Светлана Алешина - Гвоздь программы
— Да, конечно, — пробормотала я.
— Спасибо. Я привык всегда сидеть именно здесь.
«Я знаю», — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила длиннющий свой язык.
— Почему? — спросила я.
— Не смогу вам объяснить, — замялся он. — Наверное, воспоминание об одном давно ушедшем человеке, который был мне дорог. Мне все время кажется, что я опять ее встречу.
С этими словами он снова посмотрел на меня очень пристально. Я покраснела.
— Тогда, может быть, мне следует уйти? — тихо спросила я.
Он положил на мою руку ладонь и сказал:
— Ни в коем случае. Наоборот. Вы на нее чем-то похожи… А мне ее не хватает. Поэтому — видит бог, ваше появление сегодня, именно в этот час и именно на этом месте я воспринимаю как чудо.
Он так на меня смотрел, что я почувствовала себя окончательной скотиной.
Может быть, мама права и я не подхожу для этой работы?
— Я не люблю, когда меня с кем-то сравнивают, — пробормотала я. Почему-то мне было стыдно и совершенно не хотелось ему понравиться. Как будто это сделает меня самой подлой обманщицей в мире.
— Хорошо, не буду.
Он улыбнулся и откинулся на спинку стула, рассматривая меня сквозь ресницы.
— Меня зовут Игорь, — представился он. — А вас?
— Александрина, — ответила я. — Вообще-то Александра, — честно добавила я.
Я посмотрела ему в глаза с такой беспримерной наглостью, что у любого другого человека такой взгляд пробудил бы отвращение. Но Игорь отнесся к нему стоически.
— И чем занимается такая девушка?
«Следит за вами», — хотелось сказать мне. Но я потупила скромно глаза и сообщила:
— Изучаю творчество Вийона. Был такой французский поэт… — начала я пространные и нудные речи, но тут он меня добил окончательно.
От жажды умираю над ручьем,Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.Куда бы ни пошел, везде мой дом.Чужбина мне — страна моя родная.Я знаю все — я ничего не знаю.Мне из людей всего понятней тот,Кто лебедицу вороном зовет…
Он смотрел на меня и был совершенно серьезным.
— Вы любите Вийона? — спросила я, чувствуя, как все мои последние сомнения развеиваются в прах.
— Очень, — признался он. — Странно, что два человека, любящих его, встречаются в этом кафе. Садятся за один столик… Все-таки я вижу в этом перст судьбы…
«И зовется эта судьба Лариков», — с горечью подумала я.
Отступать было, увы, поздно. Детектив влюбился. И кажется, серьезно…
Глава 7
Два часа в обществе Игоря пролетели совершенно незаметно. Мы просто не могли надышаться друг другом — читали взахлеб стихи, и я все больше склонялась к тому, что детектив из меня никудышный. Вместо того чтобы попытаться выяснить про Тарантула, я сознательно уходила от скользких тем. Не думайте, что у меня не было повода начать подобный разговор. Во всяком случае, своим убогим умишком я все-таки сообразила, что та самая девушка, на которую я так похожа, трагически погибла, и, как мне казалось, именно в этом таилась разгадка странного отношения моего нового друга к Тарантулу.
Более того, несколько раз у Игоря проскользнула фраза про «врага», который отравляет ему жизнь. Я обратила внимание, что первый раз «враг» напомнил о себе с афиши, на которой лыбилась отвратительная рожа Тарантула.
Выглядело это так: Игорь остановился перед афишной тумбой, и его взгляд стал жестким и холодным. Он смотрел на Тарантула с нескрываемым отвращением, и его кулак сжался несколько раз.
— Ах, Сашенька, если бы ты знала, какими иногда бывают люди…
— Догадываюсь…
— Нет, Саша, не догадываешься. У тебя ведь, наверное, нет врагов?
Вот так первый раз это прозвучало. И, несмотря на то, что Сашеньку раздирало любопытство и она запросто могла спросить, какое отношение к врагам имеет отображенный на афише Тарантул, она почему-то промолчала.
Поэтому, когда мы расстались и я уже шла в наш «офис», меня сильно озадачивала мысль о моем будущем. Поскольку я нисколько не сомневалась, что Ларчик попросит меня написать заявление по собственному желанию.
«Ладно, — подумала я, с тоской смотря вслед пролетающим в небе воронам, — что-нибудь придумаю, а вечером выужу максимум информации в «Камелоте».
Эта мысль немного согрела меня, и я явилась пред очи моего босса, который явно куда-то спешил.
— Ну как? — спросил он.
— Пока никак, — меланхолично ответила я, старательно пряча глаза.
