Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут
Мой ответ был вынужденно уклончив: официант как раз подал стейки. Сервировав их сладким картофелем и эндивием, он наполнил бокалы и поставил сковороду с остатками на угольную жаровенку здесь же, на столе. Когда официант удалился, я поднял было нож и вилку, но Роза мне помешала.
– Выглядит чудесно. Похоже, этот занавес застрял и вам нипочем не задернуть его снова.
Я отошел и задернул штору. На этот раз она тоже встала с дивана, и мы установили контакт посредством объятий в положении стоя. Все то время, что длился процесс, до нас доносился дразнящий аромат стейков с дивной нотой разлитого по бокалам бургундского, и эта комбинация сделала ощущение особенно приятным.
– Нельзя позволить им остыть, – заметил я в итоге.
Проявив здравый смысл, она ответила согласием, и я снова отдернул штору, чтобы впустить немного свежего воздуха.
Это сломало еще державшиеся барьеры. Когда с обедом было покончено, я мог бы заполнить переданными ею сведениями шесть машинописных страниц, отпечатанных с минимальным интервалом. Бо́льшую часть Роза изложила по-английски; в тех же двух или трех эпизодах, где она обошлась намеками, я предлагаю собственный перевод.
Начиная с первого же рабочего дня Уолдо Уилмот Мур резвился в отделе фондов, будто дельфин в океанских волнах. Применить осторожный подсчет к набранным этим парнем очкам не представляется возможным, поскольку сам он никакой осторожности не проявлял. У меня осталось впечатление, что количество одержанных Муром побед исчислялось десятками, хотя Роза наверняка преувеличила общий итог, отдавая дань его памяти. Лишь четыре имени из всех упомянутых стоило выделить особо, причем два из них были мужские.
ГВИНН ФЕРРИС, по уверениям Розы, была настоящей стервой. Прирожденная мастерица обольщать и обещать, она попыталась применить этот навык к Муру, была сбита с толку и неожиданно для себя самой распрощалась с карьерой обольстительницы и раздатчицы обещаний, временно во всяком случае. Несмотря на то что они с Розой были почти сверстницами (двадцать с чем-то), Гвинн до сих пор, вот уже почти два года, прозябала в должности стенографистки на подхвате.
БЕНДЖАМИН ФРЕНКЕЛЬ, серьезная и страстная натура в чине заместителя начальника секции, занимал, по общему мнению, почетное третье место в борьбе за звание лучшего диктовальщика писем во всем отделе. Гвинн Феррис обольщала его и обещала, пока совсем не вскружила бедняге голову. Следовательно, Уолдо Мура он ненавидел со всеми присущими ему серьезностью и страстью или даже еще сильнее.
ХЕСТЕР ЛИВСИ – притворщица, дурочка и мерзавка, каких поискать. Мур крутил ею как хотел, ничуть не собираясь сковывать себя узами брака. Он вообще ни на ком не собирался жениться, но Хестер была слишком глупа, чтобы это понять. На какое-то время она и впрямь возомнила Мура своей собственностью, но, узнав, что он по-прежнему проводит время с Розой, не говоря уже об остальных, прямо с цепи сорвалась, у нее поехала крыша, и она не очухалась по сию пору.
САМНЕР ХОФФ выделялся из общего ряда, будучи инженером-строителем и техническим консультантом всего отдела фондов. Он также являлся героем или, смотря на чьей вы стороне, антигероем самого драматичного эпизода саги об Уолдо Муре.
Как-то в октябре, как раз перед окончанием рабочего дня, на самом краю большого зала, у входа в кабинет Дикерсона, он мощным ударом в челюсть отправил Мура на колени девицы за соседним столом, попутно испортив письмо, которое та печатала. Как раз перед тем, как нанести свой эффектный удар, он дал понять, что взбешен контролерским отзывом Мура на надиктованное им, Самнером Хоффом, письмо.
Впрочем, по уверению Розы, то был лишь предлог, а на самом деле Хоффа взбесило завоевание Муром сердца Хестер Ливси. Дело в том, что Самнер Хофф уже больше года ухлестывал за ней, в самом хорошем смысле слова.
Я начинал понимать, почему Пайна так раздражали возникавшие вокруг Мура пересуды.
Без малого два часа Роза рассказывала, отвлекаясь только на стейк с разнообразным гарниром, еще на одну бутылку вина, а затем на десерт под кофе и бренди. Когда рассказ подошел к концу, я набрал целую бочку интересных деталей, хотя по большому счету не услышал ничего нового.
Для меня не стало откровением, что в качестве контролера корреспонденции Мур бесил самых разных людей своей некомпетентностью, или что глава его секции не питал к Муру добрых чувств и мечтал от него избавиться, или даже то, что покойный души не чаял в женщинах.
Роза лишь заполнила пробелы и, когда мы подошли к сути: с чего она взяла, будто Мура убили, и кто бы мог сотворить такое, – окончательно растерялась. Она уверена, что Мур был убит, потому что знает, кто желал ему смерти.
Хорошо, так кто?
Ее ответ напомнил мне старую загадку: кого спасет мужик – жену или сына? Она бы голосовала за Хестер Ливси, если бы не Гвинн Феррис, и наоборот: это сделала Феррис, хотя и Ливси, конечно, тоже могла.
Что же касается обстоятельств смерти Мура, тут Роза представила массу разнообразных слухов, набор твердых убеждений и целую россыпь подозрений с наговорами, но ни единого факта, о котором бы я не знал.
Меня это не сильно расстроило, поскольку в деле частного сыска на один билет с выигрышем всегда приходится десяток пустышек, но бурные излияния Розы породили во мне неприятное чувство, будто ей известно нечто такое, о чем она не намерена рассказывать.
Вполне возможно, что, схватив меня за рукав на улице, девушка просто собиралась оказать мне моральную поддержку и дружески подпихнуть в верную, по ее мнению, сторону (уж на это она точно способна). Однако, допивая последний глоток бренди, я укрепился в мысли, что Роза вполне в состоянии прятать в рукаве козырного туза.
Так или иначе, я забрел в тупик и сказал ей:
– Сейчас только начало девятого. Мы могли бы сходить куда-нибудь потанцевать или посмотреть шоу. Или я мог бы вызвать свою машину и покататься с тобой по городу, но все это может и подождать. Думаю, сейчас нам лучше сосредоточиться на печальной судьбе Уолли Мура. Ты слышала когда-нибудь о Ниро Вулфе?
– Это частный детектив? Конечно слышала.
– Прекрасно. Мы с ним довольно хорошо знакомы. Я, как уже говорил,
