Фридрих Незнанский - Глаза зверя
— Здрасте! А ты думаешь, я тебе на халяву звоню? Нет, душа моя, тут тоже за все нужно платить. Так что давай колись, зачем звонишь?
Грязнов вздохнул:
— Ох, и скупердяй же ты, Турецкий. Ладно, Аллах тебе судья. В общем, так. Я, как ты уже, наверно, догадался, в Москве. Табеева привез сюда же, он сейчас у своего отца. Скоро сюда подъедет и Витя Солонин. Он кое-что разузнал про лагерь подготовки смертников. Лагерь находится в Адыгее, где точно — неизвестно. На карте отмечены только предполагаемые места дислокации. Зато есть статистика по количеству боевиков, вооружению и так далее. Правда, тоже весьма приблизительная. Нужно проверять и перепроверять.
— Хорошо поработали, ничего не скажешь, — едко заметил Турецкий. — Все у вас «приблизительно» и «предположительно».
— Ничего, со временем исправимся. Ну а как у тебя? Удалось выйти на немецких друзей Сулеймана?
— Да, Слава, удалось. Вышли и на Марата Исхакова, и на братьев Гильмановых. Они у нас под колпаком. Я привлек для работы ребят из «Пятого уровня».
— Этих суперменов?
— Угу. Кстати, передай от них привет Витьке Солонину. Марио и Джек сильно по нему скучают. А Кэт шлет кучу поцелуев.
— Это та заводная негритянка из нью-йоркской полиции?
— Она самая. Правда, она тут на днях узнала, что русские мужчины любят мулаток, и заявила, что больше она не негритянка, а мулатка.
— Это как же?
— Очень просто. Кэт прошла спецкурс по искусству грима. И обещает со дня на день превратиться в розовощекую блондинку.
— Весело живете, — резюмировал Грязнов.
— А то! Ребята из «Пятого уровня» ведут друзей Сулеймана с утра до ночи. Сейчас пробиваем связи этих борцов за чистоту ислама. Судя по всему, организация у них небольшая, но вполне боеспособная. Действуют по всей Европе. Вчера вечером, например, Исхаков встречался с одним англичанином. Имя уже установили — это некий Махмуд Абдул-Карим.
— Не знал, что у англичан такие красивые имена, — иронично заметил Грязнов.
— Он иммигрант во втором поколении. Наши английские коллеги установят за ним слежку, мы уже с ними связались. Адрес и телефон Марата Исхакова остались прежними. Передай Сулейману — пора выходить с ним на связь. Легенду о нравственном перерождении Сулеймана уже придумали?
— А чего ее придумывать? Все как обычно. Смерть кяфирам, да здравствует ислам!
— Ну тогда действуйте. Как там Поремский с его «неуловимыми мстителями», еще воюют?
— Ага. Объявили крестовый поход террористам. Молодняк сидит в ГИЦе, ворошит старые дела о терактах в поисках зацепок. Как только подъедет Солонин, встречаемся у Поремского в кабинете — в полном составе. Табеев-младший тоже будет. Пора включать его в игру.
— Ясно. Будет что важное — позвони. Ни пуха ни пера!
— К черту.
3
Когда Грязнов ввел в кабинет Табеева-младшего, все были уже в сборе.
— Познакомьтесь, это Сулейман Сулейманович Табеев, — представил Грязнов своего спутника.
Тот пожал мужчинам руки, а Алене вежливо поклонился.
Алена ослепительно улыбнулась в ответ. Ее глаза заблестели, на щеках появился легкий румянец. Сулейман был высок ростом, широкоплеч и черноволос, в довершение мужских достоинств у него было красивое, худощавое и загорелое лицо, карие глаза и темные, мужественно очерченные губы.
После того как вновь прибывших усадили за стол и налили им по чашке кофе, Грязнов представил Табееву всех присутствующих.
— Рад познакомиться, — сказал Сулейман.
Заседание началось. Алена Никитина зачитала список всех терактов, которые произошли в России за последний год. Обратила внимание на схожие детали. Затем Поремский вкратце напомнил присутствующим о деле московской фирмы «Заря», которая выступала посредником и организатором заказных убийств, «замаскированных» под теракты, и о Султане Бариеве, руководителе лагеря по подготовке террористов. После этого слово взял Виктор Солонин. Он рассказал о своей поездке в Чечню и о добытых там сведениях, само собой опуская подробности проведенной им агентурной работы.
— Косвенно существование лагеря для подготовки смертников подтверждается общей схемой действий, характерной для всех боевиков-камикадзе, совершивших теракты на территории России. Образно говоря, у всех этих терактов ноги растут из одного места.
