он был ее лучшим другом.
– И в довершение всего кто-то сегодня ночью проколол на моем автомобиле все четыре колеса и расцарапал капот. – Она сказала об этом сознательно вскользь, будто ее это не особенно волновало. Если она предоставит место в своей жизни демонам страха, то они одолеют ее.
– Да ты что? – Вольфганг был искренне поражен. – Кто это занимается такими вещами? Ты звонила в полицию?
– Нет. Пока нет. – Ханна подобрала остатки еды кусочком хлеба и покачала головой. – Скорее всего это был всего лишь какой-нибудь завистливый идиот, для которого «Панамера» – как бельмо на глазу.
– Ты не должна относиться к этому легкомысленно, Ханна. Я в любом случае беспокоюсь, потому что ты живешь одна в таком большом доме, у леса. А что показали видеокамеры?
– Их надо заменить, – сказала она. – Сейчас это всего лишь бесполезные украшения.
Подошла официантка, подлила белого вина и убрала тарелки из-под супа. Вольфганг подождал, пока она уйдет, и положил ладонь на руку Ханны.
– Если тебе нужна какая-нибудь помощь… ты знаешь, тебе достаточно мне только об этом сказать.
– Спасибо. – Ханна улыбнулась. – Я знаю.
Совершенно неожиданно у нее в голове пронеслась мысль о том, как хорошо, что Вольфганг не женат или серьезно не связан любовными узами. И причина была не в его внешности. Правда, он не был Адонисом, но и уродом его тоже не назвать. В отличие от многих знакомых ей мужчин, годы пошли ему на пользу и придали юношески мягким чертам его лица угловатую мужественность, которая ему очень шла. Его волосы поседели на висках, а складочки вокруг глаз стали более глубокими, но и это его не портило.
Пару лет назад у него была подруга, скучная адвокатесса с бледным лицом, с которой у него были довольно серьезные отношения, но она не пользовалась расположением отца Вольфганга, и их любовь постепенно угасла. Вольфганг никогда не говорил об этом, но с тех пор у него так и не было постоянной подруги.
Подали морской язык. В KUBU в обеденное время всегда было довольно быстрое обслуживание, поскольку было известно, что у гостей, приходящих на бизнес-ланч, не так много времени.
Ханна взяла салфетку.
– Я не позволю себя запугать, – сказала она решительно. – Сейчас нам необходимо разобраться с моей программой. Как ты думаешь, моя стратегия сработает?
– Думаю, что да, – ответил Вольфганг. – Ты умеешь быть убедительной, даже если сама в чем-то не до конца уверена.
– Точно! – Ханна взяла свой бокал с вином и подняла его. – Мы это сделаем!
Он чокнулся с ней. Озабоченность в его взгляде сменилась тихим разочарованием. Но Ханна этого не заметила.
Вблизи Института судебной медицины на Кеннедиаллее не было ни одного свободного парковочного места. Боденштайн в конце концов припарковался на Эшенбахштрассе, и они пару сотен метров шли пешком. Решение Пии довести информацию до сведения общественности вызвало значительный интерес со стороны средств массовой информации. Представители прессы толпились на тротуаре и бросались на каждого, кто входил или выходил из института. Один репортер узнал Боденштайна и Пию, и в одно мгновение их окружило плотное кольцо журналистов. Из криков и многочисленных вопросов Пия уловила, что откуда-то появился слух, будто накануне вечером, кроме девушки, жертвой пьянки до бесчувствия стал еще и юноша. Пресса жаждала подробностей. На какой-то момент Пия потеряла уверенность. Неужели папарацци добыли более свежую информацию из больницы, нежели она? Или Александр умер?
– Почему вы умолчали о том, что был и второй труп? – старался перекричать других молодой человек, направив свой микрофон, как оружие, на Пию. – Какую цель преследовала этим полиция?
Не в первый раз в своей жизни она поражалась агрессивности и экзальтации многих журналистов. Неужели они думали, что узнают больше, если будут орать во все горло?
– Нет никакого второго трупа, – ответил Боденштайн вместо Пии и решительно отвел микрофон в сторону. – А сейчас дайте нам пройти.
В течение пары минут они пытались протиснуться к входной двери института. Внутри здания было прохладно и царила почти торжественная тишина. Где-то раздавалось щелканье клавиш компьютера. Двери в аудиторию в начале обитого деревянными панелями коридора были открыты. Виднелись пустые ряды кресел, но Пия услышала чей-то голос и заглянула в просторное помещение. Главный прокурор доктор Маркус Мария Фрей разговаривал по телефону, прохаживаясь взад и вперед. На сей раз он опять был в безукоризненной тройке и с аккуратным пробором на голове. Увидев Пию, он закончил разговор и убрал мобильник. Его недовольная физиономия разгладилась.
– Я должен извиниться за поведение моего молодого коллеги сегодняшним утром, – сказал он, подав руку для приветствия сначала Пие, затем Боденштайну. – Господин Танути немного переусердствовал.
– Ничего страшного, – ответила Пия. Она была несколько удивлена, увидев здесь доктора Фрея, так как обычно он никогда не являлся на вскрытие в Институт судебной медицины самолично.
– Да, советник уголовной полиции Энгель прочитала ему лекцию, которая пойдет ему на пользу. – Улыбка скользнула по лицу главного прокурора, но потом он сразу опять стал серьезным.
– Что значит эта болтовня о втором трупе?
– К счастью, ничего, – подхватил разговор Боденштайн. – Моя коллега всего лишь полчаса назад звонила в больницу. Правда, состояние юноши, который был обнаружен вчера недалеко от трупа, остается критическим, но он жив.
Когда они спускались вниз по лестнице в подвал института, вновь зазвонил телефон прокурора, и он остановился.
Прозекторская № 1 была слишком мала, чтобы вместить всех присутствовавших. Хеннинг Кирххоф и его шеф профессор Томас Кронлаге вместе производили вскрытие трупа девушки, обнаруженного в Майне. Им помогали два ассистента. Прокуратура прислала сразу троих сотрудников, в том числе того самого честолюбца, с которым произошло столкновение сегодня утром. Всю компанию дополнял фотограф полиции, имени которого Пия не помнила.
– Свободных мест нет, – шепнул коллега Хеннинга, Ронни Бёме, Пие, когда она и Боденштайн протиснулись к секционному столу.
