Пленница - Татьяна Витальевна Устинова
Вечер рождественского сочельника мы решили провести в нашем арендованном доме, вдвоем. Я запекла огромного гуся с яблоками, которого мы купили на рынке, приготовила два салата, Виталий съездил в винный бутик и привез бутылку очень дорогого, старого красного вина. Мы снова зажгли елку, упиравшуюся в гостиной в высокий потолок, растопили столь полюбившийся нам камин и часов в восемь уселись за стол.
Виталий разлил вино по бокалам, в нем красиво мерцало отражение гирлянд, было так тихо, что показалось, я услышала, как пролетел ангел. Мне вдруг пришло в голову, что такая атмосфера идеально подходит для того, чтобы сделать предложение. У меня даже голова закружилась от такого предположения и сердце забилось быстро-быстро.
«Не выдумывай, — строго сказала я сама себе. — Потом слишком больно будет разочаровываться».
Мой возлюбленный поднял бокал, покрутил его в пальцах. Покашлял, явно собираясь что-то сказать, и в этот самый момент у меня зазвонил телефон. Сашка! С учетом того, что мы разговаривали часа за два до этого, я вздрогнула.
— Да, Сань, — сказала я, стараясь скрыть внезапную дрожь в голосе. — Ты чего снова звонишь? Что-то случилось?
— Мам, я не хочу тебя пугать, — сказала дочь.
От этих слов и от серьезности ее голоса я, разумеется, испугалась еще больше.
— Я не хочу тебя пугать, но, кажется, наша Натка попала в беду.
— Что ты этим хочешь сказать? В какую беду? Откуда ты знаешь? Она звонила?
— Нет, она не звонила, и телефон у нее по-прежнему выключен. Просто я получила в своем блоге странное сообщение. Я вела стрим, и там есть такая функция, зрители могут оставлять сообщения.
— Александра! Вот мне сейчас совсем неинтересно, как устроен стрим! — возопила я.
Виталий поставил бокал на стол и очень внимательно смотрел на меня.
— В общем, да, ты права, это не важно. Так вот я получила сообщение, из которого следует, что наша Натка попала в тюрьму.
— Саша! Ты что, заболела? У тебя температура? — спросила я тревожно. — Как Натка может попасть в тюрьму? За что?
— Понятия не имею.
— И с чего ты тогда взяла, что она в тюрьме? Может, это какая-то дурацкая шутка?
— Может быть, и шутка, — согласилась Сашка, — только вдруг нет? Я сейчас перешлю тебе это сообщение, я сделала скрин экрана, посмотри сама, что это может значить.
Телефон звякнул, принеся сообщение. Я открыла его и уставилась на фотографию экрана Сашкиного ноутбука, на котором на фоне миленького личика моей дочери действительно было несколько строчек сообщений, в которых неведомые мне люди поздравляли ее с праздниками, желали приятного Нового года и присылали каких-то собачек и котиков. Одна из строчек гласила: «miotya Natacha w africansca #. SOS».
Я тупо смотрела на нее, пытаясь осознать, что именно тут написано. Виталий поднялся из-за стола, обошел его и встал за моей спиной.
— Тетя Наташа в африканской тюрьме, — прочитал он. — A SOS — это крик о помощи».
— Санька, а от кого послано это сообщение? — спросила я дочь, снова поднеся телефон к уху. — Там написано Паша Селиванов. Ты его знаешь?
— Нет, — сказала Сашка. — Это какой-то новый подписчик, он появился пару дней назад. Я думаю, что это какой-то Наткин новый знакомый из отдыхающих. Она показала ему мой блог, и когда случилась беда, он догадался именно таким образом дать нам знак. Мам, нужно что-то делать.
— Мы завтра же возвращаемся в Москву, — твердо сказал Миронов. — Лена, собирай вещи. Я пойду искать билеты на первый же рейс. Заодно посмотрю и билеты в Манзанию.
— Куда? — спросила я дрожащим голосом.
— В Манзанию, — ответил он. — Понятно же, что твою сестру нужно спасать и лучше делать это прямо на месте.
— Сань, мы завтра прилетим и все решим, — сказала я. — Пожалуйста, пусть Таганцев завтра к нашему возвращению приедет к нам домой, чтобы мы могли все обсудить.
Отключив телефон, я положила его на стол, встала и крепко-крепко поцеловала Виталия в губы.
* * *
Как ни странно, несмотря на все перипетии вчерашнего дня, Натка прекрасно выспалась. Постель в тростниковом домике оказалась удобной, веселый гомон непонятных птиц не мешал, а наоборот, убаюкивал, усталость же после перелета и последующего за ним разочарования была такой сильной, что спала она без задних ног, а когда проснулась, часы на руке показывали два часа пополудни.
Правда, часы Натка не переводила, и они, в отличие от телефона, показывали московское время, значит, в Манзании сейчас был ровно полдень. Уснула она около трех часов ночи, значит, проспала девять часов. Немудрено, что отлично выспалась.
Натка соскочила с кровати и посмотрела в окошко своего бунгало. По круглой площадке, по краям которой и стояли домики для туристов, ходили какие-то люди, по внешнему виду явно местные. Было их немного. Из будочки с лейкой вышла Надя из Нижнего Новгорода, на голове ее красовался тюрбан из полотенца, она принимала душ.
Да, помыться явно стоило. Падая с ног от усталости, Натка вчера улеглась в постель в футболке, в которой провела всю дорогу, только джинсы сняла. Она придирчиво обнюхала футболку и поморщилась. Да, срочно нужно в душ и переодеться во что-нибудь чистое. Еще довольно сильно хотелось есть, ведь вчерашний нехитрый ужин достался заглянувшей в гости горилле. А вдруг она вернется?
На крючке, ввинченном в стену, висело полотенце. Чистое. Достав из чемодана платье-футболку, Натка скинула с себя всю одежду, сунула ее в пакет для грязного белья, который всегда предусмотрительно возила с собой, накинула футболку, взяла косметичку с умывальными принадлежностями, сдернула с крючка полотенце, сунула ноги во вьетнамки и решительно откинула крючок, на который ночью заперла дверь.
Нади на улице уже не было; видимо, молодая женщина зашла в свое бунгало. Натка плохо помнила, кого куда поселили, но решила, что разберется. Пока же она двинулась к «душевой кабине», как называла про себя бунгало с лейкой. Интересно, вода там теплая или придется довольствоваться холодной?
У домика, служившего чем-то вроде ресепшена, стояли и сидели прямо на земле темнокожие мужчины, одетые почему-то в военную форму. При виде Натки они загомонили, быстро переговариваясь на непонятном для нее языке. Натка вдруг вспомнила, что под футболкой у нее ничего нет. Неприятный холодок побежал вдоль спины, но она тут же строго напомнила себе, что находится в туристическом месте, где ей вряд ли