— Что-то вроде адской «учебки», — предположил Камельков.
— Что-то вроде этого, — кивнул Виктор. — Мы почти уверены в том, что тренировочный лагерь был создан по непосредственному распоряжению Масхадова. Основной контингент лагеря — женщины, их там около тридцати. Все они разной национальности. Чеченки, азербайджанки, дагестанки, русские. Цель создания этого «особого подразделения» проста и ясна: женщина вызывает меньше подозрений, чем мужчина. Теракты женщин-смертниц вызывают больший резонанс, чем теракты, произведенные мужчинами. Это еще один плюс в пользу женского состава «особых подразделений». К тому же боевая ценность женщин — с точки зрения полевых командиров — намного меньше, чем мужчин. В отличие от экстремистских организаций, действующих в Саудовской Аравии и Палестине, наши боевики предпочитают использовать мужчин с наибольшей — на их взгляд — выгодой. В качестве боевой единицы «многоразового использования». — Солонин посмотрел на Сулеймана и добавил: — Так что тебе становиться шахидом, скорей всего, не придется. Они попытаются использовать тебя с наибольшей пользой. Вероятно, ты пройдешь специальную подготовку и станешь заниматься оперативной работой. Хотя… — он пожал плечами, — наверняка тут не скажешь.
— Мне неважно, какую роль они мне отведут, — сказал Сулейман. — Все равно это долго не продлится.
— Это тоже вопрос спорный. Конечно, мы постараемся провести операцию как можно быстрее. Но, как известно, человек предполагает, а Аллах располагает. С вашего разрешения, я продолжу. — Солонин снова напустил на себя вид учителя, объясняющего ученикам новую тему. — У нас есть обоснованные подозрения, что основная часть смертниц появилась в лагере отнюдь не добровольно.
— А как же вдовы боевиков, которые хотят отомстить за смерть своих мужей? — задал резонный вопрос Миша Камельков.
— Таких там единицы. Большую часть девушек в лагерь привезли насильно. Или заманили путем обмана. Вскоре после захвата заложников «Норд-Оста» фээсбэшники установили личности всех погибших террористок. Нашему подразделению было поручено отработать все контакты «шахидок», включая их семьи. Так вот, мы выяснили, что большинство террористок были из семей, не имеющих никакого отношения ни к ваххабитам, ни к боевикам.
— Так что же, их тоже привезли в лагерь насильно? — усомнился Сулейман.
— Родственники рассказывали, что за несколько месяцев до теракта эти девушки просто пропали. Ушли из дома и не вернулись. Родственники, само собой, обвиняли в этом федералов.
— А как же статьи об издевательствах российских солдат над чеченками? — сухо спросил Сулейман. — Я слышал, что именно после этого они идут в террористки, чтобы смыть позор кровью.
Солонин кивнул:
— Да, я тоже читал эти статьи. Но чаще всего это полная чушь. Девушек похищают и привозят в лагерь. Там их в течение нескольких месяцев готовят, а затем посылают на задание. — Виктор невесело усмехнулся. — Есть данные, что на территории Чечни находится женский «амир».
— Это еще что за фрукт? — поинтересовался Камельков, разворачивая новый шоколадный батончик.
— Это женщина, которую назначили старшей над шахидками. Что-то вроде шахидского генерала. Но эту информацию нам еще предстоит проверить.
Виктор протянул руку и нажал на кнопку электрического чайника. Поремский проследил за его движением и задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Ты знаешь, как проходит подготовка шахидок? — спросил он у Солонина.
Тот кивнул:
— Примерно. Девушек долго и тщательно обрабатывают. Ведь не так просто пойти на самоубийство, даже ради высоких идеалов. Психологи и ваххабитские муллы хорошенько промывают им мозги. В качестве примеров рассматриваются действия палестинских женщин-самоубийц. Процесс обработки в общих чертах известен. Для начала девчонок избивают, унижают, колют наркотиками и так далее. В общем, делают все, чтобы сломать их волю, сделать практически невменяемыми. Все человеческие чувства уходят на задний план, на передний выходит лишь одно — страх перед наставниками.
Камельков округлил глаза и открыл рот.
— Их что, превращают в зомби? — спросил он дрогнувшим от жалости голосом.
Солонин покачал головой:
— Не совсем. Будущие смертницы отдают себе отчет в своих действиях, но не в силах ослушаться. После подавления воли они готовь; выполнить любое распоряжение своих наставников. Смерть становится для них радостным избавлением от рабской зависимости и постоянных унижений.
