Лебединая песня мамонта - Елена Ивановна Логунова
– Я очень упрощаю, но суть в том, что в верхнем палеолите произошло взрывообразное появление искусства, – сообщил нам лектор, демонстрируя слайд за слайдом.
– Когда конкретно? – уточнила Ирка, занеся карандашик над блокнотиком.
Вспомнила, видать, что следственный эксперимент требует точности.
– Всего лишь сорок тысяч лет назад, – ответил Бордовский таким легкомысленным тоном, каким уместнее было сказать: «Да буквально вчера!» И тут же построжал: – Только представьте: это была наиболее суровая фаза последнего вюрмского оледенения. Казалось бы, людям и выживать‑то было сложно, и вдруг чуть ли не повсеместно возникло искусство! Почему именно тогда? Наука не знает…
– Да что она знает‑то? – Я начала раздражаться.
– Гораздо меньше, чем не знает, – признался Бордовский. – Но посмотрите сюда.
Он снова сменил слайд, и мы увидели рядом с изображением оленя процарапанный в камне прямоугольник.
– Хотя наука точно…
– Не знает! – дружным хором подсказали мы.
– Увы, не знает, – согласился Бордовский, – но очень хочется верить, что данные нефигуративные изображения – прямоугольники, треугольники и так далее – имели для их создателей какой‑то смысл, то есть были знаками. Они что‑то обозначали! К примеру, треугольник – примитивное жилище типа шатер…
– А прямоугольник – телевизор, – подсказала Марина и хихикнула. – Тоже ведь примитивная штука.
– Мне нравится ход ваших мыслей, – благосклонно кивнул ей Бордовский. – И сейчас самое время перейти к небольшому практикуму. Нужно разделиться на две команды. Нас, правда, сегодня намного меньше, чем в прошлый раз, тогда было двенадцать человек…
Я открыла рот, чтобы предложить обойтись без какого‑то там практикума, одной теорией, но Ирка дернула меня за рукав и глазами указала на Марину. Та уже встала со своего места между мной и Иркой и в обход стола устремилась к Бордовскому, явно намереваясь составить маленькую, но дружную команду с ним в паре.
Я поняла намек – подруга ратовала за практикум, радея за счастье сестры, – и удержалась от возражений.
Признаться, если бы Марина была моей родственницей, я бы сделала все возможное, чтобы направить ее бурную энергию в русло мирной семейной жизни. Глядишь, она открыла бы для себя менее разрушительные и более приятные практики, чем приснопамятный «Крик». Стресс – он ведь прекрасно снимается вместе с одеждой…
– Итак, вот вам список понятий, которые вы должны обозначить какими‑то лаконичными знаками, и инструменты для работы. – Бордовский вручил нам с Иркой несколько камней, рыжие мелки и бумажный лист с распечаткой. – Мы, со своей стороны, сделаем то же самое, потом попытаемся расшифровать ваши символы, а вы – наши.
Это оказалось неожиданно интересно, и с полчаса четыре взрослых человека с детским удовольствием марали камни мелками. Победили мы с Иркой: пару наших закорючек соперники расшифровать не смогли.
– Я получила большое удовольствие, – призналась по завершении практикума Марина.
Несмотря на то что произнесла она это с придыханием и многозначительно взирая на археолога, тот не почувствовал себя польщенным. Напротив, его лицо почему‑то омрачилось.
– Вот и в прошлый раз все остались так довольны, и у нас тут создалась такая теплая дружеская атмосфера, что я сделал глупость и показал участникам лишнее, – посетовал Бордовский.
– Что именно? – живо заинтересовалась Марина.
Подумала, наверное, что мужской стриптиз.
– Это. – Геннадий Леонидович продемонстрировал нам пару фото в своем мобильном.
– О, да это ж пресловутые азильские гальки! – обрадовалась Ирка, увидев плоские овальные камни, испещренные точками и линиями.
– Вы показали снимки или реальные камни? – уточнила я.
– В том‑то и дело, что сами камни. Дурак я, дурак! – Бордовский постучал кулаком по собственному лбу. – Мне так польстило, что приятные люди заинтересовались моей любимой темой, захотелось рассказать и показать им побольше. А камни всегда лежали у меня в ящике стола. Не то чтобы я с ними как‑то работал, скорее, просто держал под рукой…
– Как талисман, – подсказала Марина, сочувственно гладя на археолога.
– Что‑то в этом роде. – Бордовский повесил голову. – Я вынул камни из ящика, похвастался ими, как мальчишка, выложил на стол, а после мероприятия обнаружил, что они пропали.
– А почему вы решили, что гальки украл Олег? – спросила Ирка. – Именно он, если участников было двенадцать?
– Двое из них из журнала – журналист и фотограф, который делал снимки и по моей просьбе прислал мне ссылку на них в «облаке». – Бордовский округлил глаза. – Я, правда, не ожидал, что их будет так много! Не меньше пары сотен!
Я понятливо ухмыльнулась: знаю эту манеру ленивых «журнальных» фотокоров. Нащелкают сто мильёнов кадров и вываливают все без разбору редактору – копайся!
– Но вышло удачно. – Бордовский, в отличие от меня в бытность главредом глянцевого журнала, не стал клеймить ленивого фотокора позором. – Я внимательно просмотрел все снимки и совершенно точно установил похитителя артефактов. Это был Олег, нет сомнений. Он подошел к столу, где лежали гальки, на миг закрыл его собой, потом отошел – и камней там уже не было. Но все участники мероприятия заранее регистрировались на сайте, а по приходу отмечались в списке, так что мне не составило труда узнать ФИО, электронную почту и адрес этого Олега.
– И вы ждали почти неделю, чтоб его навестить? – попеняла археологу Ирка. – Надо было сразу же, по горячим следам…
– Сразу я не мог. Мероприятие было в воскресенье, фотографии мне прислали во вторник, в среду я написал парню на электронку – вежливо попросил вернуть артефакты. Ответа не получил и в первый же свой выходной – вчера – поехал по указанному адресу. Дальше вы все знаете: Олега я не застал, камней в его квартире не нашел.
– Не все, – возразила я. – Мы не знаем, как вы в отсутствие хозяина попали в квартиру.
– Ах, боже мой. – Бордовский покраснел, будто оправдывая свою фамилию, и отвел взгляд. – Знаете, в экспедициях чему только не научишься! Там умение владеть самыми разными инструментами совершенно необходимо, так что я и по кузнечной части немножко могу, и по слесарной…
– Неужто доводилось вскрывать жилища пещерных людей отмычками? – съехидничала я. – Ладно, ладно, не тушуйтесь. У нас к вам нет претензий. Может, у Олега будут…
– Пусть он сначала найдется, Олег ваш, – вступилась за Бордовского Марина.
Замечание было здравое, спорить никто не стал. Я вспомнила, что миссия найти Олега, вернее, подстеречь его в родных пенатах, возложена непосредственно на меня, и заторопилась восвояси.
Глава 6
Штурм Ля-Рошели
Мы вышли из дворца и двинулись по набережной: Ирка с Мариной вызвались проводить меня до метро. По дороге обсуждали насущное, а именно мотивы похитителя азильских галек нашего нового приятеля Бордовского.
– Зачем этот Олег их стырил? – недоумевала Ирка. – Чай, не
