Пленница - Татьяна Витальевна Устинова
Так, значит, пляж, на который их везут, совершенно не оборудован. Признаться, Натка ожидала чего-то подобного. Ух, какие отзывы она оставит в интернете про отправившую ее в Манзанию турфирму. Разгромные, вот какие. Через двадцать минут езды по жуткой раздолбанной дороге машина привезла их на побережье, и глазам Натки наконец-то открылась та дивная картина, ради которой она и отправилась в Манзанию.
Неширокая прибрежная полоса песка была белой-белой, словно пляж, на который их привезли, оказался альбиносом. Такой белый песок Натка видела только один раз в жизни — в песочных часах, стоявших на столе шефа ее сестры Лены, председателя Таганского суда Плевакина.
Часы эти Анатолий Эммануилович привез из какой-то заграничной командировки еще в середине девяностых, и когда Натка их увидела, то была поражена тем, какой мелкий и очень белый песок в них насыпан. И вот сейчас по точно такому же песку ей предстояло ступать. Она скинула вьетнамки и погрузила ступни в теплую, но не обжигающую белую пыль. Ощущение было приятным.
— Этот песок такой жирный. Я с утра на нем посидела, так потом в душе еле смогла отмыться, — шепнула ей подошедшая поближе Надя. — Такое чувство, что он намертво въедается в кожу, волосы, да и вообще везде. Если вы понимаете, о чем я.
Натка понимала и на всякий случай решила, что на песке сидеть не будет. Лежаков на пляже не было, ни одного. И она порадовалась, что захватила с собой из дома, кроме пляжного полотенца, еще и тоненькую подстилку-циновку, купленную сто лет назад на одном из испанских курортов. В Испанию ее тогда свозил один из бывших ухажеров, вскоре бесследно пропавший в вихре жизненных обстоятельств, а циновка осталась и многократно выручала Натку во время поездок на море или подмосковные водоемы.
Она аккуратно расстелила ее на песке, прижала сумкой, на всякий случай, чтобы не улетела, стащила свое платье-футболку, покрепче натянула на голову панаму, которую прихватила, чтобы африканское солнце не напекло голову, и подошла к кромке воды. Океан лежал перед ней, словно собака, удобно развалившаяся у самых хозяйкиных ног. Собака была большая, теплая, дружелюбная и лохматая. Топорщащиеся гребешки волн походили на вздыбившуюся и немного свалявшуюся шерсть, которую хотелось погладить. Натка присела и коснулась набежавшей волны рукой. Ей показалось, или собака лизнула ее ладонь?
— А мы купаться, — на бегу сообщил Петя, врезался в расступившуюся перед ним воду, тут же его обогнал младший брат, и мальчишки, хохоча и отплевываясь от попадающей в рот воды, поплыли вдоль берега, сопровождаемые внимательным взглядом отца.
Натка блаженно зажмурилась, вошла в теплую воду, дождалась, пока она дойдет до талии, после чего легла на волну и поплыла, покоряя океан. Божечки, хорошо-то как, как же она об этом мечтала! Плавала она долго, наверное, не меньше часа. Отсюда, из океана, и длительный перелет, и не очень комфортные условия казались чем-то совершенно несущественным. В конце концов, кровать удобная, белье чистое, еда съедобная, а то, что мыться нужно на улице, и унитаз в бунгало ширмочкой отделен, так это же пустяки и полная ерунда. Зато море-океан какой! И песочек, и солнце, и погода. В начале-то января.
Натка подумала о том, что в этом раю ей предстоит провести еще целую неделю, и настроение у нее еще улучшилось. Вот вернется с пляжа, заберет у Тути зарядившийся телефон, позвонит Таганцеву, убедится, что у детей все хорошо, расскажет, какой классный океан, чтобы Костя за нее порадовался, и совсем станет хорошо. Просто замечательно.
В отель вернулись к половине шестого. Натка забрала телефон с ресепшена, переоделась в своем бунгало, сбегала в душ, повесила сохнуть купальник на натянутой за бунгало веревке. Дома было уже почти восемь вечера, надо звонить, пока Настюшка не легла спать. Однако связаться ни с Костей, ни с Сизовыми, ни с сестрой Леной Натке не удалось. Сколько бы она ни набирала разные номера, механический голос на каком-то тарабарском наречии твердил что-то непонятное, из чего, даже не понимая чужой язык, становилось совершенно ясно, что связь недоступна. И почему?
Натка несколько раз включила и выключила телефон, который показывал полный заряд и вообще выглядел совершенно исправным. Внезапно ей пришло в голову, что на счете могли кончиться деньги. Отправляясь в путешествие, она пыталась подключить международный роуминг, который позволял экономить средства на счету, но установленная на телефон программа ее сотового оператора Манзанию не включала. Натка решила, что обойдется и так, сведя звонки и сообщения к минимуму. Но сколько стоит связь с Москвой из Африки, не представляла даже приблизительно. А вдруг ее короткий разговор с Таганцевым из аэропорта съел все деньги на счету? Тогда она осталась без связи.
С одной стороны, ничего особенно страшного в этом не было. Дети находились под бдительным присмотром Василия Петровича и Татьяны Ивановны, и за них Натка была совершенно спокойна. Сестра проводила время с любимым мужчиной, который увез ее в Калининград. Насколько Натка успела узнать Виталия Миронова, Лене с ним будет хорошо, спокойно и явно не до сестры.
Костя, наверное, переживает, что жена не выходит на связь. Но он догадается, что у нее просто кончились деньги, положит немного на счет, и связь появится. Оставалось надеяться только на это. Немного подумав, Натка вдруг вспомнила, что у Пети и Паши есть интернет, иначе бы они не могли смотреть Сашкин блог. Значит, нужно попросить у пацанов телефон и быстро отбить Таганцеву сообщение, что у нее все в порядке и просто кончились деньги. Да, так она и поступит. Только поужинает.
Дело в том, что, пока она пыталась дозвониться до родных, Тути принесла ужин. В этот раз Натке полагалась тушеная фасоль с томатами, рассыпчатый рис и какая-то рыба, на вид довольно аппетитная. Кроме того, на подносе лежали все те же кукурузные лепешки, стоял стакан сока, на этот раз ананасового, а кусочки манго, наоборот, лежали порезанными на небольшой тарелочке. Да, жить можно, и вполне даже вкусно.
Проголодавшаяся после долгого плавания Натка с аппетитом съела весь свой ужин до последней крошечки, допила сок, отставила в сторону очередную принесенную бутылочку воды (видимо, та здесь прилагалась к любой трапезе), переоделась в джинсы и футболку, поскольку солнце начало заходить, и сразу стало нежарко. Вечерняя прохлада была мягкой и приятной, она не кусалась, а мягко обволакивала разгоряченное после пляжа тело. Хорошо!
Переодевшись, Натка вышла на улицу и отправилась на