— Но ты контакт наладила?
— Да, — призналась я, почему-то покраснев. Ох эта идиотская манера краснеть! И почему она так ярко выражена у рыжеволосых?
Ларчик сделал вид, что ничего не заметил, и сказал:
— Саша, я ненадолго исчезаю. Займись тут чем-нибудь. Приду — поговорим.
— Хорошо, — согласилась я. В конце концов, мне надо было побыть наедине со своими «романтическими иллюзиями». Что бы вы ни говорили, а занятие это весьма приятное и увлекательное.
Поэтому собственное одиночество я встретила с радостью. И, стоило только двери закрыться за моим дражайшим Ларчиком, я включила музыку и забралась с ногами в кресло.
Впрочем, довольно скоро это мне прискучило, и я решила заняться компьютером.
Полазив в его памяти, я с восторгом обнаружила игрушку, в которой надо было собрать некоторое количество трольчат, и занялась этим со всем возможным вдохновением. Даже не переставила кассету, когда она кончилась. Настолько увлекли меня эти незамысловатые путешествия в поисках маленьких чудиков в зеленых шапочках.
Кайзер ворвался в мой тихий омут, как вепрь на выгуле. Бандана, украшавшая его главу, съехала набок, а в глазах было столько ярости, что ему самое время было отправиться покорять народы. Авось какой бы от страха и покорился…
Я хладнокровно продолжала мучить компьютер, стараясь довести Кайзера до крайней и самой опасной стадии напряжения.
— А-а, это ты, Морковка… — злобно ухмыльнулся он. — А где твой босс? Ларек?
— Андрея Петровича, как вы изволите наблюдать, сэр, на месте нет. Будете дожидаться?
Он заскрипел зубами.
— Послушай, Морковка, — зашипел он. — Не доставай меня своими примочками, поняла? А то я научу тебя нормальному языку, сучка…
— Уже учите, — улыбнулась я. — Позвольте поинтересоваться, сударь, что на вашем языке означает слово, только что изреченное вами? Это комплимент или наоборот? Я никогда не встречала в известном мне лексиконе подобных выражений… Разве что собак так называют. Но я и тут предпочитаю называть их «девочками».
От моей обаятельной улыбки Кайзер начал звереть еще больше.
— Так где твой долбаный Ларек? — зловеще тихо спросил он. Ах, как я испугалась! Просто хладный пот бежал по моей спине.
— Доблестный рыцарь, если вас интересует Андрей Петрович Лариков, то придется вас огорчить… Раньше девяти вечера он не вернется с ристалища… Поэтому излагайте свою проблему мне, может быть, я смогу вам помочь… Единственная просьба…
Я посмотрела ему в глаза и неожиданно крикнула:
— Не вздумай называть меня больше «сучкой», козел! Понял? И запомни, что я неплохо могу вмазать тебе, так, что твои кости будут долго помнить мои прикосновения!
После этой внушительной тирады я спокойно села и с улыбкой спросила:
— Итак, любезнейший, в чем же ваши проблемы?.. Поведайте мне, я выслушаю вас и подумаю, как можно помочь вашему горю.
Он сидел, совершенно потрясенный, и смотрел на меня таким взглядом, что мне даже стало его на секунду жаль.
— Ладно, — наконец изрек он, поразив меня спокойствием и миролюбием. — В общем, Морковка, если твоего другана выпустили, значит, проблема осталась нерешенной… Поэтому мы вам заплатим бабки, если вы найдете того, кто замочил Тарантула. Поняла? Только найдите эту паскуду…
Надо же… Я с интересом смотрела на него. Первый раз за мое долгое путешествие по закоулкам таинственной судьбы Тарантула мне встретился человек, который к нему хорошо относился. Или это был просто праведный гнев? Он смотрел мне в глаза, и я вдруг поняла, что ему очень плохо оттого, что Тарантула в этом мире больше нет.
— А, — махнул он рукой, — тебе этого не понять, Морковка! Ты плаваешь в своих облачках и придумываешь сказочки про неземные чувства! Как этот глупый тролль, который не поймешь чего ищет…
Он взглядом показал на экран.
— Он трольчат ищет, — пояснила я.
— Это его проблемы. А вы с Ларьком постарайтесь найти этого дуболома, который порешил Тарантула…
С этими словами он как-то странно всхлипнул. Мне даже показалось, что я наконец-то увижу, что такое «скупая мужская слеза». Во всяком случае, я с огромным интересом воззрилась на Кайзера. Но он только ухмыльнулся и махнул на прощание рукой, сказав загадочно:
— И запомни, Морковка… За мной не задержится плата. И в том, и в другом случае.
